Старик сам уже походил на своих пациентов. Заостренный нос, странное выражение глаз, скупость в движениях, черный юмор.
- Говори, с чем пожаловал, ищейка?
- Да вот... - Питер протянул Стюарту копию свидетельства о смерти Денкташа. - Твоя подпись?
- Ну...
- А не могло такого быть, что ты тут слегка напортачил, старик? Мне не нужно подавать прошение об эксгумации и повторном вскрытии?
- Эксгумация?! После моей экспертизы?! - Стюарт буквально вскипел. - Я покажу тебе, наглый щенок!.. Стой тут, не уходи никуда!..
Старик вырвал бумажку из рук Питера и удалился в свой кабинет, громко хлопнув дверью.
Возвратился он минут через пять и ткнул в нос Питеру заполненный формуляр.
- Читай! Это копия моего отчета! Не знал, что когда-нибудь придется с ее помощью доказывать свою компетентность молодым нахалам вроде тебя!
Питер принялся читать.
- Извини, Рей, твой почерк...
- И латынь, которой, видно, нынче не больно-то обучают... Давай сюда!
Старик с выражением зачитал текст, из которого Питер понял едва ли треть.
Но понял главное, - констатировав смерть от множественных разрывов коронарных сосудов, старый эксперт допускал, что разрывы могли быть обусловлены воздействием введенного в организм вещества.
- Какого вещества, Рей?
- Из группы тропиков, Питер. Он делает стенки кровеносных сосудов хрупкими, как... Стюарт задумался, подбирая сравнение.
- ...Как мое терпение, Рей, - вывел его из раздумья Питер. - Давай, пожалуйста, покороче.
- Так вот. Происходит что? Правильно - инфаркт, как и обозначено в свидетельстве. Тропин в течение краткого времени так меняет структуру крови, что стенки сосудов, особенно коронарных сосудов, изменяются...
- И никаких следов...
- И никаких следов. Кроме признаков самого кратковременного изменения сосудов. Но чтобы это увидеть, надо собаку на этом съесть...
- Дохлую?
- А какую же еще? Живую материю не держим!
- А почему же твой отчет не приобщили к делу?
- Да затерялся где-нибудь, в коридорах власти...
Люди, которые убили Денкташа, хорошо знали, как надо убивать, не оставляя следов. И препарат они подобрали соответствующий. Если бы не старый Стюарт...
Но даже препарат завтрашнего дня требует от убийцы контакта с жертвой. Пусть мимолетного, эпизодического.
И контакт произошел в ресторане гостиницы "Харбор-Корт" ...
Потом Питер сидел рядом с Кэт перед монитором. По другую сторону искомая дама мирно беседовала с усатым и, похоже, изрядно пьяненьким господином в курилке международного зала аэропорта.
Имея в распоряжении четкий хронометраж и полные списки персон, пользовавшихся в интересующие следствие два дня услугами отеля "Харбор-Корт" и аэропорта "Ди-Даблъю-Уай" нетрудно было вычислить пассажирку лондонского рейса госпожу Лив Улафсен, пятидесяти двух лет, гражданку Фарерских островов, постоянно проживающую в Великобритании, специалиста по подводным интерьерам.
Но далее след госпожи Улафсен обрывался.
Нигде, ни в одной базе данных такой женщины не было.
Ничего не дал и поиск безликого мужчины за рулем "Мерседеса".
Зато на удивление легко была установлена личность усатого собеседника госпожи Улафсен. Георг Делох, профессор востоковедения Лондоне кого университета.
Питер ухватился за профессора, как утопающий хватается за, соломинку.
Павел Розен
Ред-Рок, Аризона
Апрель 1996 год
Естественным образом втягиваясь в новую, столь неестественно навязанную ему жизнь, Павел все чаще ловил себя на странном ощущении.
Ему здесь нравилось.
Ему нравилось просыпаться по истошному крику ди-джея в радио-будильнике: "Гуд морнинг, Аризона, в Ред-Рок семь утра, на улице восемьдесят пять градусов по Фаренгейту, и я ставлю клевую песенку группы "Зи-Зи Топ"..."
Ему нравилось, выйдя на крыльцо коттеджа, увидеть удаляющуюся спинку Клэр, в беленьких джоггинг-шузах трусящую по гравийной до рожке вдоль розариев, еще полных девственно утреннего аромата. Ему нравилось, пристроившись позади, глядеть, как равномерно мелькают ее белые пяточки с лейблом "найка", как живут здоровьем юного движения ее стройные загорелые икры, как упруго подрагивает плоть ее ягодиц, как открытая под коротким топиком часть восхитительной спинки становится влажной от пота... Он трусил сзади, сверля взглядом воображаемую застежку ее лифчика, едва угадываемую под желтой ти-шорткой, с умилением разглядывал влажную от здорового пота шейку с нежнейшим пухом позади розовых ушек, так трогательно выглядывавших из-под завязанных тугим узелком каштановых волос...
Она слышала его дыхание, она прибавляла ходу, и он тоже прибавлял... Не оборачиваясь, она еще более убыстряла бег... Это была игра... Он догонял... Она смеялась звонким смехом, потом, взмахнув руками, как бы сдавалась и, дав ему себя догнать, первая кричала ему: "Хай!"
Ему нравилось бежать с ней рядом, болтать о всякой чепухе и ловить, ловить ее улыбки и ясные солнечные зайчики в ее глазах.
Ему нравилось подставлять свое полное здоровья тело под холодные струи душа. Нравилось, выйдя из ванной на открытую веранду, растирать грудь и плечи махровым полотенцем, глядя на розы в палисаднике.
Ему нравилось готовить себе яичницу с беконом и с аппетитом поедать ее, проглядывая номер свежей "Ред-Рок Кроникл", четырехполосного дайджеста новостей, заменявшего здесь всю прессу мира.
Ему нравилось ходить на работу.
Ему нравилось жить.
Только вот постоянная тоска по Тане и по детям...
Но если бы кто спросил, что в его жизни главное, чем успокаивается сердце, когда Павел тоскует по семье, он бы ответил, что главное в его жизни не утренняя роса на розовых кустах и не застежка лифчика на восхитительно колыхающейся спинке бегущей Клэр, и не яичница с беконом...
А главное в его жизни - работа в лаборатории. В его лаборатории.
В полдевятого он уже был в своем офисе и просматривал отчеты ночных измерений. Подписывал заказы на новое оборудование, давал указания своим людям... Его, помимо воли, захватывал масштаб исследований. Порой ему казалось, что закажи он руководству привезти для исследования сто тонн золотых самородков, или электронный микроскоп размером с Эйфелеву башню, и ему бы не отказали! Он практически не был ограничен в средствах... Только думай! Только давай идеи!
И он выдавал, невольно увлекаясь собственными идеями, отдаваясь им без остатка...
Что нужно для моделирования импактитов в лабораторных условиях? Мощности в миллион электрон-вольт? Барокамеры, способные создавать давление в сотни тысяч атмосфер? Материалы?
Прежде всего ему необходимо метеоритное железо.
Пусть снабженцы ред-роковские под суетятся!
Ему для первой серии экспериментов понадобится килограммов двести натурального метеоритного железа. Это не такая уж и редкость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75