И немедленно!
Ленька вскинул брови в удивление, а потом, расхохотавшись, махнул рукой - о'кэй, бартер так бартер!
Как на давно забытых студенческих вечеринках, они сперва целовались пара на пару. Сидели вчетвером в этой отделанной карельской березой каюте, пили водку с грейпфрутовым соком, после каждого стакана истошно вопя: "Срочное погружение!!!" - а потом целовались.
У Леньки на коленях сидела до пояса раздетая Кайли Моргенштерн...
А Татьяна... А Татьяна поглядывала из-под длинных ресниц на чернокожего капитана и таинственно улыбалась.
А потом Ленька подхватил свою американскую комсомолку на руки и потащил в соседнюю каюту.
И Таня осталась с Джином.
* * *
Это была такая интересная ночь. Ночь на русском корабле.
Они проболтали до самого утра. До рассвета. И у них ничего не было. Ничего - ничегошеньки.
Но им обоим было удивительно хорошо. Это было какое-то неповторимое состояние эмоциональной свободы. Какое бывало разве что в детстве, когда в каком-нибудь пионерском лагере можно было с другом поговорить о самом сокровенном. О том, например, что ты мечтаешь о своем школьном учителе. О том, что втайне от мамы и от подруг вырезала из классной фотографии его лицо и наклеила в записную книжку, куда записываешь теперь любимые строчки из Асадова...
Таня рассказала своему черному капитану и про Пашу, и про Григория. И про детей, которые теперь с Лизаветой там, на Западном берегу.
Джин сидел тихо-тихо. Как мышка. Только белые зрачки его мерцали в полумраке каюты.
И перед самым рассветом он только раз позволил себе коснуться ее руки.
- Спасибо вам, дорогая Таня, - сказал он, - вы знаете, как трудно давалась мне жизнь!
И он рассказал.
Рассказал, как во Вьетнамскую кампанию еще до Никсоновского Уотергейта он, отслужив матросом палубной команды на авианосце "Дуайт Эйзенхауэр", подал заявление в военно-морскую академию. Рассказал, какими расистскими пред рассудками в те годы полнился военный флот. Как было трудно, какие унижения ему довелось пережить.
- А вы знаете, - сказал Джин, - а я ведь видел один ваш фильм.
- Неужели? - изумилась Таня. - В Америке моих фильмов не было в прокате!
- Да, но три года назад мне довелось побывать в Чешской республике в составе делегации по приглашению президента Хавела, там после пяти дней семинара с их военными мы неделю отдыхали в городке Карловы Вары. И по кабельному в гостинице я видел ваш фильм. Это был какой-то исторический боевик про русского поэта.
- Про Пушкина.
- Верно! - Джин замолчал. - Как странно все в жизни получается. Как странно.
* * *
Колин с Леней улетели на берег вертолетом.
А Джин захотел лично прокатить Танечку на адмиральском катере. До пирса.
Они стояли, обнявшись на мокрой от брызг палубе. Джин держал левой рукой штурвал, а она щекой прижималась к его сильному, угадываемому даже под толстой штормовкой плечу.
Катер вышел на редан и буквально прыгал с гребня на гребень, бросая обрывки соленых волн в их разгоряченные лица.
И, она не пожалела ни о том, что предпочла вертолету соленую и мокрую волю скоростного катера, ни о том, что провела ночь с этим красивым и сильным человеком...
Они молчали до самого пирса.
И, только подсаживая ее на высокий обрез металлической плиты, Джин сказал ей, не то вопрошая, не то утверждая:
- До скорого свидания?
- See you... - ответила она, чуть обернувшись.
На пирсе ее ждала дежурная машина съемочной группы "Мунлайт Пикчерз".
- Мадам Розен, вас в гостинице ожидает человек, он вчера вечером прилетел из Лос-Анджелеса, - по-французски сказал шофер из местных сет-ильских канадцев.
Таня слабо владела языком и не сразу разобрала скороговорку шофера.
- Какой человек в гостинице? - переспросила она,
- Такой молодой, красивый, с бородкой, он сказал, что он ваш родственник и друг, - ответил шофер.
"Все ясно, Гриша Опиум собственной персоной заявился, - про себя отметила Таня, - почуял что-то? Или деньги ему срочно понадобились?"
Она была права в своих догадках. В холле ее ждал Гриша.
Он поднялся ей навстречу.
Черный человек, с черной бородкой... В черном кожаном плаще и с красным шелковым платком вкруг шеи вместо шарфа... Черное с красным. "Ми, Мепистопель... - вдруг вспомнила Татьяна любимый Ленькин анекдот и усмехнулась. - Уйди-уйди, коварный искусатель..."
Он шел к ней навстречу, широко раскрыв объятия...
- Таня, Танечка, ты скучала обо мне?!
- Нет. Я не скучала о тебе, - ответила она сухо, изо всех сил стараясь не расхохотаться ему в лицо.
Гриша был готов к такому обороту.
- Ты сердишься за случай с той девчонкой? Зря! Она с подголосков из студии звукозаписи, обычная группи. Она эпизод, а ты...
- А я главная женская роль в твоей жизни? - с усмешкой, но все еще сдерживая себя, спросила Таня.
- Ну что ты так надулась?
- Я? Я надулась? - Тут-то ее смех и разобрал... И Гриша впервые почувствовал, что Таня уже совсем не та, что две недели назад...
- Танечка! Таня. Да ты что?. Что с тобой? Ведь это же я! Я - твой Гриша!
- Остынь, милый! - Таня похлопала ладошкой по его руке. - Остынь. Дорогой, все в жизни меняется и проходит, ко мне вон друг из России приехал, хочешь, познакомлю? Он крупный российский бизнесмен!
И Таня внутренне аж подпрыгнула до небес, какой великолепный ход она придумала, чтобы покончить теперь с Гришей раз и навсегда:
Она прекрасно понимала: если не обрубить сейчас, то саратовские страдания этого ненужного романа будут длиться еще невесть сколько месяцев, а то и лет!
- Мой друг Леонид - мой старый любовник, он был моим любовником не то что до тебя, Гриша, но даже до моего замужества! Вот как! - сказала она с пафосом, видя, как сильнейшее беспокойство охватывает наглого до сей поры Гришу Орловского.
- А вот и он! - воскликнула Таня, заметив Леню, идущего из ресторана к лифту с ватагой киношников, среди которых были и Эрон, и Майк, и еще кто-то из канадцев.
- Ленечка! Подойди к нам, силь те пле! - на местный канадский манер крикнула Таня.
Рафаловичу ничего объяснять было не надо. Даже подмигивать втайне от Гриши. Он все ловил на лету.
- Перметте муа де ву презанте, - иронически начала Татьяна, - это Леонид, мой самый преданный друг и любовник, известный в России бизнесмен и партнер Колина по фильму, в котором я снимаюсь, он только что приобрел для Колина русский военный корабль. А это, - она показала на Гришу, - а это мой бывший любовник, - она сделала ударение на слове "бывший", - исполнитель цыганских романсов Гриша Орловский, известный под сценическим псевдонимом Гриша Опиум...
Краем глаза Таня явственно почувствовала, что с Гриши мгновенно слетел весь его лоск. Любовником Тани, его соперником оказывался мультимиллионер, покупающий корабли и финансирующий фильмы Колина Фитцсиммонса! Они с Гришей явно не в равных весовых категориях!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75