В моих движениях сам собой появился автоматизм, и
оказалось, что тело мое само знает, куда и как ему переместиться, чтобы
остаться целым и в то же время поразить врага. Словно мне и раньше
приходилось попадать в подобные передряги!..
И я стрелял - много, целясь и не целясь, навскидку, вкруговую, лежа,
сидя, с плеча, от пояса, по-всякому - чтобы убить ИХ побольше. Глаза
застилал непонятно откуда взявшийся туман, и было трудно проверить, в кого
я попал, а в кого - нет...
Видимо, Они во что бы то ни стало стремились взять меня живьем,
потому что вскоре перестали тратить боеприпасы и спустили на меня собак, а
сами стали окружать меня, подползая с разных сторон.
Трех овчарок я успел шлепнуть одиночными, еще штук пять снял
короткими очередями, а когда менял опустевший магазин, последняя псина
взметнулась из кустов в прыжке, целя мне в горло.
Не помню, как мне удалось зарезать ее штык-ножом, помню только, что я
весь был в крови - то ли своей, то ли собачьей... А потом опять открыл
огонь по ползущим и перебегающим фигурам и стал, прыгая от дерева к
дереву, отходить в лес.
Далеко уйти мне, однако, не дали.
Вынырнув из тумана, на меня бросились сразу трое, стараясь сбить меня
с ног и скрутить в бараний рог.
У них ничего не вышло бы, если бы их даже оказалось не трое, а
пятеро!.. Одного - самого амбалистого - я швырнул через себя "мельницей"
так, что он влупился всей своей массой в корявый ствол березы. Отбив
приклад другого, я дотянулся в "растяжке" носком своего десантного сапожка
до его подбородка. Третий отскочил и направил на меня дуло "гана".
У меня опустились руки: третьим в этой компании оказался не кто иной,
как мой закадычный школьный дружок Леха Богомазов. Дружили мы с ним с того
возраста, когда запросто ходят под стол...
- Леха, - сказал я. - Ты что, Леха?.. Это же я, Тарас, не узнаешь?!
Лишь на секунду в светлых глазах Лехи промелькнуло нечто осмысленное
- возможно, смутное воспоминание о том, как мы с ним сидели за одной
партой - и тут же исчезло. Он сжал автомат так, что побелели пальцы.
- Леха! - в отчаянии заорал я. - Неужели ты убьешь меня?!
Его указательный палец лег на гашетку. Ах, так?!.
Выстрелили мы одновременно. Почти одновременно, но он стрелял уже
будучи мертвым и поэтому не попал мне в лоб... Меня только сильно толкнуло
в грудь, и я оперся спиной на березовый ствол.
Как в замедленном кинофильме, из-за деревьев выпрыгивали
предвкушающие кровь громадные псы, за ними маячили бледные лица солдат...
Неизвестно, чьих солдат. Врагов...
Откуда ни возьмись, в моей руке оказалась граната. Не учебная
болванка и не имитационный пиропакет, а боевая вакуумная граната типа
"три-а", и когда овчарки навалились на меня тяжелой, вонючей, злобной
массой, я выдернул чеку и разжал кулак...
ТРЕТИЙ СЕРЖАНТ ОЛЕГ ГАРКАВКА (КЛИЧКА - "СИБИРЯК")
Солнце было уже высоко, когда лейтенант резко остановился и поднял
руку. В комп-планшете у него пискнул и замигал индикатор тревоги. Мы
замерли, стараясь ни звуком не выдать своего существования. Эсаул даже не
успел поставить одну ногу на землю и теперь напоминал цаплю, охотящуюся за
лягушками. Сходство с этой птицей усиливалось благодаря выдающему носу
даргинца - "шнобелю", по выражению Канцевича.
Я осторожно покосился на Одессита, встретился с ним взглядом, указал
ему глазами на позу Эсаула, и Канцевич тоже расплылся в улыбке.
Бык подал условный знак: "Дозорные - вперед", и Ромпало с Большим
Камнем неслышно исчезли за густой завесой леса.
Большим Камнем мы прозвали Артура Абакалова с его же подачи. Где-то
он умудрился вычитать, что именно так буквально переводится его имя с
сербохорватского языка, и довел это лингвистическое открытие до всей
роты...
Вернулись Белорус и Артур через несколько минут.
- В сотне метров - болото. Там засада, - коротко доложил Ромпало
командиру. - Не иначе, нас поджидают.
- Сколько их? - осведомился Бык.
- Человек пятьдесят. Спецназ, - сказал Артур.
- О, шит! - энергично ругнулся лейтенант. - Без шума не обойдемся, а
это нам ни к чему. К тому же, время... До момента "эйч" - всего двенадцать
часов!
Он бросил в комп-планшет беглый взгляд, и лицо его прояснилось.
- За мной, бойз, - бросил он через плечо, и мы опять окунулись в лес,
забирая круто влево.
Мысленно я сделал ручкой тем бедолагам, которые обречены были стать
жертвами огромных и осатаневших от голодухи болотных комаров. Хотя...
Странно: до сих пор я не заметил в окружающих дебрях ни одного комара.
Опыляли, что ли, весь этот лес, чтобы создать для нас удобства? Ладно, бог
с ними, с комарами и мошкарой - нет их, нам еще лучше!.. Вот вещмешок
что-то потяжелел. Устал я, что ли? На тренировочных марш-бросках не
уставал так, как сейчас...
Лес начинал редеть. Вскоре мы продвигались по пронизанным солнечными
лучами перелескам. Небо прояснялось, но за горизонтом вовсю громыхало -
грозы нам только еще не хватало! Видно, господь Бог решил, что служба нам
медом кажется...
Лес внезапно оборвался, и открылось довольно обширное поле.
Мы залегли. Бык достал лазерный бинокль-дальномер, но и без его
мощной оптики нам было видно все, как на ладони.
И этому зрелищу отказывались верить глаза.
Поле было изрыто огромными воронками, трава была на нем в разных
местах выжжена. Наверняка не меньше двух тяжелых гаубичных дивизионов
старательно расстреливали поле кумулятивными и термитными снарядами, а,
вернее, не поле, а то, что по нему двигалось - танки на воздушной подушке.
Силуэты танков были знакомыми: "Альфа-74", но в каком виде!..
Всего на поле осталось двенадцать машин. С сорванными башнями, со
страшными дырами в бортах от кумулятивных снарядов, с распущенными лентами
драйв-гусениц, они чернели бесполезными грудами обгоревшей, расплавленной
и изуродованной брони, накренившись на краю воронок, задрав к небу дула
лазерных пушек, некоторые танки вообще были перевернуты попаданиями вверх
гусеницами... Танки, видимо, атаковали в южном направлении, где виднелись
полузасыпанные, расплющенные окопы и траншеи, искореженные до
неузнаваемости остовы блинкерных орудий и спутанные клубки еще не успевшей
поржаветь колючей проволоки...
Мы с ребятами недоуменно переглянулись. Артиллерийско-танковая дуэль,
совсем недавно состоявшаяся на этом поле, не очень-то походила на учебный
бой. Здесь было жестокое и кровавое сражение, и мне даже показалось, будто
я слышу крики раненых и разрывы снарядов, надсадный вой танковых
двигателей и какофонию стрельбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
оказалось, что тело мое само знает, куда и как ему переместиться, чтобы
остаться целым и в то же время поразить врага. Словно мне и раньше
приходилось попадать в подобные передряги!..
И я стрелял - много, целясь и не целясь, навскидку, вкруговую, лежа,
сидя, с плеча, от пояса, по-всякому - чтобы убить ИХ побольше. Глаза
застилал непонятно откуда взявшийся туман, и было трудно проверить, в кого
я попал, а в кого - нет...
Видимо, Они во что бы то ни стало стремились взять меня живьем,
потому что вскоре перестали тратить боеприпасы и спустили на меня собак, а
сами стали окружать меня, подползая с разных сторон.
Трех овчарок я успел шлепнуть одиночными, еще штук пять снял
короткими очередями, а когда менял опустевший магазин, последняя псина
взметнулась из кустов в прыжке, целя мне в горло.
Не помню, как мне удалось зарезать ее штык-ножом, помню только, что я
весь был в крови - то ли своей, то ли собачьей... А потом опять открыл
огонь по ползущим и перебегающим фигурам и стал, прыгая от дерева к
дереву, отходить в лес.
Далеко уйти мне, однако, не дали.
Вынырнув из тумана, на меня бросились сразу трое, стараясь сбить меня
с ног и скрутить в бараний рог.
У них ничего не вышло бы, если бы их даже оказалось не трое, а
пятеро!.. Одного - самого амбалистого - я швырнул через себя "мельницей"
так, что он влупился всей своей массой в корявый ствол березы. Отбив
приклад другого, я дотянулся в "растяжке" носком своего десантного сапожка
до его подбородка. Третий отскочил и направил на меня дуло "гана".
У меня опустились руки: третьим в этой компании оказался не кто иной,
как мой закадычный школьный дружок Леха Богомазов. Дружили мы с ним с того
возраста, когда запросто ходят под стол...
- Леха, - сказал я. - Ты что, Леха?.. Это же я, Тарас, не узнаешь?!
Лишь на секунду в светлых глазах Лехи промелькнуло нечто осмысленное
- возможно, смутное воспоминание о том, как мы с ним сидели за одной
партой - и тут же исчезло. Он сжал автомат так, что побелели пальцы.
- Леха! - в отчаянии заорал я. - Неужели ты убьешь меня?!
Его указательный палец лег на гашетку. Ах, так?!.
Выстрелили мы одновременно. Почти одновременно, но он стрелял уже
будучи мертвым и поэтому не попал мне в лоб... Меня только сильно толкнуло
в грудь, и я оперся спиной на березовый ствол.
Как в замедленном кинофильме, из-за деревьев выпрыгивали
предвкушающие кровь громадные псы, за ними маячили бледные лица солдат...
Неизвестно, чьих солдат. Врагов...
Откуда ни возьмись, в моей руке оказалась граната. Не учебная
болванка и не имитационный пиропакет, а боевая вакуумная граната типа
"три-а", и когда овчарки навалились на меня тяжелой, вонючей, злобной
массой, я выдернул чеку и разжал кулак...
ТРЕТИЙ СЕРЖАНТ ОЛЕГ ГАРКАВКА (КЛИЧКА - "СИБИРЯК")
Солнце было уже высоко, когда лейтенант резко остановился и поднял
руку. В комп-планшете у него пискнул и замигал индикатор тревоги. Мы
замерли, стараясь ни звуком не выдать своего существования. Эсаул даже не
успел поставить одну ногу на землю и теперь напоминал цаплю, охотящуюся за
лягушками. Сходство с этой птицей усиливалось благодаря выдающему носу
даргинца - "шнобелю", по выражению Канцевича.
Я осторожно покосился на Одессита, встретился с ним взглядом, указал
ему глазами на позу Эсаула, и Канцевич тоже расплылся в улыбке.
Бык подал условный знак: "Дозорные - вперед", и Ромпало с Большим
Камнем неслышно исчезли за густой завесой леса.
Большим Камнем мы прозвали Артура Абакалова с его же подачи. Где-то
он умудрился вычитать, что именно так буквально переводится его имя с
сербохорватского языка, и довел это лингвистическое открытие до всей
роты...
Вернулись Белорус и Артур через несколько минут.
- В сотне метров - болото. Там засада, - коротко доложил Ромпало
командиру. - Не иначе, нас поджидают.
- Сколько их? - осведомился Бык.
- Человек пятьдесят. Спецназ, - сказал Артур.
- О, шит! - энергично ругнулся лейтенант. - Без шума не обойдемся, а
это нам ни к чему. К тому же, время... До момента "эйч" - всего двенадцать
часов!
Он бросил в комп-планшет беглый взгляд, и лицо его прояснилось.
- За мной, бойз, - бросил он через плечо, и мы опять окунулись в лес,
забирая круто влево.
Мысленно я сделал ручкой тем бедолагам, которые обречены были стать
жертвами огромных и осатаневших от голодухи болотных комаров. Хотя...
Странно: до сих пор я не заметил в окружающих дебрях ни одного комара.
Опыляли, что ли, весь этот лес, чтобы создать для нас удобства? Ладно, бог
с ними, с комарами и мошкарой - нет их, нам еще лучше!.. Вот вещмешок
что-то потяжелел. Устал я, что ли? На тренировочных марш-бросках не
уставал так, как сейчас...
Лес начинал редеть. Вскоре мы продвигались по пронизанным солнечными
лучами перелескам. Небо прояснялось, но за горизонтом вовсю громыхало -
грозы нам только еще не хватало! Видно, господь Бог решил, что служба нам
медом кажется...
Лес внезапно оборвался, и открылось довольно обширное поле.
Мы залегли. Бык достал лазерный бинокль-дальномер, но и без его
мощной оптики нам было видно все, как на ладони.
И этому зрелищу отказывались верить глаза.
Поле было изрыто огромными воронками, трава была на нем в разных
местах выжжена. Наверняка не меньше двух тяжелых гаубичных дивизионов
старательно расстреливали поле кумулятивными и термитными снарядами, а,
вернее, не поле, а то, что по нему двигалось - танки на воздушной подушке.
Силуэты танков были знакомыми: "Альфа-74", но в каком виде!..
Всего на поле осталось двенадцать машин. С сорванными башнями, со
страшными дырами в бортах от кумулятивных снарядов, с распущенными лентами
драйв-гусениц, они чернели бесполезными грудами обгоревшей, расплавленной
и изуродованной брони, накренившись на краю воронок, задрав к небу дула
лазерных пушек, некоторые танки вообще были перевернуты попаданиями вверх
гусеницами... Танки, видимо, атаковали в южном направлении, где виднелись
полузасыпанные, расплющенные окопы и траншеи, искореженные до
неузнаваемости остовы блинкерных орудий и спутанные клубки еще не успевшей
поржаветь колючей проволоки...
Мы с ребятами недоуменно переглянулись. Артиллерийско-танковая дуэль,
совсем недавно состоявшаяся на этом поле, не очень-то походила на учебный
бой. Здесь было жестокое и кровавое сражение, и мне даже показалось, будто
я слышу крики раненых и разрывы снарядов, надсадный вой танковых
двигателей и какофонию стрельбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74