- не выдержал Канцевич.
- И против кого вы воюете? - вмешался в разговор Корреспондент. - А
самое главное - из-за чего?
- Бросьте вы задавать дурацкие вопросы, - сказал человек с автоматом.
- Нет времени... И у меня, и тем более - у вас. Вы лучше вот что зарубите
себе на носу: Объект надо уничтожить во что бы то ни стало! Завтра утром с
него будет нанесен удар ракетами с ядерными и химическими боеголовками не
только по нашим войскам, но и по населенным пунктам в оперативной глубине.
Сами понимаете, чем может увенчаться подобная вакханалия!
При отправке на задание вам, конечно же, ничего не сказали, продолжал
он. Но первой была наша группа, а вы должны были дублировать нас. Сначала
нам везло, но в пяти километрах отсюда мы напоролись на дозор противника,
и уйти живым из этой месиловки удалось только мне. И я ждал вас, чтобы
предупредить... чтобы вы не повторили наших ошибок... противник усилил
охрану...
Речь незнакомца делалась все более отрывочной, и в конце концов он
зашелся странным, булькающим кашлем.
- А ты уверен, что мы сможем прорваться к Объекту? - с сомнением
спросил Бык.
- Комп-планшет есть? - вместо ответа спросил неизвестный. - Давай,
покажу расположение их дозоров и систему охранения - то, что мы сумели
узнать ценой собственной шкуры...
- Показывай, - сказал Бык, включая комп-планшет.
- Смотри... Вот здесь, за болотом, дозоры расположены в шахматном
порядке... Вот тут у них сидят на деревьях снайперы... Там - минные поля и
система инфракрасных датчиков для обнаружения движущихся объектов...
Пройти вам с этой стороны будет трудновато, но это единственный путь к
Объекту. Меньше охраняется другое направление - вот здесь. Но туда вообще
лучше не соваться: радиоактивная зона третьей категории... Недавно там был
сбит наш "Ястреб", а к его крыльям, как назло, было подвешено две ядерных
штучки - ну, и ахнуло так, что на десятки километров вокруг все стало
черным!..
- Ты уверен в этом? - скептически осведомился лейтенант.
- Еще бы! Там все дозиметры зашкаливает со страшной силой!
- Ну, а пройти-то там все-таки можно? - настаивал Бык.
- Можно, - усмехнулся незнакомец. - Если жить надоело!
- Ясно. - Лейтенант свернул планшет и поглядел на нас. - Что скажет
народ?
- "Раз надо - так "да", сказала тетя Соня, когда после двадцатилетней
разлуки встретила свою первую любовь Ленчика Носа, и тот с ходу сделал ей
предложение, - витиевато выразился Канцевич.
В моей голове словно возник стоп-кадр документальной хроники: мирный
город, очень похожий на Лиссабон, разрушенный почти до основания
ракетно-ядерным ударом, и я сказал:
- Антон Флажелу готов, мой лейтенант, выполнить любые... - русское
слово "задачи" из головы вылетело, пришлось заменить его английским
синонимом, - любые "мишенс"!
И тут Корреспондент вскочил.
- Вы что - опупели?! - почему-то зловещим шепотом вскричал он. - Да
какое вы имеете право?.. Это же не компьютерные игры, поймите!.. Это -
война, и если вы согласитесь, то вам придется вступить в нее и убивать!..
Убивать людей - таких же, как вы! Вы хоть знаете, кто с кем и за какие
идеалы воюет?
- Красиво говоришь, писатель, - процедил сквозь зубы Бык,
сощурившись. - И что же ты предлагаешь? Устроить братание с противником?
- А вы уверены, Евгений, что мы столкнулись с противником? Почему вы
считаете, что это - агрессор и что мы всего лишь обороняемся? Лично я
очень в этом сомневаюсь! К тому же, война - это всегда жестокость, а жизнь
научила меня одной простой аксиоме: никому не позволено быть жестоким по
отношению к другим людям! Ради чего бы то ни было!
- Даже ради защиты своих близких? - спросил Канцевич.
- Какие вы все остолопы! - взорвался Рамиров. - И как только до вас
не дойдет, что убийство и на войне не перестает быть убийством?! Это те,
кому нужно с помощью войны решить свои шкурные проблемы, дурачат вас
красивыми словами о воинском долге, о защите Отечества, о национальных
интересах и тому подобное!.. И вы им верите и служите, и вы играете в эти
грязные игры с чистой совестью!.. Но запомните: убивая "во имя жизни", вы
в то же время убиваете эту самую жизнь и, прежде всего, - свою
собственную! Вас объявят героями сейчас, но пройдет пять, десять, двадцать
лет - и вас будут мучить кошмары, потому что вы осознаете, кто вы есть на
самом деле - убийцы!..
Рамиров, тяжело дыша, перевел дыхание. Таким мы еще его не видели.
Наверное, Одессит вспомнил в этот момент своего деда, ветерана второй
мировой войны (русские называют ее "Великой Отечественной"), потому что
разъяренно выпалил:
- Послушай, ты!.. Попробовал бы ты сказать такое в сорок первом году
прошлого века! Или в сорок пятом! Попробовал бы ты сказать это в лицо тем,
кто вернулся с войны слепым, оглохшим от контузий, без рук-без ног,
изрешеченным осколками!.. И если бы ты заикнулся об этом в присутствии
моего деда, которого травили овчарками в Освенциме, он бы плюнул тебе в
рожу, а я... я бы удавил тебя голыми руками!..
- Успокойся, Слава, - взял Одессита за рукав Бикофф. - Не трать зря
нервные клеточки и время на этого толстовца!
До сих пор оторопело слушавший наш морально-нравственный диспут
человек с WG словно очнулся и, не сводя застывшего взгляда с Рамирова,
подтянул к себе ган поближе.
- Пацифист, значит? - задыхаясь, прохрипел он. - Да из-за таких, как
вы, все и началось! Ненавижу вас, умников и пустобрехов!..
Он угрожающе щелкнул затвором, но лейтенант схватил его за руку.
- Остынь, приятель, - посоветовал он. - Не то нам придется потом
отвечать за этого гаврика-гуманиста... Ты идешь с нами?
Человек с автоматом обмяк. Лицо его посерело и осунулось под слоем
загара и коркой грязи.
- Идите, лейтенант, одни, - сказал он. - Я свое... уже... отвоевал...
Последние слова его были чуть слышны. WG выпал из его руки, а изо
рта, вместе с пузыристой пеной, неожиданно хлынула кровь.
- Канцевич, укол! Быстрее! - заорал Бык, но не успел Одессит
расстегнуть свой вещмешок, как незнакомец рухнул боком на траву.
Умер он мгновенно.
- У него осколок в спине сидел, - сказал Канцевич, осмотрев тело. -
Под повязкой... Силен мужик был!
И снял берет.
- Пошли, ребята, - сказал Бикофф.
- Мы не будем его хоронить? - удивился я.
- Некогда, - буркнул командир.
Он взглянул исподлобья на журналиста.
- Может, останешься, а, писатель? И в дерьмо не влезешь, и нам обузой
не будешь... Или как?
Рамиров закусил губу.
- Или как, - утвердительно отозвался он и добавил: - Ни черта вы так
и не поняли, лейтенант!
- Только одно учти, - жестко сказал Бык.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
- И против кого вы воюете? - вмешался в разговор Корреспондент. - А
самое главное - из-за чего?
- Бросьте вы задавать дурацкие вопросы, - сказал человек с автоматом.
- Нет времени... И у меня, и тем более - у вас. Вы лучше вот что зарубите
себе на носу: Объект надо уничтожить во что бы то ни стало! Завтра утром с
него будет нанесен удар ракетами с ядерными и химическими боеголовками не
только по нашим войскам, но и по населенным пунктам в оперативной глубине.
Сами понимаете, чем может увенчаться подобная вакханалия!
При отправке на задание вам, конечно же, ничего не сказали, продолжал
он. Но первой была наша группа, а вы должны были дублировать нас. Сначала
нам везло, но в пяти километрах отсюда мы напоролись на дозор противника,
и уйти живым из этой месиловки удалось только мне. И я ждал вас, чтобы
предупредить... чтобы вы не повторили наших ошибок... противник усилил
охрану...
Речь незнакомца делалась все более отрывочной, и в конце концов он
зашелся странным, булькающим кашлем.
- А ты уверен, что мы сможем прорваться к Объекту? - с сомнением
спросил Бык.
- Комп-планшет есть? - вместо ответа спросил неизвестный. - Давай,
покажу расположение их дозоров и систему охранения - то, что мы сумели
узнать ценой собственной шкуры...
- Показывай, - сказал Бык, включая комп-планшет.
- Смотри... Вот здесь, за болотом, дозоры расположены в шахматном
порядке... Вот тут у них сидят на деревьях снайперы... Там - минные поля и
система инфракрасных датчиков для обнаружения движущихся объектов...
Пройти вам с этой стороны будет трудновато, но это единственный путь к
Объекту. Меньше охраняется другое направление - вот здесь. Но туда вообще
лучше не соваться: радиоактивная зона третьей категории... Недавно там был
сбит наш "Ястреб", а к его крыльям, как назло, было подвешено две ядерных
штучки - ну, и ахнуло так, что на десятки километров вокруг все стало
черным!..
- Ты уверен в этом? - скептически осведомился лейтенант.
- Еще бы! Там все дозиметры зашкаливает со страшной силой!
- Ну, а пройти-то там все-таки можно? - настаивал Бык.
- Можно, - усмехнулся незнакомец. - Если жить надоело!
- Ясно. - Лейтенант свернул планшет и поглядел на нас. - Что скажет
народ?
- "Раз надо - так "да", сказала тетя Соня, когда после двадцатилетней
разлуки встретила свою первую любовь Ленчика Носа, и тот с ходу сделал ей
предложение, - витиевато выразился Канцевич.
В моей голове словно возник стоп-кадр документальной хроники: мирный
город, очень похожий на Лиссабон, разрушенный почти до основания
ракетно-ядерным ударом, и я сказал:
- Антон Флажелу готов, мой лейтенант, выполнить любые... - русское
слово "задачи" из головы вылетело, пришлось заменить его английским
синонимом, - любые "мишенс"!
И тут Корреспондент вскочил.
- Вы что - опупели?! - почему-то зловещим шепотом вскричал он. - Да
какое вы имеете право?.. Это же не компьютерные игры, поймите!.. Это -
война, и если вы согласитесь, то вам придется вступить в нее и убивать!..
Убивать людей - таких же, как вы! Вы хоть знаете, кто с кем и за какие
идеалы воюет?
- Красиво говоришь, писатель, - процедил сквозь зубы Бык,
сощурившись. - И что же ты предлагаешь? Устроить братание с противником?
- А вы уверены, Евгений, что мы столкнулись с противником? Почему вы
считаете, что это - агрессор и что мы всего лишь обороняемся? Лично я
очень в этом сомневаюсь! К тому же, война - это всегда жестокость, а жизнь
научила меня одной простой аксиоме: никому не позволено быть жестоким по
отношению к другим людям! Ради чего бы то ни было!
- Даже ради защиты своих близких? - спросил Канцевич.
- Какие вы все остолопы! - взорвался Рамиров. - И как только до вас
не дойдет, что убийство и на войне не перестает быть убийством?! Это те,
кому нужно с помощью войны решить свои шкурные проблемы, дурачат вас
красивыми словами о воинском долге, о защите Отечества, о национальных
интересах и тому подобное!.. И вы им верите и служите, и вы играете в эти
грязные игры с чистой совестью!.. Но запомните: убивая "во имя жизни", вы
в то же время убиваете эту самую жизнь и, прежде всего, - свою
собственную! Вас объявят героями сейчас, но пройдет пять, десять, двадцать
лет - и вас будут мучить кошмары, потому что вы осознаете, кто вы есть на
самом деле - убийцы!..
Рамиров, тяжело дыша, перевел дыхание. Таким мы еще его не видели.
Наверное, Одессит вспомнил в этот момент своего деда, ветерана второй
мировой войны (русские называют ее "Великой Отечественной"), потому что
разъяренно выпалил:
- Послушай, ты!.. Попробовал бы ты сказать такое в сорок первом году
прошлого века! Или в сорок пятом! Попробовал бы ты сказать это в лицо тем,
кто вернулся с войны слепым, оглохшим от контузий, без рук-без ног,
изрешеченным осколками!.. И если бы ты заикнулся об этом в присутствии
моего деда, которого травили овчарками в Освенциме, он бы плюнул тебе в
рожу, а я... я бы удавил тебя голыми руками!..
- Успокойся, Слава, - взял Одессита за рукав Бикофф. - Не трать зря
нервные клеточки и время на этого толстовца!
До сих пор оторопело слушавший наш морально-нравственный диспут
человек с WG словно очнулся и, не сводя застывшего взгляда с Рамирова,
подтянул к себе ган поближе.
- Пацифист, значит? - задыхаясь, прохрипел он. - Да из-за таких, как
вы, все и началось! Ненавижу вас, умников и пустобрехов!..
Он угрожающе щелкнул затвором, но лейтенант схватил его за руку.
- Остынь, приятель, - посоветовал он. - Не то нам придется потом
отвечать за этого гаврика-гуманиста... Ты идешь с нами?
Человек с автоматом обмяк. Лицо его посерело и осунулось под слоем
загара и коркой грязи.
- Идите, лейтенант, одни, - сказал он. - Я свое... уже... отвоевал...
Последние слова его были чуть слышны. WG выпал из его руки, а изо
рта, вместе с пузыристой пеной, неожиданно хлынула кровь.
- Канцевич, укол! Быстрее! - заорал Бык, но не успел Одессит
расстегнуть свой вещмешок, как незнакомец рухнул боком на траву.
Умер он мгновенно.
- У него осколок в спине сидел, - сказал Канцевич, осмотрев тело. -
Под повязкой... Силен мужик был!
И снял берет.
- Пошли, ребята, - сказал Бикофф.
- Мы не будем его хоронить? - удивился я.
- Некогда, - буркнул командир.
Он взглянул исподлобья на журналиста.
- Может, останешься, а, писатель? И в дерьмо не влезешь, и нам обузой
не будешь... Или как?
Рамиров закусил губу.
- Или как, - утвердительно отозвался он и добавил: - Ни черта вы так
и не поняли, лейтенант!
- Только одно учти, - жестко сказал Бык.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74