..
- Мы - это кто? - резко спросила Татьяна.
- Мы - это представители большинства в Капитуле, - ответил Петти.
- Это вздор, большинство или меньшинство, но я готова выслушать вас, хмыкнула Татьяна, придав интонациям максимум высокомерной иронии.
- Мы хотим предложить вам союз, - сказал Петти.
- А мы разве в состоянии войны или вражды? - спросила Татьяна вкрадчиво.
- Нет, вы не так нас поняли, просто для того, чтобы принимать эффективно руководящие и определяющие решения, требуется более чем доверие, - сказал Петти.
- Ах. Ну тогда соблазните меня, добейтесь меня, станьте моим фаворитом, Петти, только мне непонятно, зачем вы пришли тогда вдвоем? Неужели вы хотите превратить институт фаворитства в "лямур де труа"? Или вы хотите, чтобы Макмиллан стал моим любовником, а вы при нем кем-то вроде регента? - рассмеялась Татьяна.
- Не надо превращать добрые намерения в комедию, сударыня, - сказал Петти, - дело превыше всего.
- А что? Разве дело Ордена Иллюминатов страдает? - спросила Таня, сделав невинное лицо и быстро-быстро заморгав глазами.
- Нет, сударыня, но вопросы решались бы гораздо эффективнее, если бы мы договорились...
- Если бы вы договорились со мной о некой форме регентства, так? спросила Татьяна.
- Это можно было бы назвать и так, госпожа, - смиренно ответил Петти.
- Речь идет об очень больших деньгах, миледи, - прервал своего товарища Макмиллан.
- Так давайте договариваться, предлагайте ваши схемы, господа, затараторила Татьяна.
- Два процента с лоббируемых сделок, - сказал Петти.
- Три процента, господа, - ответила Татьяна, и в голосе ее звенела дамасская сталь...
Лоусон был прав.
Петти с Макмилланом согласились.
Но возникал вопрос, как быть с обещанием, данным Гейлу Блитсу?
У нее не было достаточно свободных денег, чтобы дать их Вадиму Барковскому, чтоб, как выразился Гейл Блитс, преподать России азы капитализма. Эти деньги надо было взять у Петти и Макмиллана...
Следующее заседание Капитула они решили провести в Майами. Это был бы реверанс в от ношении Петти и шестерки самых старых членов Ордена...
Лоусон собирал свою госпожу в Майами...
А госпоже тем временем было видение...
И случилось это так:
Таня ехала из Сити с шофером лорда Уорреном, который упорно одевался в серую униформу с высокими сапогами и фуражкой, что некогда, может, и было остроумным, но Тане претило, как нечто мертвое... Они медленно двигались в плотном потоке, как вдруг их серебристо-голубой "Сильвер-Спур" окончательно увяз вместе с остальной массой.
Они простояли в пробке пятнадцать минут, потом еще десять, потом еще пять...
- Я поеду на метро, - сказала Таня и отворила дверцу, - дайте мне десять фунтов, Уоррен, я верну вам сегодня вечером.
На станции "Лестер Сквер" была толпа, но, в отличие от пробки, где застрял ее "роллс-ройс", толпа все же двигалась, и Татьяна в течение каких-нибудь пяти минут приобрела билет и пройдя турникет, вошла в кабину лифта.
Ухнуло и провалилось под ногами...
И вдруг погас свет...
Но никто из пятидесяти пассажиров лифта не закричал... Потому что Татьяна была в лифте одна. И открылась в стенке лифта маленькая дверца... Фэрфакс и Лео Лопс стояли в тесном коридорчике и протягивали к ней руки, в раскрытых ладошках она увидала окровавленные винтовочные пули...
- Ну что вы все ходите за мной? - воскликнула Татьяна, - ведь мы же договорились!
- А ты погляди с нами кино, Танюша, - сказал появившийся откуда-то Вадим Ахметович.
- Уйди, черт! - крикнула Татьяна.
- А сама ты кто?! - возмутился Вадим Ахметович.
- Я не знаю, кто я, но я не ты, - ответила Татьяна.
- Ой ли? - замигал одним глазом Вадим Ахметович.
- Уйди, уйди, мне отсрочка дана! - закричала Татьяна.
- Как тебе ее дали, так и заберут обратно, - сказал Вадим Ахметович нервно, - гляди вот лучше кино!
И она смотрела...
Смотрела, как брат ее Никита, голый, бьется головой о стены мрачного, освещенного зловещим багровым пламенем подземелья...
Смотрела, как ее Нюточка, прикованная, словно Прометей, к серой скале, извивается в тщетной попытке освободиться...
Смотрела, как человек, очень похожий на Павла, застыл в роковой зачарованности перед зеленой анакондой, а та, опершись на свернутый кольцом хвост, стоит, раскачиваясь, и щелкает выбрасываемым раздвоенным своим язычком...
Смотрела, как дрожит, стоя с завязанными глазами на краю обрыва, ее бесценный Нил-Ро...
- Ты видишь, Татьяна? - спросил ее Вадим Ахметович.
- Вижу, но зачем?
- А это ты себе в мозг, в душу свою смотришь, потому что мир - это ты... Ты поняла?
И кончилось кино.
Дали свет.
Ей казалось, что она кричала, но никто не обратил на это внимания. Никто не услышал.
Она стояла в лифте вместе с пятьюдесятью лондонцами. И они все вместе вышли на нижний перрон станции "Лестер-Сквер".
Леонид Рафалович
Мурманск, Россия
Апрель, 1996
Каким-то советским средневековьем пахнуло от этого заскорузлого матросика, что вразвалочку, нога за ногу, будто в штаны наложил, отправился в долгое путешествие от будки контрольно-пропускного пункта к ручной лебедке шлагбаума...
"Да это какой-то каменный век", - подумал Леня Рафалович, глядя на матросика, на то, как тот нехотя, будто делая кому-то огромное одолжение, крутил рукоять, поднимая полосатую жердь, перегораживавшую дорогу к управлению тылом Северного флота...
"Ничего не изменилось", - думал Леонид, глядя в окно служебной черной "волги", которую вчера в полное его распоряжение предоставил сам адмирал Рукогривцев.
Ничего не изменилось. Здесь, в Заполярье, откуда Леня вышел в отставку еще пятнадцать лет назад, все как-то заморозилось. Как в холодильнике. На то оно и Заполярье, наверное! Все те же заскорузлые матросики береговой службы в нелепых черных шинельках, из-под которых торчат синие портки рабочей робы... И все так же, как и пятнадцать лет назад, они еле-еле ползают, словно сонные мухи зимой... А и правильно! Куда ему торопиться, этому матросику? Матрос спит - служба идет!
Тем более теперь, после Горбачевских и Ельцинских перестроек, когда служба во флоте из почетной обязанности превратилась в позорное отбывание срамной повинности, теперь вообще непонятно - кого в матросы берут? Наверное тех, у кого родители настолько бедны, что не в силах дать взятку военкому.
В его-то времена, ребята-срочники, все как на подбор, были крепыши, да и с полным средним - через одного с техникумами... А теперь... Поглядите на этого недоделка!
Ну, слава Богу, поднял шлагбаум! Может теперь опять ползти в свое теплое КПП мечтать там о дембеле!
Натужно взревев мотором, "волга" рванулась по пустынной бетонке.
Справа вверх по сопке карабкались низкорослые заполярные елочки и березки. Слева, далеко внизу, открывался простор Кольского залива с малюсенькими, игрушечными в этом просторе корабликами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75