Сибил изнуренно улыбалась, глядя на экран.
– Старый, добрый принц Хэл, – пробормотала она вслух. – Ты все хочешь, чтобы выигрывали хорошие парни, не так ли?
Даже глядя на телеэкран, она ощущала возбуждение собравшихся в зале. Люди чувствовали, что они слушают не просто очередного честолюбивого политика. Они слушали государственного человека.
Сибил изучала изображение на экране. Она помнила юного Хэла и пыталась уловить его сходство с сегодняшним. И теперь, хотя того мальчика уже не было, после всего, как мог этот жить на земле, не отдавая себя ненадежным зрителям? В политике он нашел выход для своей любви, своего идеализма и своего сумасшедшего стремления к самопожертвованию.
Нет сомнения, что его политическая судьба будет великой. Возможно, она завершится в Белом доме. Как мог американский народ сказать «нет» этому прекрасному лицу, этому страстному и зрелому голосу?
Но это в будущем. А будущее, как красноречиво сказал Хэл, не для нас.
Сибил смотрела на экран. Она знала, что Дианы не было с Хэлом сегодня. А где-то рядом, она догадывалась, была Элизабет Бонд.
С этой мыслью Сибил встала, чтобы выключить телевизор. Она подошла и наклонилась к изображению брата на экране. Репортеры спрашивали его о сегодняшних проблемах. Она не хотела больше ничего слушать.
Однако, импульсивно изменив свое решение, оставила телевизор включенным. Она все слышала, когда вошла в ванную и, пустив воду, начала раздеваться.
Аккуратно сложила юбку и блузку, затем комбинацию. Наконец, сняла бюстгальтер и трусики.
Она долго разглядывала себя в зеркале, ожидая, когда наполнится ванна. И пока смотрела, отражение в зеркале стало таять, как теплый воск, лицо исказилось, подобно гротескным образам в зеркале комнаты смеха.
Теперь она глядела в глаза. Как хорошо она их знала! Их взор был влажный, затягивающий, их чистая голубая поверхность подобна отражению неба в глади пруда с водорослями и зловонными созданиями.
Ну, больше она смотреть в них не будет.
Она улыбнулась чудовищу и открыла свою дамскую сумочку. Там лежала новая пачка бритвенных лезвий. Она открыла ее, положила на край ванны и погрузилась в воду.
Вода доходила ей до ключиц и была слишком горячей, однако женщина не чувствовала этого. Со слабой улыбкой она отметила, что вентиль подтекает. Хорошо, подумала она. Небольшое сопровождение. Беспорядочное бульканье пришедшего в упадок мира отвечало ее собственному состоянию.
Дверь ванной была открыта, и она видела экран телевизора. Бледный, лишенный ресниц глаз Хэла смотрел на нее через две комнаты. Слышно было, как лживые голоса газетчиков перекрывали друг друга. Они ошалели от успеха Хэла, надеясь и себе урвать кусочек от триумфа, достаточного, по крайней мере, для удержания зрительского интереса до следующей передачи.
А Хэл улыбался всему миру, словно не знал, что его может съесть эта хищная орда. Настолько глубока была его вера в человечество, что он либо не видел окружающего ужаса, либо полагал, что все не настолько серьезно.
Принц Хэл! Мальчик, плывущий по течению в людском океане…
Сибил аккуратно извлекла из блока одно лезвие. Держа его двумя пальцами, она склонилась к горячей воде. Найдя самую большую вену на правой руке, она полоснула вдоль нее от кулака вверх.
Первая попытка оказалась неудачной, кровь от поверхностного надреза потекла по руке.
Она попыталась еще раз, терпеливо отыскивая вену и рассекая кожу, пока действительно не увидела сосуд. Было трудно подцепить его – он скользил, – но вскоре она смогла сделать это.
Когда вена была вскрыта, мощный поток крови хлынул в воду. Завороженная, она наблюдала ритмические выбросы крови, извергаемые толчками сердца.
«Вещи, которые сейчас представляются самыми страшными и ужасными, покажутся нашим внукам смешными. Они будут смеяться над ними, как мы над древней историей»…
Слова с трудом доходили до ее сознания, словно их подтаскивали по крутому склону.
Она сознавала, что у нее осталось не так много сил. Перенеся лезвие в правую руку, полоснула с усилием по левой. На это раз она действовала не аккуратно и тщательно, а просто воткнула лезвие и с удовлетворением увидела извержение крови, хлынувшей из большой вены.
Она уже ощущала головокружение. Бросив лезвие, она осторожно держала руки под водой, чтобы из-за свертывания крови не остановился ее ток.
На далеком телеэкране Хэл улыбался и отвечал на вопросы. Ей хотелось оставить Хэла в нелепом светящемся ящике в другом мире, оставить его в покое. На самом деле он был не в другой комнате. Он был с нею в воде, улыбался ей ободряюще и с упреком, пытаясь отвратить ее от несчастья, даже когда темно-красный поток уже засасывал ее вниз.
Его улыбка заставила ее задуматься. Не сделала она ошибку? Возможно, она нужна ему. Наверное, ей стоило жить после всего… отказавшись от своего заветного убежища, чтобы охранять его.
Но колдунья проснулась. Она поспешила назад в пещеру. И когда принц обернулся, чтобы посмотреть на нее, дракон укусил его, утащил в воду и он умер.
Откуда доносятся эти слова? Хотя загадочно происхождение, правдивость их очевидна. Сибил сразу же подумала о своей любимой фотографии Хэла в купальном костюме. На ней так выразительна была его улыбка, и вода стекала с тела как дождь из невидимых облаков. В первую минуту, как только она увидела ее, фотография подтвердила ей, что судьба Хэла не реальна в этом мире, как бы он ни пытался претендовать на что-то.
Неужели принцы приходят на землю только для того, чтобы умереть за что-то лучшее, чего нет на земле? Неужели этот парадокс плавает в этой кровавой воде вместе с нею?
Конечно, размышляла она, Хэл всегда был на шаг впереди нее, несмотря на его очевидную наивность и цинизм обжоры. Он решил стать героем потому, что знал, что герои приносят себя в жертву во имя высших целей. Неудивительно, что он смог стать таким храбрым и терпимым к мелким нелепостям политики. Он знал, что призван на землю не для борьбы за свое счастье, а чтобы своей улыбкой и голосом вселять надежду в других людей.
Сибил думала о Стюарте, о матери и об отце, о бедной Диане, об утонченной опасной Тесс, на которой Хэл, наверное, вскоре женится, – мужчины такие глупцы, – и о забытой девочке, которую он по-настоящему любил и которой отдал все лучшее. Какая комедия ошибок!
Все драконы становятся победителями, решила она. Улыбка, с которой Хэл выходил на публику, была отчасти притворной, вызванной человеческой надеждой. Чтобы поверить в будущее, мы должны отвернуться от мокрых объятий пресмыкающихся, тянущих нас вниз, ко дну самого темного озера. Для этого нужна роль героя с его актерским притворством, постоянным напряжением, вздыманием глаз к небу – и тогда прочь от преисподней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115