Он почувствовал, как тяжелая лапа
охватывает его сзади, толстое предплечье прижало подбородок.
- Тихо, - сказал напавший. - Нужен не ты, но если пошевелишься -
сверну шею!
Снеер замер. Краем глаза он видел, как второй детина, прихватив одной
рукой вырывающегося Прона, а второй зажимая ему рот, тащил его к
ближайшему подъезду старого каменного дома. Снеер знал, что не справится с
бандюгой, державшим его в железных объятиях. Он не был умелым драчуном,
наоборот, предпочитал скорее интеллектуальные, нежели боксерские поединки,
и - именно поэтому - всегда старался держать свои ноги в состоянии,
позволяющем молниеносно удрать.
"Только б вырваться!" - подумал он, изучая пальцы державшей его руки.
Его правая рука была свободна. Противник верил в силу своего
предплечья и прочность обхвата левой руки Снеера.
Второму нападающему без особого труда удалось затащить верещащего
Прона в темный подъезд. Снеер понимал, что должен что-то сделать - не
столько из особой симпатии к Прону, сколько из чувства справедливости. Он
всегда считал, что применение грубой силы против человека, единственным
оружием которого является голова на плечах, есть свинство, и его следует
карать по меньшей мере смертью, по возможности предваряя ее пытками.
Всякий раз, когда кто-нибудь, используя физическое преимущество, позволял
себе применить против него силу, Снеер - не располагая другими средствами
- в воображении свершал над виновником изощренную экзекуцию. Это позволяло
ему легче проглотить горечь бессилия и перейти к нормальному
существованию. Он много раз обещал себе, что вместо электронных
приборчиков когда-нибудь придумает чудесное, бесшумное и безотказное
оружие, которое послужит ему для покарания всех, кто когда-либо осмелится
его тронуть. Однако порой он не выдерживал напряжения и реагировал
иррационально, без самоконтроля, особенно в случаях разительного свинства.
Он почувствовал, что захват немного вроде бы ослабел, напряженные до
того мускулы, сжимающие шею, чуточку помягчели.
"Если успею добежать до Третьей улицы... - подумал он. - Там часто
стоит полицейский".
Резким движением правой руки он схватил мизинец державшего его дылды
и рванул вверх. Результат был ошеломляющий. Налетчик душераздирающе
заорал, отскочил назад и, споткнувшись, уселся на тротуаре. Снеер отбежал
на три шага, оглянулся и замер как вкопанный.
Грузный детина сидел, держа левой рукой запястье правой и
всматриваясь в растопыренные пальцы. Так продолжалось едва несколько
секунд. Мужчина на тротуаре воздел очи горе и повалился навзничь, словно
потерял сознание. Снеер осторожно подошел. Правая рука лежавшего покоилась
на бетоне тротуара, вокруг нее на глазах образовывалось темное пятно
крови. Снеер наклонился и увидел, что на руке не хватает мизинца.
Только теперь он почувствовал, что зажал в кулаке что-то мягкое. Он
медленно разжал пальцы и с отвращением отбросил то, что держал. Это был
мизинец нападавшего.
Не понимая, что произошло, но полный ощущения собственной вины, Снеер
побежал к подъезду, в котором скрылся второй бандит. Они столкнулись в
темном проходе. Видимо спугнутый криком, тот бросил свою жертву и побежал
проверить, что случилось. Снеер в последний момент отскочил в сторону,
пытаясь вслепую ударить бегущего по голове.
Рука его едва задела челюсть, но, несмотря на это, бегущий покачнулся
и упал на колени. Снеер повторил удар. Послышался треск ломающихся костей,
противник рухнул на землю и замер.
Снеер вбежал в подъезд, второй выход из которого вел на небольшой
дворик между домами. У стены, свернувшись в клубок, стонал Прон. Видимо,
получил удар в желудок. Снеер наклонился.
- Вставай, быстро! - сказал он, поднимая Прона.
Тот открыл глаза, но сразу встать не смог. Снеер перекинул через
плечо его руку и потащил к двери, ведущей на улицу.
- Что... с ними? - пробормотал Прон, держась свободной рукой за
живот. - Ну и долбанул он меня. Не иначе сломал ребро.
- Он свое получил. Кажется, я пробил ему череп.
- А второй?
- Оторвал ему палец.
Прон взглянул Снееру в лицо. Его глаза вылупились еще больше:
- Шутишь?
- В том-то и дело, что нет, - задумчиво сказал Снеер. - Сам не знаю,
как это получилось. Подробности завтра сообщат утренние газеты! - добавил
он и неожиданно рассмеялся.
Правая рука Снеера несомненно обладала невероятными свойствами.
Легкость, с которой он, вернувшись в свою кабину, сплющил двумя пальцами
металлическую трубку кровати, убедила его в этом. Потом он провел еще
несколько опытов на мелких предметах, но, не желая превращать в негодность
оборудование кабины, решил прекратить эксперименты.
Сила руки была связана с браслетом. Когда он надел его на левое
запястье, левая рука приобрела те же свойства, правая же потеряла их
полностью.
Он заметил, что эффект не ограничивался кистью, а распространялся на
все мускулы предплечья и плеча. Больше того, это не проявлялось, когда он
действовал нормально, с умеренной силой, и лишь значительное напряжение
мускулов и даже просто желание вызывали необычную силу.
Что же представлял собой браслет? На глаз обычный кусок металла.
Снеер пробовал представить себе механизм его действия, но не мог, и это
наполняло его странным страхом. Он никогда не слышал ни о чем подобном.
Кто, в таком случае, девушка, подарившая ему столь странную памятку и
тем самым снабдившая инструментом, придающим невероятную силу руке?
Неужели она хотела продемонстрировать возможности тех, от имени которых
действовала? А Алиса несомненно представляла какую-то тайную организацию
либо группу. Но где эта группа могла взять предмет, неизвестный
человеческой технике?
Именно это было поразительно. Снеер чувствовал, что его затягивает
механизм какой-то машины, прокатывает между могучими валами, которые в
любой момент могут раздавить.
Как все это понимать? Получалось, что кто-то как бы вручил ему
оружие. Против кого? Почему вместо того чтобы усиливать руку, они не
помогли его уму понять, о чем, собственно, идет речь, кто и чего ожидает
от него?
Или это должно было означать: "Мы даем силу твоей руке, а разума,
которым ты обладаешь, достаточно, чтобы применить ее с пользой".
Или, может: "Тебе придется защищаться одному - поэтому мы усиливаем
твои физические возможности".
Последней мыслью Снеера было фантастическое предположение, что
ясновидящая Алиса выполнила его глубоко укрытую мечту о безотказном
оружии, позволяющем незамедлительно карать мерзавцев, которые, используя
свое физическое преимущество, безнаказанно измываются над теми, кто слабее
их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
охватывает его сзади, толстое предплечье прижало подбородок.
- Тихо, - сказал напавший. - Нужен не ты, но если пошевелишься -
сверну шею!
Снеер замер. Краем глаза он видел, как второй детина, прихватив одной
рукой вырывающегося Прона, а второй зажимая ему рот, тащил его к
ближайшему подъезду старого каменного дома. Снеер знал, что не справится с
бандюгой, державшим его в железных объятиях. Он не был умелым драчуном,
наоборот, предпочитал скорее интеллектуальные, нежели боксерские поединки,
и - именно поэтому - всегда старался держать свои ноги в состоянии,
позволяющем молниеносно удрать.
"Только б вырваться!" - подумал он, изучая пальцы державшей его руки.
Его правая рука была свободна. Противник верил в силу своего
предплечья и прочность обхвата левой руки Снеера.
Второму нападающему без особого труда удалось затащить верещащего
Прона в темный подъезд. Снеер понимал, что должен что-то сделать - не
столько из особой симпатии к Прону, сколько из чувства справедливости. Он
всегда считал, что применение грубой силы против человека, единственным
оружием которого является голова на плечах, есть свинство, и его следует
карать по меньшей мере смертью, по возможности предваряя ее пытками.
Всякий раз, когда кто-нибудь, используя физическое преимущество, позволял
себе применить против него силу, Снеер - не располагая другими средствами
- в воображении свершал над виновником изощренную экзекуцию. Это позволяло
ему легче проглотить горечь бессилия и перейти к нормальному
существованию. Он много раз обещал себе, что вместо электронных
приборчиков когда-нибудь придумает чудесное, бесшумное и безотказное
оружие, которое послужит ему для покарания всех, кто когда-либо осмелится
его тронуть. Однако порой он не выдерживал напряжения и реагировал
иррационально, без самоконтроля, особенно в случаях разительного свинства.
Он почувствовал, что захват немного вроде бы ослабел, напряженные до
того мускулы, сжимающие шею, чуточку помягчели.
"Если успею добежать до Третьей улицы... - подумал он. - Там часто
стоит полицейский".
Резким движением правой руки он схватил мизинец державшего его дылды
и рванул вверх. Результат был ошеломляющий. Налетчик душераздирающе
заорал, отскочил назад и, споткнувшись, уселся на тротуаре. Снеер отбежал
на три шага, оглянулся и замер как вкопанный.
Грузный детина сидел, держа левой рукой запястье правой и
всматриваясь в растопыренные пальцы. Так продолжалось едва несколько
секунд. Мужчина на тротуаре воздел очи горе и повалился навзничь, словно
потерял сознание. Снеер осторожно подошел. Правая рука лежавшего покоилась
на бетоне тротуара, вокруг нее на глазах образовывалось темное пятно
крови. Снеер наклонился и увидел, что на руке не хватает мизинца.
Только теперь он почувствовал, что зажал в кулаке что-то мягкое. Он
медленно разжал пальцы и с отвращением отбросил то, что держал. Это был
мизинец нападавшего.
Не понимая, что произошло, но полный ощущения собственной вины, Снеер
побежал к подъезду, в котором скрылся второй бандит. Они столкнулись в
темном проходе. Видимо спугнутый криком, тот бросил свою жертву и побежал
проверить, что случилось. Снеер в последний момент отскочил в сторону,
пытаясь вслепую ударить бегущего по голове.
Рука его едва задела челюсть, но, несмотря на это, бегущий покачнулся
и упал на колени. Снеер повторил удар. Послышался треск ломающихся костей,
противник рухнул на землю и замер.
Снеер вбежал в подъезд, второй выход из которого вел на небольшой
дворик между домами. У стены, свернувшись в клубок, стонал Прон. Видимо,
получил удар в желудок. Снеер наклонился.
- Вставай, быстро! - сказал он, поднимая Прона.
Тот открыл глаза, но сразу встать не смог. Снеер перекинул через
плечо его руку и потащил к двери, ведущей на улицу.
- Что... с ними? - пробормотал Прон, держась свободной рукой за
живот. - Ну и долбанул он меня. Не иначе сломал ребро.
- Он свое получил. Кажется, я пробил ему череп.
- А второй?
- Оторвал ему палец.
Прон взглянул Снееру в лицо. Его глаза вылупились еще больше:
- Шутишь?
- В том-то и дело, что нет, - задумчиво сказал Снеер. - Сам не знаю,
как это получилось. Подробности завтра сообщат утренние газеты! - добавил
он и неожиданно рассмеялся.
Правая рука Снеера несомненно обладала невероятными свойствами.
Легкость, с которой он, вернувшись в свою кабину, сплющил двумя пальцами
металлическую трубку кровати, убедила его в этом. Потом он провел еще
несколько опытов на мелких предметах, но, не желая превращать в негодность
оборудование кабины, решил прекратить эксперименты.
Сила руки была связана с браслетом. Когда он надел его на левое
запястье, левая рука приобрела те же свойства, правая же потеряла их
полностью.
Он заметил, что эффект не ограничивался кистью, а распространялся на
все мускулы предплечья и плеча. Больше того, это не проявлялось, когда он
действовал нормально, с умеренной силой, и лишь значительное напряжение
мускулов и даже просто желание вызывали необычную силу.
Что же представлял собой браслет? На глаз обычный кусок металла.
Снеер пробовал представить себе механизм его действия, но не мог, и это
наполняло его странным страхом. Он никогда не слышал ни о чем подобном.
Кто, в таком случае, девушка, подарившая ему столь странную памятку и
тем самым снабдившая инструментом, придающим невероятную силу руке?
Неужели она хотела продемонстрировать возможности тех, от имени которых
действовала? А Алиса несомненно представляла какую-то тайную организацию
либо группу. Но где эта группа могла взять предмет, неизвестный
человеческой технике?
Именно это было поразительно. Снеер чувствовал, что его затягивает
механизм какой-то машины, прокатывает между могучими валами, которые в
любой момент могут раздавить.
Как все это понимать? Получалось, что кто-то как бы вручил ему
оружие. Против кого? Почему вместо того чтобы усиливать руку, они не
помогли его уму понять, о чем, собственно, идет речь, кто и чего ожидает
от него?
Или это должно было означать: "Мы даем силу твоей руке, а разума,
которым ты обладаешь, достаточно, чтобы применить ее с пользой".
Или, может: "Тебе придется защищаться одному - поэтому мы усиливаем
твои физические возможности".
Последней мыслью Снеера было фантастическое предположение, что
ясновидящая Алиса выполнила его глубоко укрытую мечту о безотказном
оружии, позволяющем незамедлительно карать мерзавцев, которые, используя
свое физическое преимущество, безнаказанно измываются над теми, кто слабее
их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65