Кое-где среди культурных полей можно было
встретить странные строения - полностью автоматизированные
перерабатывающие центры, фабрики, почтя целиком упрятанные в глубь земли,
чтобы они не занимали ценной поверхности полей и пашен. Для среднего
арголандца внегородские территории как бы и не существовали. Мало кто
задумывался над тем, откуда берется все то, чем он пользуется ежедневно,
хотя каждый в свое время все это изучал. Однако знания эти, для
большинства бесполезные в жизни, быстро выветривались из памяти, и многие
люди, опрошенные о происхождении предметов питания или повседневного
употребления, не смогли бы сказать ничего сверх того, что происходят они
из соответствующего автомата или склада.
В ситуации, когда почти каждый арголандец всю свою жизнь не вылезал
за пределы агломерации, поглощенный легальным либо нелегальным
приумножением пунктов, трудно было удивляться такому положению. Проблемы
созидания благ могли интересовать самое большее каких-нибудь наимудрейших
нулевиков - тех, что напридумывали все эти смешные машины, отлучающие
человека от земли и фабрики. Важнее было то, что за свои пункты каждый мог
получить все, что ему необходимо, да еще и оставалось на экспорт в другие
агломерации, откуда взамен поступали разные импортные деликатесы и
предметы роскоши, доступные за желтые тем, кто умел их добывать.
Шоссе и железные дороги служили исключительно подвозу товаров в город
и вывозу скапливающихся в нем отходов для переработки или уничтожения на
предприятиях, производящих энергию. Агломерация была огромным живым
организмом, полипом, развалившимся среди гигантского простора и
высасывающим из него все, что удавалось. Где-то далеко, разбросанные по
большому континенту, существовали подобные. Столь подобные, что ни у кого,
собственно, не было достаточно серьезных поводов наведываться туда. Тем
более что это обошлось бы в головокружительную сумму пунктов.
Давние исторические причины миграции населения - желание обрести
более легкую жизнь, высокие заработки - перестали действовать с момента
повсеместной унификации принципов хозяйствования и введения единой
интеллектуальной разрядизации. Теоретически можно было зарегистрироваться
в любой агломерации, но связанные с этим формальности и расходы
оказывались эффективной преградой против перемещения людей. Мировая
хозяйственная система выровняла уровень жизни обитателей планеты столь
тщательно и результативно, что граждане одного и того же разряда
чувствовали себя одинаково в любой точке земного шара.
С того момента, когда промышленность и сельское хозяйство подверглись
полной механизации, исчезли мелкие центры - города, села, поселки вокруг
больших промышленных предприятий. За пределами агломерации люди оказались
совершенно излишними, площади были необходимы под поля. Бывшие жители
небольших населенных пунктов были поглощены огромными агломерациями,
увеличив тем самым массу "резервных", которым не находилось занятий в
городах. Но здесь можно было жить, даже не работая. Здесь же находились
автоматы, склады, культурно-увеселительные заведения, жилища.
Для некоторых неработающих - таких, например, как Снеер, -
агломерация была благодатным полем для развития в нелегальной, но
прибыльной деятельности по оказанию услуг, умножающих сравнительно
скромные доходы из фонда общественных дотаций. Но чтобы получить такие
дополнительные доходы, надо было иметь соответствующий разряд. Не на
Ключе, а в голове, как говаривал Снеер. Большинство неработающих с
разрядом от четвертого до шестого, а также некоторые трояки, обладающие не
слишком потребными профессиями, без протеста принимали материальный
статус, следующий из их положения на интеллектуальной лестнице. Одинаковое
для всех разрядов количество красных пунктов гарантировало удовлетворение
ежедневных потребностей, а определенное количество давало возможность
пользоваться дополнительными утехами, представляемыми городом.
Таким образом, каждый был не только материально обеспечен, но и имел
возможность улучшить свое положение путем совершенствования собственного
интеллекта. Это давало каждому столь потребную в жизни надежду на "нечто
лучшее".
Надежда эта была - откровенно говоря - достаточно иллюзорной, однако
понимали это только те, кто взобрался немного выше других, получив средний
разряд. Уровень требований, которые ставились перед кандидатами на работу,
убегал от людей быстрее, чем они были в состоянии поднимать свой
интеллектуальный разряд. Большинство всю жизнь буксовало на месте,
столкнувшись с непреодолимым пределом собственных возможностей. Иные - для
которых даже стена официальной этики не была преградой - преодолевали
барьер возможностей с помощью спецов, подобных Снееру.
Было трудно разобраться, то ли степень сложности технических
комплексов и общественных проблем возрастала так резко, что все меньше
людей удовлетворяли требованиям, предъявляемым к управлению и контролю, то
ли слишком быстро понижался интеллектуальный уровень всего общества, и
власти ради поддержания хорошего тонуса вынуждены были втихую занижать
разрядификационный барьер, вследствие чего теперешний трояк или двояк был
уже не столь интеллектуален, как прежний.
В принципе все в этой системе действовало в согласии с
первоначальными замыслами: автоматизация производственных процессов и
торговых операций для того и была осуществлена, чтобы освободить людей от
физических и умственных усилий и тем самым обеспечить им нормальный быт и
блага. Стало быть, пределом такого процесса было бы состояние, при котором
никто не работает, но все получают продукты автоматизированных процессов
по потребностям. Первоначально считалось, что сей предел будет достигнут в
некоем невообразимо далеком будущем. Урбанизацию восприняли как
неотъемлемый побочный продукт проводимой программы. Проблему занятости
предполагали разрешить путем постепенного сокращения времени ежедневной
работы и повышения сменности.
Однако очень скоро выяснилось, что это не более чем утопия. В
теоретических выкладках перепутали реальность с благими пожеланиями:
слишком прямолинейно трактовали аксиому о _р_а_в_е_н_с_т_в_е_ всех людей.
Ибо что означает фраза: один человек _р_а_в_е_н_ другому? Человек - можно
сказать - существо многомерное, так которое же из его свойств следует
признать наиболее представительным для целей сравнения?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
встретить странные строения - полностью автоматизированные
перерабатывающие центры, фабрики, почтя целиком упрятанные в глубь земли,
чтобы они не занимали ценной поверхности полей и пашен. Для среднего
арголандца внегородские территории как бы и не существовали. Мало кто
задумывался над тем, откуда берется все то, чем он пользуется ежедневно,
хотя каждый в свое время все это изучал. Однако знания эти, для
большинства бесполезные в жизни, быстро выветривались из памяти, и многие
люди, опрошенные о происхождении предметов питания или повседневного
употребления, не смогли бы сказать ничего сверх того, что происходят они
из соответствующего автомата или склада.
В ситуации, когда почти каждый арголандец всю свою жизнь не вылезал
за пределы агломерации, поглощенный легальным либо нелегальным
приумножением пунктов, трудно было удивляться такому положению. Проблемы
созидания благ могли интересовать самое большее каких-нибудь наимудрейших
нулевиков - тех, что напридумывали все эти смешные машины, отлучающие
человека от земли и фабрики. Важнее было то, что за свои пункты каждый мог
получить все, что ему необходимо, да еще и оставалось на экспорт в другие
агломерации, откуда взамен поступали разные импортные деликатесы и
предметы роскоши, доступные за желтые тем, кто умел их добывать.
Шоссе и железные дороги служили исключительно подвозу товаров в город
и вывозу скапливающихся в нем отходов для переработки или уничтожения на
предприятиях, производящих энергию. Агломерация была огромным живым
организмом, полипом, развалившимся среди гигантского простора и
высасывающим из него все, что удавалось. Где-то далеко, разбросанные по
большому континенту, существовали подобные. Столь подобные, что ни у кого,
собственно, не было достаточно серьезных поводов наведываться туда. Тем
более что это обошлось бы в головокружительную сумму пунктов.
Давние исторические причины миграции населения - желание обрести
более легкую жизнь, высокие заработки - перестали действовать с момента
повсеместной унификации принципов хозяйствования и введения единой
интеллектуальной разрядизации. Теоретически можно было зарегистрироваться
в любой агломерации, но связанные с этим формальности и расходы
оказывались эффективной преградой против перемещения людей. Мировая
хозяйственная система выровняла уровень жизни обитателей планеты столь
тщательно и результативно, что граждане одного и того же разряда
чувствовали себя одинаково в любой точке земного шара.
С того момента, когда промышленность и сельское хозяйство подверглись
полной механизации, исчезли мелкие центры - города, села, поселки вокруг
больших промышленных предприятий. За пределами агломерации люди оказались
совершенно излишними, площади были необходимы под поля. Бывшие жители
небольших населенных пунктов были поглощены огромными агломерациями,
увеличив тем самым массу "резервных", которым не находилось занятий в
городах. Но здесь можно было жить, даже не работая. Здесь же находились
автоматы, склады, культурно-увеселительные заведения, жилища.
Для некоторых неработающих - таких, например, как Снеер, -
агломерация была благодатным полем для развития в нелегальной, но
прибыльной деятельности по оказанию услуг, умножающих сравнительно
скромные доходы из фонда общественных дотаций. Но чтобы получить такие
дополнительные доходы, надо было иметь соответствующий разряд. Не на
Ключе, а в голове, как говаривал Снеер. Большинство неработающих с
разрядом от четвертого до шестого, а также некоторые трояки, обладающие не
слишком потребными профессиями, без протеста принимали материальный
статус, следующий из их положения на интеллектуальной лестнице. Одинаковое
для всех разрядов количество красных пунктов гарантировало удовлетворение
ежедневных потребностей, а определенное количество давало возможность
пользоваться дополнительными утехами, представляемыми городом.
Таким образом, каждый был не только материально обеспечен, но и имел
возможность улучшить свое положение путем совершенствования собственного
интеллекта. Это давало каждому столь потребную в жизни надежду на "нечто
лучшее".
Надежда эта была - откровенно говоря - достаточно иллюзорной, однако
понимали это только те, кто взобрался немного выше других, получив средний
разряд. Уровень требований, которые ставились перед кандидатами на работу,
убегал от людей быстрее, чем они были в состоянии поднимать свой
интеллектуальный разряд. Большинство всю жизнь буксовало на месте,
столкнувшись с непреодолимым пределом собственных возможностей. Иные - для
которых даже стена официальной этики не была преградой - преодолевали
барьер возможностей с помощью спецов, подобных Снееру.
Было трудно разобраться, то ли степень сложности технических
комплексов и общественных проблем возрастала так резко, что все меньше
людей удовлетворяли требованиям, предъявляемым к управлению и контролю, то
ли слишком быстро понижался интеллектуальный уровень всего общества, и
власти ради поддержания хорошего тонуса вынуждены были втихую занижать
разрядификационный барьер, вследствие чего теперешний трояк или двояк был
уже не столь интеллектуален, как прежний.
В принципе все в этой системе действовало в согласии с
первоначальными замыслами: автоматизация производственных процессов и
торговых операций для того и была осуществлена, чтобы освободить людей от
физических и умственных усилий и тем самым обеспечить им нормальный быт и
блага. Стало быть, пределом такого процесса было бы состояние, при котором
никто не работает, но все получают продукты автоматизированных процессов
по потребностям. Первоначально считалось, что сей предел будет достигнут в
некоем невообразимо далеком будущем. Урбанизацию восприняли как
неотъемлемый побочный продукт проводимой программы. Проблему занятости
предполагали разрешить путем постепенного сокращения времени ежедневной
работы и повышения сменности.
Однако очень скоро выяснилось, что это не более чем утопия. В
теоретических выкладках перепутали реальность с благими пожеланиями:
слишком прямолинейно трактовали аксиому о _р_а_в_е_н_с_т_в_е_ всех людей.
Ибо что означает фраза: один человек _р_а_в_е_н_ другому? Человек - можно
сказать - существо многомерное, так которое же из его свойств следует
признать наиболее представительным для целей сравнения?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65