Метод не был изобретением Карла. Изучая историю торговли, он
почитывал старые учебники по психологии клиента времен, когда еще
существовали магазины с живыми продавцами. Железное правило, гласившее,
что каждый входящий в магазин - даже если он просто хотел укрыться от
дождя - есть потенциальный покупатель и с ним следует обращаться так же,
как с совершающим крупные покупки, сейчас приносило плоды в бизнесе Карла.
Вот почему он недурно существовал, принимаясь за разные занятия.
Правда, последние семь лет рейзерства подорвали его некогда
значительные финансовые резервы, но это проистекало из объективных
обстоятельств и специфики профессии: рейзинг требовал театральных
декораций - дорогих отелей, первоклассных ресторанов, элегантной
внешности. Когда у тебя - как у Карла Прона - низкий истинный разряд,
расходы поглощают львиную долю не очень-то высоких гонораров. Но эта
профессия дает в обществе позицию, какой не может дать никакая другая:
рейзера не спрашивают, почему у него _т_о_л_ь_к_о_ четвертый разряд.
Считается, что фактически его разряд гораздо выше, но из профессиональных
соображений он это скрывает. Для честолюбивого трояка весьма ценное
свойство.
Карл не верил в ад. По его мнению, существо, столь добродетельное,
как Творец, не может оказаться скрупулезным, мелочным бухгалтером,
регистрирующим каждую человеческую оплошность, уподобляясь в этом Сискому,
регистрирующему каждый пункт, истраченный гражданином. По правилам
существования, которые Карл для себя разработал, важен только конечный
баланс плохих и добрых дел, которые - ежели они пребывают в равновесии -
создают вовсе недурное "общее впечатление" в глазах Творца.
Уже давно (так, по крайней мере, ему казалось сейчас) он чувствовал в
себе необычайную склонность к добрым свершениям. Беда в том, что до сих
пор у него не было никогда для этого нужных средств. Все пункты - и
получаемые законно и зарабатываемые на стороне - уплывали сразу,
просачивались сквозь пальцы, прежде чем он успевал встретить нужного
дружка. В результате он, Карл, частенько сам требовал поддержки в виде
нескольких пунктов в долг.
Но сегодня утром все как-то изменилось, обернулось по-иному.
Совершенно бескорыстное (если не считать полученной при этом информации)
угощение для девушки, "организация" Филипу - практически даром - лучшего в
городе рейзера и наконец бутерброды для голодного Снеера - вся сегодняшняя
деятельность Карла складывалась в единую весьма похвальную полосу добрых
дел.
Он старался забыть, что не мог бы - даже если б хотел - ни переписать
себе остаток гонорара от Филипа, ни получить со Снеера за бутерброды, ибо
того не позволял его новый Ключ. В свете данного факта филантропия Карла
оказывалась в определенной степени вынужденной, однако же... разве не
делал он всего этого исключительно по доброте сердечной?
Он решил еще раз утвердиться в чувстве собственной доброты, которое
вполне однозначно смягчало, да что там - затушевывало в его совести факт
участия в мошенничестве, какого еще не ведали уголовные хроники Арголанда.
Оказия подвернулась сразу же за углом Седьмой улицы: двое малышей -
темнокожий мальчуган и маленькая светловолосая девочка - с вожделением
поглядывали на автомат с конфетами и жевательной резинкой.
Карл сунул в автомат Ключ и сыпанул пригоршню цветных пакетиков под
ноги ошалевшим от восторга ребятишкам.
Преступная махинация с Ключом, направленная против анонимной серой
массы, таинственно именуемой "толпой", не имела в виду конкретную
личность. Эта разница в объекте позволяла Карлу вывести положительное
сальдо своих действий.
Он прекрасно понимал, что где-то там, на верхних этажах управления
хозяйством, словно шило из мешка вылезет эта мелкая в общехозяйственном
масштабе нехватка товара по сравнению с наличием пунктов. Но прежде чем
это случится, он, Карл Прон, будет уже нормальным порядочным гражданином с
четвертым разрядом интеллекта и массой желтых пунктов на своем легальном
Ключе.
Полный столь оптимистических мыслей, гордый своей искренней любовью к
ближним, готовый и дальше оказывать услуги исключительно из чистого к ним
расположения, Карл задержался перед банковским павильоном на аллее
Тибиган, сразу за пересечением с Девятой улицей, для совершения операции,
которую арголандец в здравом уме проводит, только когда уже нет иного
выхода: замены определенного количества желтых пунктов на зеленые.
Такая замена легально была возможна лишь по номинальной стоимости:
пункт за пункт. Можно было получить зеленые и красные за желтые, а также
красные за зеленые. В обратном направлении банковские автоматы не
действовали.
Учитывая весьма значительную разницу в стоимости пунктов различного
цвета на черном рынке, банковский обмен был, разумеется, полнейшей
бессмыслицей, и никто им никогда не пользовался. Однако же официальный
курс, равный для пунктов всех цветов, имел определенное
общественно-идеологическое обоснование, доходы нулевика, выраженные в
к_о_л_и_ч_е_с_т_в_е_ пунктов (без уточнения цвета), были в среднем лишь
вчетверо выше, нежели доходы шестиряка. Это отлично маскировало истинный
разброс доходов различных интеллектуальных разрядов, поддерживая - во
всяком случае в статистике - миф об относительном материальном равенстве
граждан.
В действительности же, с учетом рыночной стоимости желтых и зеленых,
нулевик имел в несколько раз больше шестиряка. Правда, последний получал
достаточно много, чтобы спокойно существовать на довольно приличном
уровне, не будучи вынужденным искать источники дополнительных заработков -
однако же сознание, что другие живут еще _г_о_р_а_з_д_о_ лучше, лишало
покоя многих.
Замена желтых на зеленые либо красные - если уж кто-то вынужден был
это делать, например, из-за отсутствия красных для оплаты квартиры в
дешевом жилом блоке - обычно осуществлялась не в Банке, а _р_я_д_о_м_ с
Б_а_н_к_о_м_ у одного из постоянно толкущихся там колорчейнджеров, или
попросту хамелеонов.
В связи с ограничениями, действующими в отношении его нового Ключа,
Карл не мог проделать операцию с профессиональным хамелеоном. Не мог он
произвести и обычную - один за один - замену желтых на зеленые в
банковском автомате, поскольку - как он сообразил - такая операция вызвала
бы "рождение" определенного количества зеленых на его счету без уменьшения
количества желтых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65