Зрительный образ исчезнет, если не возникнет мостик, соединяющий его с твоим сознанием. Отходя от Стрингера, Таунс уносил с собой образ фирмы: "Кейкрафт". Слово на читаемых им каталогах. И было два мостика: чертежи, в которые был погружен Стрингер, и то обстоятельство, что он похож на школьника. Все три картинки слились.
Первый шок и паника прошли, но он стоял потрясенный, осознав вдруг, что те семь патронов, что он держал в руке, были теперь бесполезны.
Не то чтобы в этот момент они лишились шанса – просто его никогда и не было. Это была только мечта.
Глава 23
Моран сидел, зажмурив глаза, – яркий свет жег даже сквозь солнечные очки. Их тела медленно обезвоживались, и слезные железы были пусты. Больно было даже моргнуть. Он услышал чьи-то шаги, открыл глаза и увидел искаженное отчаянием лицо Таунса.
– Ничего не выйдет, – прошептал Таунс, опускаясь рядом с ним на корточки. Он закрыл лицо руками и продолжал говорить очень тихо, чтобы слышал один Моран: – Ничего не выйдет. – Он не мог молчать, нужно было с кем-то поделиться страшным открытием, чтобы оно не взорвало его изнутри. – Ничего не выйдет.
Пиропатроны лежали у него в кармане, и Моран заметил это.
– Что случилось? – К нему вернулся страх: Стрингер был в салоне, как раз там, откуда только что вышел Таунс, и слова его могли означать только то, что они снова схлестнулись.
– Что стряслось, Фрэнк? – переспросил он настойчиво.
– Полета не будет. – Таунс посмотрел на Морана. В его голосе еще звучало изумление – вот уже три недели все они, сами того не подозревая, живут грезами сумасшедшего мечтателя, – Знаешь, кто такой Стрингер?
В предчувствии чего-то страшного у Морана натянулась кожа на затылке. Итак, опять Стрингер и Таунс. В очередной раз.
– Знаешь, кто он, Лью? Он конструктор. Конструирует самолеты. Модели самолетов. Игрушки.
– Не понимаю. – Волнами поднимался полуденный зной, обжигая, размягчая мозг. – Что там у вас опять стряслось?
Таунс обхватил руками колени, положил на руки голову. Теперь он сожалел, что не сдержался и поделился с Мораном жуткой тайной.
– Фрэнк, вы опять сцепились?
– Нет, нет. Просто тихо поговорили.
И каждое сказанное Стрингером слово звучало вполне нормально, вполне осмысленно. Наихудшее из сумасшествий: внешне похоже на здравомыслие.
Он не помнил, сколько простоял в двери, спиной к Стрингеру. Видимо, достаточно долго, чтобы тот, наконец, заметил его.
– Что у вас, мистер Таунс? – Лишенный красок голос Стрингера не стряхнул с него оцепенения. – Мистер Таунс, что это у вас?
Обернувшись, он увидел, что Стрингер смотрит на его руку.
– Это? – Безумным, неуместным показался ему вопрос парня. – Пиропатроны. – Напрягшись, он вспомнил, куда собирался их отнести. – Для стартера.
– Зачем вы их взяли? – Мягкие глаза мерно моргали.
– Забрал для сохранности.
– Тогда положите их на место. Утром они понадобятся. Мы не можем их потерять.
– Не можем, это верно. Я как раз и пошел, чтобы положить на место.
Стрингер кивнул и опять уткнулся в чертежи. Таунс видел только яркие краски каталога и написанное большими буквами слово "КЕЙКРАФТ".
– "Кейкрафт" – это ваша фирма, Стрингер?
Стрингер поднял взгляд, снова опустил его на каталог. Может, сообразил, что их следовало бы убрать подальше?
– Да, это название моей компании.
– Я слышал о ней. Вы делаете модели самолетов, так ведь?
– Да. – В голосе Стрингера не было ни нетерпения, ни беспокойства. Скорее гордость. – Мы делаем лучшие из летательных аппаратов.
– Я не знал, что фирма производит и большие самолеты.
– Самый большой из тех, что мы выпускаем, – "Альбатрос", парасольная модель с охватом крыльев шесть футов, но это не моя конструкция. Это планер, а я работаю над силовыми моделями. – Он раскрыл каталог и протянул Таунсу. – Наибольший из тех, что проектировал я, – "Хок 6" – вот этот. В прошлом году модель завоевала кубок Стивенеджа в классе силовых по правилам ФАИ. Радиоуправление тоже моей конструкции.
Каталог поплыл перед глазами Таунса. Все стало нереальным.
– Это очень хорошо. Кубок Стивенеджа. Прелестный самолетик. Но я спросил о больших самолетах. Я не слышал, чтобы ваша фирма выпускала настоящие самолеты, на которых летают люди, ну, такие машины, как "Скайтрак". Как "Феникс".
– Нет, "Кейкрафт" строит только модели самолетов. – Он перелистывал каталог, любуясь моделями, как садовник любуется своими призовыми розами.
– И вы один из их конструкторов?
– Уже два года я – главный конструктор. – Он протягивал Таунсу книгу. – Вот это – "Рейнджер". Модель I имела V-образное пересечение плоскостей, вторая была с высоко расположенными крыльями, а третья наделена всеми факторами устойчивости двух первых, но при этом не теряет скорости при полном безветрии. – Он развернул перед Таунсом страницу.
– И вы никогда не проектировали больших самолетов? Вроде "Скайтрака"?
Стрингер удивился. Речь ведь шла о "Рейнджере".
– Больших? О, нет.
– Только этот, "Феникс"?
– Этот? – Он откинулся в кресле, сложив на груди руки. – Я его не проектировал. Вопрос стоял лишь о подгонке деталей, об импровизации. – Казалось, он озадачен таким оборотом разговора.
Таунс, запинаясь, проговорил:
– Я, может, и ошибаюсь... вы считаете, что конструктор игрушечных самолетов способен построить настоящий, большой? Я просто хочу... просто хочу уяснить это для себя. – Он едва справился с неодолимым желанием заорать ему прямо в лицо: "Скажи, что ты шутишь! Ради бога, скажи, что все это мистификация, что ты просто хотел меня напугать!"
Лицо парня приняло самое серьезное выражение.
– Конструктор игрушечных самолетов? Мистер Таунс, игрушечный самолет – это такая металлическая машинка, которую заводят и ставят на пол. Заводной мотор имеет привод на колеса, и они крутятся. "Кейкрафт" выпускает масштабные летающие модели, разумеется, это не то же самое, что игрушки.
Таунс подавленно кивал:
– Угу! Это я понимаю. Я просто хотел себе уяснить...
– Что касается вопроса, способен ли я построить большой самолет, мистер Таунс, то вы должны уяснить два важных момента. Одни и те же принципы аэродинамики применимы как к масштабным, так и настоящим большим самолетам – несущие поверхности, коэффициенты подъемной силы и лобового сопротивления, уравнение соотношения нагрузки и тяги. – Худые руки сами сложились на груди: учитель поучал ученика. – В 1852 году в наполненный газом шар установили паровой двигатель, и он поднялся в воздух. Примерно тогда же Хенсон и Стрингфеллоу построили модель с резиновым приводом, которая определенно была тяжелее воздуха – именно по этой причине это явилось шагом вперед по сравнению с паровым шаром. Модели аэропланов успешно летали за пятьдесят лет до того, как в воздух поднялись братья Райт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Первый шок и паника прошли, но он стоял потрясенный, осознав вдруг, что те семь патронов, что он держал в руке, были теперь бесполезны.
Не то чтобы в этот момент они лишились шанса – просто его никогда и не было. Это была только мечта.
Глава 23
Моран сидел, зажмурив глаза, – яркий свет жег даже сквозь солнечные очки. Их тела медленно обезвоживались, и слезные железы были пусты. Больно было даже моргнуть. Он услышал чьи-то шаги, открыл глаза и увидел искаженное отчаянием лицо Таунса.
– Ничего не выйдет, – прошептал Таунс, опускаясь рядом с ним на корточки. Он закрыл лицо руками и продолжал говорить очень тихо, чтобы слышал один Моран: – Ничего не выйдет. – Он не мог молчать, нужно было с кем-то поделиться страшным открытием, чтобы оно не взорвало его изнутри. – Ничего не выйдет.
Пиропатроны лежали у него в кармане, и Моран заметил это.
– Что случилось? – К нему вернулся страх: Стрингер был в салоне, как раз там, откуда только что вышел Таунс, и слова его могли означать только то, что они снова схлестнулись.
– Что стряслось, Фрэнк? – переспросил он настойчиво.
– Полета не будет. – Таунс посмотрел на Морана. В его голосе еще звучало изумление – вот уже три недели все они, сами того не подозревая, живут грезами сумасшедшего мечтателя, – Знаешь, кто такой Стрингер?
В предчувствии чего-то страшного у Морана натянулась кожа на затылке. Итак, опять Стрингер и Таунс. В очередной раз.
– Знаешь, кто он, Лью? Он конструктор. Конструирует самолеты. Модели самолетов. Игрушки.
– Не понимаю. – Волнами поднимался полуденный зной, обжигая, размягчая мозг. – Что там у вас опять стряслось?
Таунс обхватил руками колени, положил на руки голову. Теперь он сожалел, что не сдержался и поделился с Мораном жуткой тайной.
– Фрэнк, вы опять сцепились?
– Нет, нет. Просто тихо поговорили.
И каждое сказанное Стрингером слово звучало вполне нормально, вполне осмысленно. Наихудшее из сумасшествий: внешне похоже на здравомыслие.
Он не помнил, сколько простоял в двери, спиной к Стрингеру. Видимо, достаточно долго, чтобы тот, наконец, заметил его.
– Что у вас, мистер Таунс? – Лишенный красок голос Стрингера не стряхнул с него оцепенения. – Мистер Таунс, что это у вас?
Обернувшись, он увидел, что Стрингер смотрит на его руку.
– Это? – Безумным, неуместным показался ему вопрос парня. – Пиропатроны. – Напрягшись, он вспомнил, куда собирался их отнести. – Для стартера.
– Зачем вы их взяли? – Мягкие глаза мерно моргали.
– Забрал для сохранности.
– Тогда положите их на место. Утром они понадобятся. Мы не можем их потерять.
– Не можем, это верно. Я как раз и пошел, чтобы положить на место.
Стрингер кивнул и опять уткнулся в чертежи. Таунс видел только яркие краски каталога и написанное большими буквами слово "КЕЙКРАФТ".
– "Кейкрафт" – это ваша фирма, Стрингер?
Стрингер поднял взгляд, снова опустил его на каталог. Может, сообразил, что их следовало бы убрать подальше?
– Да, это название моей компании.
– Я слышал о ней. Вы делаете модели самолетов, так ведь?
– Да. – В голосе Стрингера не было ни нетерпения, ни беспокойства. Скорее гордость. – Мы делаем лучшие из летательных аппаратов.
– Я не знал, что фирма производит и большие самолеты.
– Самый большой из тех, что мы выпускаем, – "Альбатрос", парасольная модель с охватом крыльев шесть футов, но это не моя конструкция. Это планер, а я работаю над силовыми моделями. – Он раскрыл каталог и протянул Таунсу. – Наибольший из тех, что проектировал я, – "Хок 6" – вот этот. В прошлом году модель завоевала кубок Стивенеджа в классе силовых по правилам ФАИ. Радиоуправление тоже моей конструкции.
Каталог поплыл перед глазами Таунса. Все стало нереальным.
– Это очень хорошо. Кубок Стивенеджа. Прелестный самолетик. Но я спросил о больших самолетах. Я не слышал, чтобы ваша фирма выпускала настоящие самолеты, на которых летают люди, ну, такие машины, как "Скайтрак". Как "Феникс".
– Нет, "Кейкрафт" строит только модели самолетов. – Он перелистывал каталог, любуясь моделями, как садовник любуется своими призовыми розами.
– И вы один из их конструкторов?
– Уже два года я – главный конструктор. – Он протягивал Таунсу книгу. – Вот это – "Рейнджер". Модель I имела V-образное пересечение плоскостей, вторая была с высоко расположенными крыльями, а третья наделена всеми факторами устойчивости двух первых, но при этом не теряет скорости при полном безветрии. – Он развернул перед Таунсом страницу.
– И вы никогда не проектировали больших самолетов? Вроде "Скайтрака"?
Стрингер удивился. Речь ведь шла о "Рейнджере".
– Больших? О, нет.
– Только этот, "Феникс"?
– Этот? – Он откинулся в кресле, сложив на груди руки. – Я его не проектировал. Вопрос стоял лишь о подгонке деталей, об импровизации. – Казалось, он озадачен таким оборотом разговора.
Таунс, запинаясь, проговорил:
– Я, может, и ошибаюсь... вы считаете, что конструктор игрушечных самолетов способен построить настоящий, большой? Я просто хочу... просто хочу уяснить это для себя. – Он едва справился с неодолимым желанием заорать ему прямо в лицо: "Скажи, что ты шутишь! Ради бога, скажи, что все это мистификация, что ты просто хотел меня напугать!"
Лицо парня приняло самое серьезное выражение.
– Конструктор игрушечных самолетов? Мистер Таунс, игрушечный самолет – это такая металлическая машинка, которую заводят и ставят на пол. Заводной мотор имеет привод на колеса, и они крутятся. "Кейкрафт" выпускает масштабные летающие модели, разумеется, это не то же самое, что игрушки.
Таунс подавленно кивал:
– Угу! Это я понимаю. Я просто хотел себе уяснить...
– Что касается вопроса, способен ли я построить большой самолет, мистер Таунс, то вы должны уяснить два важных момента. Одни и те же принципы аэродинамики применимы как к масштабным, так и настоящим большим самолетам – несущие поверхности, коэффициенты подъемной силы и лобового сопротивления, уравнение соотношения нагрузки и тяги. – Худые руки сами сложились на груди: учитель поучал ученика. – В 1852 году в наполненный газом шар установили паровой двигатель, и он поднялся в воздух. Примерно тогда же Хенсон и Стрингфеллоу построили модель с резиновым приводом, которая определенно была тяжелее воздуха – именно по этой причине это явилось шагом вперед по сравнению с паровым шаром. Модели аэропланов успешно летали за пятьдесят лет до того, как в воздух поднялись братья Райт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51