Не переживайте, — сказал он ей, глядя в это зеркало, и заметил, как она улыбнулась в ответ вымученной и растерянной улыбкой. Улыбнулась и отвела глаза в сторону — теперь он уже больше не мог поймать в зеркале ее взгляда и не мог понять, перестала ли она так сильно переживать и верит ли, что со Светкой все будет в порядке.
По дороге он позвонил Юрке и выяснил, что отец его как раз сегодня вечером дежурит в травматологии. Юрка требовал объяснений, что случилось, но объяснять в присутствии Дианы не хотелось, поэтому Иван просто сказал, что все в порядке, а подробности он расскажет Юрке потом, потому что сейчас ему некогда. — Нам повезло, — сказал он, обращаясь к отражению в зеркале. — Сегодня в травматологии как раз дежурит главврач. А он — отец моего бывшего одноклассника и лучшего друга.
Она кивнула в ответ и снова отвела взгляд в сторону. Иван прибавил скорость, мысленно прикинув, что минут через семь-восемь, никак не больше, они уже будут в больнице.
Так и случилось. Теперь все действия совершались в обратном порядке — Иван сперва принял у Дианы Светку, потом подождал, пока Диана замотает Светку вязаной кофтой, потом велел ей взять с передней панели пульт от сигнализации, нажать на кнопку и положить пульт в правый карман своих брюк.
В приемной было не много народу. Своей очереди поджидал мужчина, Иван почему-то потом не смог вспомнить ни его лица, ни приблизительного возраста, отчетливо помнил только, что носки его ботинок были усыпаны мелкими-мелкими дырочками, и он еще подумал, что туфли у мужчины явно летние, не по погоде.
Усадив Диану в кресло и передав ей на руки драгоценную ношу, он постучал в приемное отделение и вошел, осторожно закрыв за собой дверь. И уже буквально через минуту появились медсестры и санитары, они осторожно забрали Светку из рук Дианы и переложили ее на больничную каталку. Каталка громыхнула и уехала куда-то в дальний конец коридора, а затем громыхнули двери лифта, и Светка на каталке скрылась в нем вместе с санитарами и медсестрой.
В глазах у Дианы заблестели слезы.
Иван, словно очнувшись, заметил эти слезы в ее глазах, увидел, что она в спортивном костюме и в кроссовках, с непокрытой головой. Стоит и сжимает в руках ненужную теперь уже серую вязаную кофту, кусает губы, а пальцы рук у нее белые.
Ему снова, как в спортивном зале полчаса тому назад, вдруг захотелось назвать ее Динкой и на «ты» и прикоснуться к побелевшим пальцам, разжать их и согреть, спрятав в своих ладонях.
Но вместо этого он только сумел произнести:
— Не плачьте, Диана.
Она кивнула в ответ и спросила:
— Как вы думаете, Иван, с ней… что-нибудь серьезное?
— Думаю, с ней все в порядке. Знаете, я в детстве тоже занимался спортом. Плаванием. Но у нас тоже были «сухие» тренировки в спортивном зале, и такие вот травмы случались довольно часто… Но в результате ничего страшного не происходило. Выяснялось, что это просто ушиб, на месте удара вырастала шишка — и все. Ну, в крайнем случае это было легкое сотрясение мозга…
Иван врал — безбожно и напропалую. На его памяти не было никаких таких случаев ударов головой о скамейку. Спортивное плавание вообще не травматичный вид спорта, и единственной травмой, полученной на его памяти, была травма Гоши Голубева, который сиганул с шестиметровой вышки без разрешения тренера и ударился животом о воду.
— А то, что она потеряла сознание? Знаете, я тоже всю жизнь спортом занималась. Но на моей памяти никто ни разу не терял сознания. Руки-ноги ломали, шишки набивали — это было. Но вот чтобы потерять сознание…
Дверь кабинета приоткрылась. Пожилой врач в белоснежном халате жестом пригласил войти. Переглянувшись, они решили, что нужно заходить в кабинет вдвоем. Одному Ивану там делать было нечего, поскольку он все же лицо в определенной степени постороннее. А отпустить Диану одну он не мог.
Поэтому они вошли вдвоем и остановились напротив стола, заваленного бумагами и рентгеновскими снимками. За столом сидел Аркадий Борисович, отец Юрки Трепакова, который знал Ивана с детства.
— Вы присаживайтесь, молодые люди. — Аркадий Борисович жестом указал на стул. Непонятно было, каким образом они могли уместиться на этом стуле вдвоем. Диана села, а Иван продолжал стоять рядом с ней, готовый в любую минуту прийти на помощь.
Хотя помощь его и не понадобилась. Диана, несмотря на бледность и испуганный вид, совершенно четко ответила на все вопросы и даже относительно точно назвала время, в течение которого Светка находилась без сознания. На заполнение медицинской карты ушло минут пятнадцать.
— Доктор, скажите, что с ней? — не выдержала Диана. — Вы ведь можете дать какое-нибудь предварительное заключение на основании…
— Предварительное заключение дать пока не могу. Если она в течение пяти-десяти минут не придет в себя, значит, внутренняя травма серьезная. Если очнется… Впрочем, давайте подождем результатов электроэнцефалографии и компьютерной томографии.
Загадочное и труднопроизносимое слово «электроэнцефалография» подействовало как успокоительная таблетка. Слово было серьезным, важным и очень специальным.
— Минут через сорок зайдите ко мне в кабинет. Думаю, смогу сказать что-нибудь более конкретное. Хотя, поскольку видимых признаков перелома костей черепа нет, будем надеяться, что это всего лишь сотрясение.
Эти сорок минут протяженностью почти что в сорок лет они провели в больничном холле, сидя в деревянных креслах с откидными сиденьями и общими подлокотниками. Точно такие же кресла из ДСП раньше стояли во всех школьных актовых залах и в некоторых кинотеатрах — пропитанные олифой и покрытые лаком, широкие, жесткие и очень неудобные кресла.
В холле пахло лекарствами и пылью. На стенах, покрашенных голубой краской, висели популярные медицинские плакаты. Слышались голоса, и изредка пробегали по коридору, стуча тонкими каблуками, медсестры. Наверное, все больницы похожи одна на другую.
Некоторое время они молчали. Иван испытывал неловкость от этого молчания, но просто не знал, что сказать. Диана же как будто вовсе его не замечала, сидела в деревянном кресле прямо, скрестив на груди руки и уставившись неподвижным взглядом в одну точку.
— Диана… — Он наконец нарушил молчание, которое становилось невыносимым.
Она подняла глаза и в первую секунду будто бы даже немного удивилась, увидев его рядом. Он уже ожидал от нее привычного вопроса «Вы что, меня преследуете?» и возмущенного шипения, но она ничего такого сказать не успела, потому что быстро его вспомнила и даже улыбнулась ему.
— Спасибо вам. Если бы не вы — не знаю, что бы я делала. Пришлось бы «скорую» вызывать и ждать ее потом целый час.
— Меня не за что благодарить.
— Ну да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
По дороге он позвонил Юрке и выяснил, что отец его как раз сегодня вечером дежурит в травматологии. Юрка требовал объяснений, что случилось, но объяснять в присутствии Дианы не хотелось, поэтому Иван просто сказал, что все в порядке, а подробности он расскажет Юрке потом, потому что сейчас ему некогда. — Нам повезло, — сказал он, обращаясь к отражению в зеркале. — Сегодня в травматологии как раз дежурит главврач. А он — отец моего бывшего одноклассника и лучшего друга.
Она кивнула в ответ и снова отвела взгляд в сторону. Иван прибавил скорость, мысленно прикинув, что минут через семь-восемь, никак не больше, они уже будут в больнице.
Так и случилось. Теперь все действия совершались в обратном порядке — Иван сперва принял у Дианы Светку, потом подождал, пока Диана замотает Светку вязаной кофтой, потом велел ей взять с передней панели пульт от сигнализации, нажать на кнопку и положить пульт в правый карман своих брюк.
В приемной было не много народу. Своей очереди поджидал мужчина, Иван почему-то потом не смог вспомнить ни его лица, ни приблизительного возраста, отчетливо помнил только, что носки его ботинок были усыпаны мелкими-мелкими дырочками, и он еще подумал, что туфли у мужчины явно летние, не по погоде.
Усадив Диану в кресло и передав ей на руки драгоценную ношу, он постучал в приемное отделение и вошел, осторожно закрыв за собой дверь. И уже буквально через минуту появились медсестры и санитары, они осторожно забрали Светку из рук Дианы и переложили ее на больничную каталку. Каталка громыхнула и уехала куда-то в дальний конец коридора, а затем громыхнули двери лифта, и Светка на каталке скрылась в нем вместе с санитарами и медсестрой.
В глазах у Дианы заблестели слезы.
Иван, словно очнувшись, заметил эти слезы в ее глазах, увидел, что она в спортивном костюме и в кроссовках, с непокрытой головой. Стоит и сжимает в руках ненужную теперь уже серую вязаную кофту, кусает губы, а пальцы рук у нее белые.
Ему снова, как в спортивном зале полчаса тому назад, вдруг захотелось назвать ее Динкой и на «ты» и прикоснуться к побелевшим пальцам, разжать их и согреть, спрятав в своих ладонях.
Но вместо этого он только сумел произнести:
— Не плачьте, Диана.
Она кивнула в ответ и спросила:
— Как вы думаете, Иван, с ней… что-нибудь серьезное?
— Думаю, с ней все в порядке. Знаете, я в детстве тоже занимался спортом. Плаванием. Но у нас тоже были «сухие» тренировки в спортивном зале, и такие вот травмы случались довольно часто… Но в результате ничего страшного не происходило. Выяснялось, что это просто ушиб, на месте удара вырастала шишка — и все. Ну, в крайнем случае это было легкое сотрясение мозга…
Иван врал — безбожно и напропалую. На его памяти не было никаких таких случаев ударов головой о скамейку. Спортивное плавание вообще не травматичный вид спорта, и единственной травмой, полученной на его памяти, была травма Гоши Голубева, который сиганул с шестиметровой вышки без разрешения тренера и ударился животом о воду.
— А то, что она потеряла сознание? Знаете, я тоже всю жизнь спортом занималась. Но на моей памяти никто ни разу не терял сознания. Руки-ноги ломали, шишки набивали — это было. Но вот чтобы потерять сознание…
Дверь кабинета приоткрылась. Пожилой врач в белоснежном халате жестом пригласил войти. Переглянувшись, они решили, что нужно заходить в кабинет вдвоем. Одному Ивану там делать было нечего, поскольку он все же лицо в определенной степени постороннее. А отпустить Диану одну он не мог.
Поэтому они вошли вдвоем и остановились напротив стола, заваленного бумагами и рентгеновскими снимками. За столом сидел Аркадий Борисович, отец Юрки Трепакова, который знал Ивана с детства.
— Вы присаживайтесь, молодые люди. — Аркадий Борисович жестом указал на стул. Непонятно было, каким образом они могли уместиться на этом стуле вдвоем. Диана села, а Иван продолжал стоять рядом с ней, готовый в любую минуту прийти на помощь.
Хотя помощь его и не понадобилась. Диана, несмотря на бледность и испуганный вид, совершенно четко ответила на все вопросы и даже относительно точно назвала время, в течение которого Светка находилась без сознания. На заполнение медицинской карты ушло минут пятнадцать.
— Доктор, скажите, что с ней? — не выдержала Диана. — Вы ведь можете дать какое-нибудь предварительное заключение на основании…
— Предварительное заключение дать пока не могу. Если она в течение пяти-десяти минут не придет в себя, значит, внутренняя травма серьезная. Если очнется… Впрочем, давайте подождем результатов электроэнцефалографии и компьютерной томографии.
Загадочное и труднопроизносимое слово «электроэнцефалография» подействовало как успокоительная таблетка. Слово было серьезным, важным и очень специальным.
— Минут через сорок зайдите ко мне в кабинет. Думаю, смогу сказать что-нибудь более конкретное. Хотя, поскольку видимых признаков перелома костей черепа нет, будем надеяться, что это всего лишь сотрясение.
Эти сорок минут протяженностью почти что в сорок лет они провели в больничном холле, сидя в деревянных креслах с откидными сиденьями и общими подлокотниками. Точно такие же кресла из ДСП раньше стояли во всех школьных актовых залах и в некоторых кинотеатрах — пропитанные олифой и покрытые лаком, широкие, жесткие и очень неудобные кресла.
В холле пахло лекарствами и пылью. На стенах, покрашенных голубой краской, висели популярные медицинские плакаты. Слышались голоса, и изредка пробегали по коридору, стуча тонкими каблуками, медсестры. Наверное, все больницы похожи одна на другую.
Некоторое время они молчали. Иван испытывал неловкость от этого молчания, но просто не знал, что сказать. Диана же как будто вовсе его не замечала, сидела в деревянном кресле прямо, скрестив на груди руки и уставившись неподвижным взглядом в одну точку.
— Диана… — Он наконец нарушил молчание, которое становилось невыносимым.
Она подняла глаза и в первую секунду будто бы даже немного удивилась, увидев его рядом. Он уже ожидал от нее привычного вопроса «Вы что, меня преследуете?» и возмущенного шипения, но она ничего такого сказать не успела, потому что быстро его вспомнила и даже улыбнулась ему.
— Спасибо вам. Если бы не вы — не знаю, что бы я делала. Пришлось бы «скорую» вызывать и ждать ее потом целый час.
— Меня не за что благодарить.
— Ну да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78