Из немногих фраз, которыми они обменялись за несколько часов ленивого
покачивания на воде, Снеер узнал, что девушку зовут Грация, что она
изучает исторические науки и специализируется на истории этических идей
новейшего периода.
Девушка была раза в два моложе его, и ее оригинальные, достаточно
смелые суждения на этические темы казались Снееру не соответствующими
моменту.
Разговор на другие темы как-то не клеился, и Снеер вновь погрузился в
размышления. Наслаждение чистым, ничем не замутненным _в_р_е_м_е_н_е_м
настолько поглотило его, что лишь случайное прикосновение к руке девушки
напомнило, что он на яхте не один.
Девушка сочла его прикосновение как нечто вроде приглашения к
дальнейшей близости и ответила пожатием руки, однако Снеер игры не
продолжил.
- Возвращаемся, - холодно сказал он. - Я немного проголодался.
Уже в следующий момент он пожалел о сказанном, потому что девушка без
всякого смущения спросила - куда они пойдут перекусить.
Снеер не был скупцом, порой даже любил переплатить в хорошем
ресторане за обед с хорошенькой девушкой - это возвышало его в глазах
коллег из его круга и списывалось по статье расходов на рекламу. Однако он
знал, чем это кончится: у девушки были прекрасные манеры, и она прямо-таки
горела желанием отплатить ему услугой за отлично проведенный день, причем
- учитывая студенческие доходы, это могло быть выражено лишь
одним-единственным, вполне определенным образом. А как раз сегодня Снеер
не был расположен к дамскому обществу в гостиничной кабине.
- Ну, что ж... - буркнул он, словно случайно держа Ключ так, чтобы
она могла увидеть символ разряда. - Забежим где-нибудь на бульваре...
Его четверка не смутила Грацию. Совсем наоборот.
- Я думала, ты по меньшей мере двояк. В жизни не встречала четверяка,
который нанимает яхту на шесть часов, - улыбнулась она, а Снеер только
теперь заметил, что у нее красивые серо-зеленые глаза. - Видно, ты здорово
изобретательный четверяк, если можешь так шиковать!
Судя по всему, она была готова к любым вариантам знакомства со
случайно встретившимися мужчинами, потому что, когда на берегу вытащила из
сумки потертые джинсы и дешевенькую трикотажную блузку, изнутри выпала
зубная щетка.
- Для меня, - продолжала она, одеваясь, - разряд не имеет значения.
При моей специальности я могла бы стать учительницей... Ну, может,
тележурналисткой, но это уже требовало бы разряда повыше... Так что
охотнее всего я хотела бы получить четверку и располагать временем...
- Хм, - насмешливо проворчал Снеер. - Ежели человек молод и хорош
собой, достаточно четверки и немного самоуверенности.
- У меня никогда не было слишком высоких запросов, - сказала она,
пожав плечами, а потом, внимательно взглянув в лицо Снеера, добавила: -
Что-то мне сдается, я не очень тебе нравлюсь? Наверно, предпочитаешь
интеллектуалок.
Снеер уловил в ее голосе нотку растерянности, а поскольку у него было
мягкое сердце, он обнял девушку, и они направились к центру.
Будучи четверяком, он не мог сослаться на необходимость вставать
рано, чтобы отправиться на работу... Девушка была в общем-то вполне
приятна, и, быть может, у нее действительно не было пунктов на обед. Снеер
прекрасно помнил свои финансовые проблемы студенческих лет, а к молодежи -
особенно женской ее половине - всегда относился доброжелательно.
Филип проснулся значительно позже обычного, привычно взглянул на часы
и мгновенно покрылся холодным потом. Так было всякий раз, когда он
убеждался, что опоздания на работу, а значит, и очередного объяснения с
начальством, не избежать. Мысль эта всегда сопровождалась слабой тошнотой.
Положение Филипа было не из лучших, все чаще шли разговоры об увольнении,
о сложностях с работой у таких, как он. Когда он окончил курсы, все было
проще: даже некоторых четверяков привлекали к работе. Теперь и тройка не
давала никакой гарантии.
Внутренний голос говорил ему, что сегодня не выходной. Голова
работала как бы на малых оборотах и подозрительно отяжелела. Лишь спустя
довольно много времени, когда в воображении он уже пугливо пробирался мимо
комнаты начальника и почти до конца продумал оригинальное объяснение
своему опозданию... он неожиданно вспомнил, что может спокойно повернуться
лицом к стене и вздремнуть еще несколько минут - тех самых лучших минут,
когда можно, стиснув веки, закрепить в памяти эпизоды виденного сна...
Филип вот уже несколько дней был в отпуске. Правда, проводил он его
здесь, в Арголанде, потому что выезд куда-либо превышал его финансовые
возможности, но и так было приятно: спи, сколько влезет, потом весь день
мотайся по агломерации, посещая районы, в которых не бывал годами, гуляй в
полдень вдоль берега озера Тибиган и с некоторой завистью поглядывай на
тех, кто нанимает прекрасные парусники и моторки, чтобы плавать в обществе
загоревших девушек.
Сознание, что сегодня его не ждет встреча с шефом, позволило Филипу
вновь спокойно углубиться в полусонные мечтания. Неприятные физические
ощущения отступили, мышцы желудка ослабли, и только легкое давление в
висках нарушало приятность минуты.
Что могла означать эта легкая головная боль? - Филип пытался было
припомнить события вчерашнего вечера, но сон охватил его вновь, заполняя
пробел в памяти фантастическими картинами.
Кажется, было какое-то пиво. Много пива, - пронеслось у него в
голове, прежде чем он полностью погрузился в дрему.
Около девяти он проснулся окончательно, перескочив из сна в явь так
же резко, как погруженный в воду мячик выскакивает на поверхность. Он еще
пытался силой воли удержаться за краешек сновидения, но сон выдавливал его
из себя решительно и бесповоротно.
Очнулся он со странным чувством разочарования и обиды: не удалось
досмотреть до конца прекрасную историю, которую он переживал необычайно
реалистично, будучи ее главным героем.
"Всегда так! - подумал он, лежа с закрытыми глазами. - Сон уходит на
самом интересном месте, а человек хоть и знает, что это только сон,
безуспешно пытается продлить его хотя бы на минутку... и это никогда не
удается. А потом, даже если и заснешь, то видишь уже нечто совершенно
другое".
Сон был действительно прекрасен. Филип воспроизводил его сейчас,
упиваясь содержанием так, что даже перестал чувствовать все еще не
отступившую головную боль.
Вдруг он открыл глаза и осознанно оглядел комнату. Одежда была
чрезвычайно аккуратно уложена на стуле, туфли стояли ровненько.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65