— Великолепная мысль. — Сэр Эдвин даже хлопнул себя по колену. — Она привлечет внимание и к школе, и к самой Виргинской компании!
Другие присутствующие также высказали свои предложения: леди Ребекка должна позировать для парадного портрета; Бен Джонсон может написать «маску»; вкладчики могли бы устроить в честь Покахонтас развлечения; она может выступить в парламенте; король и королева могут захотеть принять ее.
К этому времени члены совета говорили все разом, спеша поделиться планами по поводу этого визита. Молчал только Джон Смит. Чувства, которые он считал давно погребенными, тугим клубком закрутились в его груди. Он поклялся хранить молчание о своих отношениях с Покахонтас, и последние события — ее замужество и обращение — только укрепили его решимость. Необходимо было сохранять выдержку и невозмутимое выражение лица, каким бы уязвленным он себя ни чувствовал.
— А вы, Смит, ничего не хотите сказать? — спросил Саутгемптон.
Смит откашлялся.
— Я согласен со всеми предложениями.
Сэндис поджал губы.
— Я думаю, что двое из нас должны попросить аудиенции у короля, изложить ему последние новости и испросить его одобрения. Следует также сделать сообщение в парламенте. Ты составишь мне компанию, Смит?
Смит кивнул. Мужчины закончили совещание в приподнятом настроении.
Сэр Эдвин Сэндис и Джон Смит в почтительном молчании стояли среди придворных перед королем Яковом в Сент-Джеймсском дворце. Говорил король.
— Изменник! Как мог британец жениться на дочери вражеского короля?
Король Яков намеренно не произносил слово «англичанин». Он знал, что его тайный совет ненавидит слова «британский» и «Великая Британия», понятия, которые он создал, чтобы утвердить союз между Шотландией, его родиной, и Англией. Он сидел перед ними, его слабые ноги болтались, подозрительный взгляд перебегал с одного лица на другое. Он понимал, что как король представляет собой жалкое зрелище и что его невольно постоянно сравнивают с истинно величественной старой королевой Елизаветой. Он не доверял никому из стоявших перед ним людей.
— Сир, ни принцесса Покахонтас, ни ее наследники не станут претендовать на владения короны в Виргинии, — сказал граф Дэвон.
— Как мы можем быть уверены?
— Ее отец, король Паухэтан, дал ей огромные земли. У Ролфов на этих землях есть поместье, Варина, и они фермерствуют там, — ответил граф Дорсет. — В любом случае, мы распространили указ, запрещающий передачу любой королевской собственности леди Ребекке.
— Я все еще вне себя из-за того, что Ролф женился на дочери нашего врага, — сказал король.
— Сир, — обратился один из придворных, — могу я представить сэра Эдвина Сэндиса, который пришел с новостями из колонии?
Сэр Эдвин поклонился. Он объяснил, что война между индейцами и англичанами закончилась. Король Паухэтан перестал угрожать после брака ее дочери с Джоном Ролфом.
— Мы делаем что-нибудь, чтобы закрепить этот мир? У нас уже были перемирия, — спросил король.
Король чувствовал себя неуютно, занимаясь делами колонии. С одной стороны, ему нравилось усиление его могущества, которое давало ему положение в Новом Свете. С другой стороны, Испания злилась, что англичане сорвали ее планы господства в той части мира. Яков хотел женить своего Чарлза на испанской инфанте и потому постоянно испытывал двойственные чувства в отношении успехов своих подданных в Виргинии.
Сэр Эдвин продолжил:
— Мы уверены, что это долговременный мир, ваше величество, но намереваемся отвлечь от Паухэтана подчиняющихся ему разных принцев. С каждым из них но отдельности сэр Томас Дейл ведет переговоры о заключении мира. Мы хотим подарить им красные мантии и выполненные на меди, которую они ценят больше всего, портреты вашего величества. Они могли бы висеть на шее, прикрепленные к цепи. Затем мы сделаем их дворянами короля Якова.
Сэр Эдвин ждал, что скажет его повелитель.
Король чуть улыбнулся. «Интересно, он уже принял первый из своих многочисленных ежедневных стаканов?» — подумал Смит.
— Я получаю одну папскую буллу за другой, в которых он требует отдать Виргинию Испании, — голос короля стал сварливым.
Заговорил Джон Смит:
— Если мне позволено будет сказать, ваше величество, мы уверены, что теперь Виргиния ваша.
— Да, да, хорошо, так тому и быть.
Король отвернулся, он исчерпал внимание к этому предмету. Смит и Сэндис, пятясь, вышли из зала для аудиенций.
Пока они шли коридорами Сент-Джеймсского дворца к выходу на Сент-Джеймс-стрит, сэр Эдвин сказал:
— Ты видишь, почему мы должны прикладывать все усилия, чтобы поддерживать интерес к виргинскому предприятию. Король колеблется. Мы не получили его полного одобрения. И это еще одна причина, по которой я хочу видеть индейскую принцессу в Лондоне. Как я понял, она красива и очаровательна. Она может оказать бесценную помощь, отстаивая перед королем наше дело.
— Когда ты собираешься пригласить Ролфов? — спросил Смит.
— Не сразу. Они только что поженились. Полагаю, мы должны подождать год. Я дам принцессе Ребекке время, чтобы получить образование. Я слышал, что сейчас, овладев английским, она с увлечением изучает латынь. Разве ты с ней не знаком, Смит? Ты никогда не упоминаешь ее имени, но, если я правильно помню, ты писал мне о ней в тысяча шестьсот восьмом и девятом годах.
— Да, я, естественно, был знаком с ней, — голос Смита затих, потому что его внезапно сковала печаль.
— Поскольку ты один из немногих, кто знал ее с самого начала виргинских событий, все мы хотим, чтобы ты находился здесь, когда прибудет принцесса Покахонтас. Это очень важно для нас, особенно учитывая интересы короны.
Говоря, Сэндис смотрел на Смита.
— Король не вполне уверен в верности Ролфа, — продолжал Сэндис. — Он видит измену под каждой кроватью после Порохового заговора в парламенте, случившегося почти десять лет назад. По-моему, он боится, что они станут править в своем королевстве и привлекут туда множество наших соотечественников. Несомненно, им будет очень легко это сделать.
Смит кивнул.
— Говорят, что король отзывался о конституции для Виргинской компании, которую я написал в прошлом году, как о слишком демократичной, — сказал Сэндис. — Мне сказали, что он вообразил, будто Ролфы используют ее, чтобы провозгласить себя королем и королевой в самостоятельном государстве Виргиния.
Смит улыбнулся, Покахонтас стала бы прекрасной королевой, но заговор? Он покачал головой.
Мужчины вышли из дворца и остановились на грязной улице, которая была новой Сент-Джеймс-стрит. Они ждали пока к ним подведут лошадей, а тем временем их окружила кучка оборванных мальчишек, прыгавших, кричавших и клянчивших подаяние, протягивая грязные руки.
— Такие вот бездомные дети слоняются по всему городу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96