Иван не смог сдержать улыбки: ну надо же, оказывается, все здесь о нем знают и считают его хорошим человеком. Приятно, однако.
— Ну, вроде неплохой…
— Значит, тот самый. А что же вы так долго шли?
— В смысле? — не понял Иван.
— Так вы же еще пять дней назад должны были к нам прийти. В среду.
— Разве?
— Ну да. Мне мама так сказала. А я думала, что вы теперь совсем не придете.
— Танюш, — раздался голос Таисии Федоровны, до сих пор молча наблюдавшей за сценкой в предбаннике. — Ну ты бы в гости Ивана пригласила. Что ж на пороге-то разговаривать? Мама скоро придет, поругает, что ты такая невежливая. А я вам чаю принесу.
— Пойдемте в гости, Иван, — послушно пригласила Танюшка, распахнула пошире дверь и поинтересовалась: — Это ничего, что я вас по имени называю и не говорю вам «дядя»? Я так привыкла.
— Ничего. Очень даже ничего, — ответил Иван и переступил через порог открытой двери. — Если хочешь, можешь даже называть меня на «ты».
Теперь он оказался в небольшом помещении, которое объединяло в себе и кухню, и прихожую сразу. Возле входа был шкаф и обувная полка, а напротив — газовая плита, разделочный стол и микроволновая печка, подвешенная к стене.
Таня отошла на пару шагов, сунула руки глубоко в карманы джинсовых шорт, которые когда-то, судя по неровным и обмахрившимся срезам, были джинсовыми брюками, и принялась пристально разглядывать Ивана. Ивану под этим пристальным взглядом стало даже немного неловко — пакет с вином и конфетами, а особенно цветы ужасно мешали, пришлось положить пакет на пол и сверху него пристроить букет, чтобы суметь развязать шнурки на ботинках. Мужские стоптанные тапочки, попавшие в этот момент в поле зрения, неприятно мозолили глаза.
— Это вы маме цветы принесли? — поинтересовалась Танюшка.
— Ну да. Маме.
— Какие красивые. Давайте мы их в вазу поставим?
— Давай. А где у нас ваза?
— А ваза у нас в шкафу на верхней полке. Вот в этом шкафу, — пояснила Таня и указала пальцем на шкаф, подвешенный над разделочным столом. — Сможете достать?
— Вообще-то… Вообще-то это не очень прилично, по чужим шкафам лазить.
— Так вы же не по чужим, а по нашему шкафу, — возразила Танюшка.
Пришлось признать убедительность ее аргумента и залезть в шкаф. К счастью, цветочная ваза отыскалась быстро, поэтому долго лазить по чужому шкафу не пришлось. Иван протянул вазу Танюшке, та налила в нее воды из-под крана и принялась пыхтеть над целлофановой цветочной оберткой.
— Давай я тебе помогу, — предложил Иван. Она протянула ему букет и сказала:
— А меня Таней зовут.
— Это я уже понял, — улыбнулся Иван.
Оказалось, быть нянькой для Тани совсем не страшно. А даже очень забавно. Иван до сих пор даже и не подозревал, что ему может быть комфортно в этой роли? На его счастье, эта Таня оказалась весьма общительной, здравомыслящей, а главное, не очень маленькой.
— Тебе сколько лет, Таня?
— Мне шесть. Но уже почти семь. Семь будет совсем скоро. 3 декабря. А вам сколько лет?
Иван с трудом сдержал смех.
— Двадцать девять.
— Вы еще не старый, — заключила Таня вполне серьезно и предложила: — Давайте я вазу поставлю на стол.
— Ты в школу ходишь?
— Ну да, хожу. В первый класс.
— Нравится в школе?
— Нет, не нравится. Писать заставляют. И примеры складывать.
— А ты не любишь писать и складывать примеры?
— Нет, не люблю. Я читать люблю. И рисовать. А еще журналы про Барби. У меня много. Хотите, покажу?
— Давай, — ответил Иван, сделав воодушевленное лицо.
Хотя все же рассматривать журналы про Барби веселее, чем сидеть в темном закутке на старой табуретке. И предпочтительнее, чем пить чай с незнакомой старушкой.
Он прошел вслед за Таней в комнату. Комната оказалась большой, даже очень большой. Сразу заметно было две зоны внутри этой комнаты. Одна зона — Танина, где в углу стоял небольшой раскладной диванчик, а на нем — целый взвод мягких игрушек разных цветов, размеров, видов и подвидов. Там же, рядом с диванчиком, возле окна, притулился письменный стол, над ним — полка с детскими книгами, учебниками. На столе стояла симпатичная настольная лампа в виде обезьяньей фигурки и большая глиняная копилка-слоненок, который почему-то был зеленого цвета. Смешные картинки, нарисованные определенно Таниной рукой, висели на стене, заключенные в тонкие деревянные рамки. Самым впечатляющим показался Ивану заяц, который сидел, как человек, на попе. Его огромное розовое брюхо занимало почти половину страницы, а в зубах у зайца торчала ярко-оранжевая морковка.
Оставшееся пространство комнаты было «взрослым». Еще один диван, раскладное кресло, телевизор, музыкальный центр, шкаф и бесконечные полки. На книжных полках стояли любовные романы с мускулистыми красавцами и белокурыми красавицами на обложках. С ними совершенно спокойно и незаносчиво соседствовали авторы-диссиденты и столпы русской и мировой классики в лице Толстого, Достоевского и Джона Стейнбека. Детективы перемешались с поэзией Серебряного века, писатели-фантасты — с идолами «поколения икс» и писателями-модернистами.
То же самое творилось и на полках с музыкальными дисками. Здесь было все — начиная с русского фольклора и заканчивая самым тяжелым на свете металлом. И даже несколько джазовых дисков Иван заприметил — Бенни Картер, Каунт Бейси, Гленн Миллер. Гленн Миллер был зажат между Наташей Королевой и Ладой Дэне.
Гленну можно было позавидовать. Или посочувствовать — это уж как посмотреть.
Иван стоял и смотрел на все это безобразие, почти открыв рот. С фильмами наблюдалась та же картина — фантастика, боевики, мелодрамы, ужастики и режиссеры-авангардисты. Нет, не иначе, в этой квартире проживает, как минимум, человек шесть. А то и восемь. Невозможно себе представить, чтобы у супругов Пааде были до такой степени разносторонние вкусы.
— Тань, а скажи… Скажи, у вас тут много народу живет? Я хочу сказать — у вас семья большая?
— Да нет, не очень. Я и мама. А еще Лора и Валмо. И Василий.
Иван скрипнул зубами: странная семья. Ну, Василий-то вряд ли книги читает и музыку слушает. Вспомнил про бабу Тасю и поинтересовался:
— А кто такая Валя? Она тоже здесь живет или просто в гости приходит?
Таня вдруг начала смеяться и стала очень похожей на Диану — в те моменты, когда Диана смеялась тоже.
— Валя — это не она, это он! Дяденька! Валя — это и есть Валмо, просто баба Тася называет его Валей. Но на самом деле он Валмо. Я его почти всегда называю Валмо.
— А почему ты его так называешь?
Таня помолчала некоторое время. Видимо, вопрос показался ей странным. Но долго раздумывать все же не стала.
— Потому что его так зовут. Я же уже вам сказала.
— Нет, я не это имел в виду. Почему ты его по имени называешь? Маму ведь называешь мамой, а Валмо папой не называешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78