Они передали подарки Паухэтана своей дочери — великолепную нитку жемчуга, все жемчужины, каждая размером с яйцо, удивительно подходили одна к другой, и тысячи акров земли.
Утро было в самом разгаре, когда луг недалеко от церкви стал принимать вид сельской ярмарки. Жарились на вертелах оленина и индейки, сколоченные на скорую руку столы были уставлены пирогами, фруктами и бочонками с элем. Из поселков и фортов в Джеймстаун стекались люди, стремившиеся до начала церемонии занять в церкви хорошее местечко.
Когда невеста вышла из дома губернатора, чтобы идти в церковь, толпа замерла. Ее темную кожу оттеняла белая накидка из тончайшего муслина и роскошное белое атласное платье. Маленькая девочка, четыре года назад родившаяся в Джеймстауне, несла за ней длинную фату, которая была закреплена на голове Покахонтас белыми цветами. Рядом с ней шел король Починс, царственный и важный.
Церемония оказалась простой и короткой. Невеста и жених произнесли слова о готовности вступить в брак громкими, ясными голосами. Позже, в доме, отведенном для их первой брачной ночи, Покахонтас сказала своему мужу, что, помимо религиозного обряда, тронувшего ее до глубины души, вид всех колонистов, поднимавших за них кружки с элем, потряс ее больше всего.
Ранним утром Покахонтас поудобнее устроилась на подушках и посмотрела на спящего мужа. В его лице не было дьявольской красоты Джона Смита или совершенной правильности Кокума, но его ласковые взгляды, доброта и великодушие откликались в ней глубокой нежностью. Даже на вершине страсти их первой ночи он был мягок и уступчив, чего она никогда раньше не встречала. И, глядя на его лицо, она горячо, едва слышным шепотом повторила свой брачный обет.
Глава 23
Лондон, май 1614 года
Он слегка хлопнул ее по плотному заду. Она повернула к нему лицо — глаза горят, светлые волосы спутаны — и стукнула его кулаком в плечо. Джон Смит засмеялся. Он был рад, что хотя бы одна из девиц Рейнолдс еще не замужем.
— Мэри, сегодня утром я встречаюсь с твоим отцом. Вероятно, он снова попробует заставить меня жениться на тебе.
Смит сел в постели, глаза его искрились озорством.
— Негодяй! Да ты не нужен мне и за все богатства Индии!
Смит увернулся от брошенной в него подушки.
— Именно это я говорил ему раньше и скажу опять.
Смит выбрался из постели и быстро пробежал по холодному полу за своей одеждой. Обернувшись назад, он увидел, что Мэри натянула простыни до подбородка и в глазах ее появился опасный блеск. Он с самого начала сказал ей, что никогда не женится. Его жизнь разведчика чужих земель и авантюриста была слишком опасна, чтобы заставить жену делить ее с ним. А их отношения были так необременительны, так приятны, что они частенько поддразнивали друг друга на сей предмет. Он, конечно, не упоминал о том, что хотел однажды жениться.
Пока он натягивал чулки и застегивал мундир, его настроение внезапно изменилось.
— Еще один корабль пришел из Джеймстауна, — сказал Смит. — Вот почему сэр Эдвин Сэндис созвал сегодня утром заседание Виргинской компании.
— Ты возвращаешься в колонию?
— Да, примерно через год. Я планирую пройти вверх по побережью — от Джеймстауна до Новой Шотландии.
— О, возьми меня с собой! Какое приключение!
Смит улыбнулся, глядя на нее, сидевшую в постели, обхватив руками колени. Мэри была одной из самых изнеженных женщин Лондона. Носок ее туфли ни разу не касался сырых камней мостовой.
— Твоя красота окажет на команду разлагающее действие, — сказал он. — Экспедиция погибнет прежде, чем мы выйдем в открытое море.
Успокоенная, она выпрямила ладонь и послала ему воздушный поцелуй. Он улыбнулся ей с порога.
Джон Смит прошел по Бишопсгейт-стрит мимо церкви Всех Святых и Святого Петра, по Темз-стрит к причалу пристани Полы, где располагалась контора сэра Эдвина. Он вызвал сюда руководство Виргинской компании и ее дочерней компании — Компании Соммерса, — чтобы объединить вклады Виргинской компании. Компания Соммерса была создана, чтобы привлечь для предприятия деньги и сохранить его платежеспособность. Лондонские купцы, новый общественный слой, должны были сами защищать свои интересы. У короля было слишком много долгов, чтобы тратить деньги на Новый Свет. Смит опоздал, и Сэндис ввел его в курс дела.
— Из колонии прибыл «Трежер», с ним пришло письмо от Джона Ролфа, нашего главного специалиста по табаку в Новом Свете. Он полагает, что наконец вывел хороший сорт. Со следующим кораблем он пришлет образцы своих трудов. Ему очень помогла его жена.
Сэндис знаком пригласил Смита занять место рядом.
— А я думал, что жена Ролфа умерла на Бермудах.
Смит уселся и скрестил ноги.
— Да, умерла. Он женился на принцессе Покахонтас. Их брак и усмирил окончательно великого короля. В Виргинии наконец наступил мир.
Смит понял, что побелел от этой новости. Как могла Покахонтас выйти замуж? Ведь у нее уже был муж-паухэтан. Смит тряхнул головой, словно прочищая ее. Все было так давно. Он запретил себе возвращаться к тому отрезку своей жизни. На этом берегу Атлантики ничто не напоминало ему о перенесенных там страданиях и потерях. Поначалу, когда он начинал тосковать по ней, он изгонял из себя это чувство железной дисциплиной и выдержкой, которые были основой его жизни. Длительное путешествие домой положило начало выздоровлению, и постепенно укрепилась мысль, что между ним и Виргинией лежит огромное расстояние. Соблазны Лондона и пылкие объятия Мэри еще больше притупили горе, но это горькое известие нанесло его сердцу свежую рану. Неужели он неверно судил о Покахонтас? Неужели тогда, когда давным-давно он лежал больной в Джеймстауне, ему сообщили ложную весть? На мгновение его смятенные чувства вызвали образ Покахонтас, такой живой, что, казалось, в этот день она сама сошла на берег с «Трежера».
Сэр Эдвин Сэндис продолжал:
— До твоего прихода, Смит, мы обсуждали возможность выплаты принцессе жалованья. Она помогла колонии выжить в самое мрачное время, а сейчас обеспечила мир с своим отцом. Она — героиня. — Сэр Эдвин положил гусиное перо на дубовый стол и оглядел собравшихся. — Проголосуем?
Проголосовали единогласно и с воодушевлением.
Сэр Эдвин сказал, что лотерея, проведенная в прошлом месяце во дворе церкви Святого Павла, принесла значительную сумму для Виргинской компании. Успех был так велик, что родилась идея — собрать еще денег на школу с религиозным обучением для английских и индейских детей в Джеймстауне.
— Мой одаренный богатым воображением друг Уильям Шекспир внес предложение, — сказал граф Саутгемптон. — Нам следует пригласить прелестную принцессу, леди Ребекку, вместе с ее мужем в Лондон. Как обращенная в христианство, она может помочь привлечь средства для школы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Утро было в самом разгаре, когда луг недалеко от церкви стал принимать вид сельской ярмарки. Жарились на вертелах оленина и индейки, сколоченные на скорую руку столы были уставлены пирогами, фруктами и бочонками с элем. Из поселков и фортов в Джеймстаун стекались люди, стремившиеся до начала церемонии занять в церкви хорошее местечко.
Когда невеста вышла из дома губернатора, чтобы идти в церковь, толпа замерла. Ее темную кожу оттеняла белая накидка из тончайшего муслина и роскошное белое атласное платье. Маленькая девочка, четыре года назад родившаяся в Джеймстауне, несла за ней длинную фату, которая была закреплена на голове Покахонтас белыми цветами. Рядом с ней шел король Починс, царственный и важный.
Церемония оказалась простой и короткой. Невеста и жених произнесли слова о готовности вступить в брак громкими, ясными голосами. Позже, в доме, отведенном для их первой брачной ночи, Покахонтас сказала своему мужу, что, помимо религиозного обряда, тронувшего ее до глубины души, вид всех колонистов, поднимавших за них кружки с элем, потряс ее больше всего.
Ранним утром Покахонтас поудобнее устроилась на подушках и посмотрела на спящего мужа. В его лице не было дьявольской красоты Джона Смита или совершенной правильности Кокума, но его ласковые взгляды, доброта и великодушие откликались в ней глубокой нежностью. Даже на вершине страсти их первой ночи он был мягок и уступчив, чего она никогда раньше не встречала. И, глядя на его лицо, она горячо, едва слышным шепотом повторила свой брачный обет.
Глава 23
Лондон, май 1614 года
Он слегка хлопнул ее по плотному заду. Она повернула к нему лицо — глаза горят, светлые волосы спутаны — и стукнула его кулаком в плечо. Джон Смит засмеялся. Он был рад, что хотя бы одна из девиц Рейнолдс еще не замужем.
— Мэри, сегодня утром я встречаюсь с твоим отцом. Вероятно, он снова попробует заставить меня жениться на тебе.
Смит сел в постели, глаза его искрились озорством.
— Негодяй! Да ты не нужен мне и за все богатства Индии!
Смит увернулся от брошенной в него подушки.
— Именно это я говорил ему раньше и скажу опять.
Смит выбрался из постели и быстро пробежал по холодному полу за своей одеждой. Обернувшись назад, он увидел, что Мэри натянула простыни до подбородка и в глазах ее появился опасный блеск. Он с самого начала сказал ей, что никогда не женится. Его жизнь разведчика чужих земель и авантюриста была слишком опасна, чтобы заставить жену делить ее с ним. А их отношения были так необременительны, так приятны, что они частенько поддразнивали друг друга на сей предмет. Он, конечно, не упоминал о том, что хотел однажды жениться.
Пока он натягивал чулки и застегивал мундир, его настроение внезапно изменилось.
— Еще один корабль пришел из Джеймстауна, — сказал Смит. — Вот почему сэр Эдвин Сэндис созвал сегодня утром заседание Виргинской компании.
— Ты возвращаешься в колонию?
— Да, примерно через год. Я планирую пройти вверх по побережью — от Джеймстауна до Новой Шотландии.
— О, возьми меня с собой! Какое приключение!
Смит улыбнулся, глядя на нее, сидевшую в постели, обхватив руками колени. Мэри была одной из самых изнеженных женщин Лондона. Носок ее туфли ни разу не касался сырых камней мостовой.
— Твоя красота окажет на команду разлагающее действие, — сказал он. — Экспедиция погибнет прежде, чем мы выйдем в открытое море.
Успокоенная, она выпрямила ладонь и послала ему воздушный поцелуй. Он улыбнулся ей с порога.
Джон Смит прошел по Бишопсгейт-стрит мимо церкви Всех Святых и Святого Петра, по Темз-стрит к причалу пристани Полы, где располагалась контора сэра Эдвина. Он вызвал сюда руководство Виргинской компании и ее дочерней компании — Компании Соммерса, — чтобы объединить вклады Виргинской компании. Компания Соммерса была создана, чтобы привлечь для предприятия деньги и сохранить его платежеспособность. Лондонские купцы, новый общественный слой, должны были сами защищать свои интересы. У короля было слишком много долгов, чтобы тратить деньги на Новый Свет. Смит опоздал, и Сэндис ввел его в курс дела.
— Из колонии прибыл «Трежер», с ним пришло письмо от Джона Ролфа, нашего главного специалиста по табаку в Новом Свете. Он полагает, что наконец вывел хороший сорт. Со следующим кораблем он пришлет образцы своих трудов. Ему очень помогла его жена.
Сэндис знаком пригласил Смита занять место рядом.
— А я думал, что жена Ролфа умерла на Бермудах.
Смит уселся и скрестил ноги.
— Да, умерла. Он женился на принцессе Покахонтас. Их брак и усмирил окончательно великого короля. В Виргинии наконец наступил мир.
Смит понял, что побелел от этой новости. Как могла Покахонтас выйти замуж? Ведь у нее уже был муж-паухэтан. Смит тряхнул головой, словно прочищая ее. Все было так давно. Он запретил себе возвращаться к тому отрезку своей жизни. На этом берегу Атлантики ничто не напоминало ему о перенесенных там страданиях и потерях. Поначалу, когда он начинал тосковать по ней, он изгонял из себя это чувство железной дисциплиной и выдержкой, которые были основой его жизни. Длительное путешествие домой положило начало выздоровлению, и постепенно укрепилась мысль, что между ним и Виргинией лежит огромное расстояние. Соблазны Лондона и пылкие объятия Мэри еще больше притупили горе, но это горькое известие нанесло его сердцу свежую рану. Неужели он неверно судил о Покахонтас? Неужели тогда, когда давным-давно он лежал больной в Джеймстауне, ему сообщили ложную весть? На мгновение его смятенные чувства вызвали образ Покахонтас, такой живой, что, казалось, в этот день она сама сошла на берег с «Трежера».
Сэр Эдвин Сэндис продолжал:
— До твоего прихода, Смит, мы обсуждали возможность выплаты принцессе жалованья. Она помогла колонии выжить в самое мрачное время, а сейчас обеспечила мир с своим отцом. Она — героиня. — Сэр Эдвин положил гусиное перо на дубовый стол и оглядел собравшихся. — Проголосуем?
Проголосовали единогласно и с воодушевлением.
Сэр Эдвин сказал, что лотерея, проведенная в прошлом месяце во дворе церкви Святого Павла, принесла значительную сумму для Виргинской компании. Успех был так велик, что родилась идея — собрать еще денег на школу с религиозным обучением для английских и индейских детей в Джеймстауне.
— Мой одаренный богатым воображением друг Уильям Шекспир внес предложение, — сказал граф Саутгемптон. — Нам следует пригласить прелестную принцессу, леди Ребекку, вместе с ее мужем в Лондон. Как обращенная в христианство, она может помочь привлечь средства для школы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96