Можно было предвидеть. Чуткое на стрессы и волнения ухо требовало заботы и внимания в самые неподходящие моменты жизни: первый выпускной экзамен в школе, первый день на новой работе… Если б оно не напомнило о себе сегодня – в «самый важный день твоей трудовой жизни», как выразилась Лиза, – Эшлин была бы удивлена.
«Теперь все пойдет наперекосяк», – мрачно думала она, проглотив четыре таблетки парацетамола и законопатив больное ухо ватой. Волосы грязные, самостоятельно вымыть их нельзя, не то вода попадет в ухо; перед работой придется идти к врачу, а в обеденный перерыв – в парикмахерскую, а это она совершенно не планировала.
Пришлось пресмыкаться перед секретаршей доктора Макдьюитта, чтобы попасть на прием с утра, потом выпрашивать у доктора рецепт на какое-нибудь сильное обезболивающее.
– Антибиотики подействуют только дня через два, – ныла она, – а я от боли думать нормально не могу.
– Не о чем вам думать, – ворчал доктор, – дома надо сидеть, в постели под одеялом.
Ну да! Еле дождавшись рецептов, уже пора было бежать на предпремьерный показ фильма, где все знакомые, как один, начинали разговор с вопроса", не забыла ли она помыть голову. Фильм тянулся три часа, и все три часа Эшлин ерзала в кресле, думая, сколько дел она успела бы переделать за это время. А ведь когда-то работа в глянцевом журнале была для нее пределом мечтаний!
Едва дождавшись заключительных титров, она выхватила у дежурного пресс-релиз и помчалась на работу. Через десять минут, поставив рекорд скорости, ворвалась в почти пустую редакцию, спотыкаясь о вечерние туфли и наступая на подолы висящих на дверях и спинках стульев платьев. На столе у Лизы разрывался телефон, но, пока она успела добежать, на том конце уже повесили трубку. Эшлин кинулась к своему аппарату, но выяснить удалось лишь то, что в четверг в середине дня ни о какой парикмахерской не может быть и речи. Свободного времени не было нигде, даже в тех салонах, которые размещали рекламу в «Колин».
– Срочно? – переспросили в первом из них. – Да, про сегодняшний вечер мы в курсе. Лиза уже здесь.
Ладно, на этом салоне свет клином не сошелся. Лизу, конечно, обслуживают бесплатно по высшему разряду, за всех сразу… Путем звонков в другие заведения удалось выяснить, что Мерседес, Трикс, Дервла, даже миссис Морли и страхотка Шона воспользовались именем «Колин», чтобы за так навести красоту.
Так-так, а она-то что? Какого черта ушами хлопала?
Но времени на самобичевание не было. Эшлин охватила паника. Волосы в ужасном виде, и мыть их придется прямо здесь. По счастью, средств по уходу за волосами в редакции хоть пруд пруди; уж шампунь-то она себе найдет. Однако самой ей не справиться, а народу в редакции буквально никого, кроме Бернарда, вырядившегося по случаю праздника в яркую майку с каким-то несусветным рисунком.
– Бернард, будь моей доброй феей, помоги мне помыть голову!
На лице Бернарда отразился животный ужас.
– У меня болит ухо, – терпеливо пояснила Эшлин. – Мне нужна помощь, а то в ухо может попасть вода.
Бернарда перекосило от страха.
– Попроси кого-нибудь из девочек.
– Да ты посмотри вокруг, нет же никого. А мне меньше чем через час брать интервью у Найэма Кьюсака, так что делать все надо сейчас.
– А когда вернешься?
– Оттуда бегу прямо в отель, помогать Лизе. Бернард, ну пожалуйста!
– Нет, нет, – заюлил он. – Я не смогу, я тебе все испорчу.
Боже! Ну и денек, просто ад кромешный! А впрочем, чего ждать от Бернарда, если в сорок пять лет парень до сих пор живет с мамой?
– И потом, мне надо в финансовый совет, – соврал он и скрылся.
Эшлин бессильно опустилась на стул. К горлу подступали слезы. Ухо болело, она страшно устала, на презентацию придется идти с прилизанными, сальными волосами, тогда как все остальные будут выглядеть потрясающе.
В ухе стреляло, и она зажала его ладошкой. По щекам поползли первые слезы.
– Что с вами?
Эшлин вскочила. На нее внимательно, почти заботливо, смотрел Джек Дивайн.
– Ничего, – пробормотала она смущенно.
– Да что такое?
– Сегодня презентация, – нехотя объяснила Эшлин. – Голова у меня грязная, в парикмахерскую записаться не удалось ни за какие деньги, а сама вымыть волосы не могу, потому что болит ухо, и здесь никто мне не поможет.
– Почему никто? А Бернард? Вот почему он отсюда вылетел, как из пушки? Чуть не сшиб меня, когда выбегал из лифта.
– Он поехал в финансовый совет.
– Ничего подобного. В финансовый совет он ездит только по пятницам. Господи, да вы его, должно быть, до смерти напугали.
Джек весело расхохотался. Эшлин надулась и обиженно посмотрела на него. Тогда он положил на стол кипу документов, которые держал в руках, и деловито скомандовал:
– Ну, давайте быстро!
– Что – давайте?
– Давайте быстро в туалет, будем мыть вам голову. У Эшлин вытянулось лицо.
– Вы ведь заняты, – возразила она. Да, он вечно занят.
– Ничего, голову мыть – дело недолгое. Пошли!
– А в какой туалет? – наконец спросила она.
– В му… – начал он и осекся, встретившись с нею взглядом. Эшлин не отводила глаз. – Но…
– Только не в мужской, – как могла твердо сказала она.
Конечно, для Джека Дивайна невеликое удовольствие мыть ей голову, но чтобы она при этом созерцала стенку с писсуарами – нет уж, спасибо.
– Ладно, – покорно вздохнул он.
– Совсем не так, как у нас.
Джек топтался на пороге, опасливо заглядывая в безобидную умывалку, будто там таилось нечто необычное и даже пугающее.
– Заходите, – грубовато распорядилась Эшлин, чтобы скрыть неловкость. Взяла резиновый душевой шланг, бескорыстный дар какой-то компании по производству шампуня, и попыталась натянуть его на кран, но упругая резина соскакивала со скользкого металлического набалдашника.
– Вот зараза, – сквозь зубы процедила она. – Ну и день!
– Дайте сюда. – Джек потянулся за шлангом, и Эшлин благоразумно посторонилась. Одним быстрым, резким движением он надел трубку на кран.
– Спасибо, – промямлила Эшлин обескураженно.
– Теперь что? – спросил он, пока она, подставив одну руку под струи воды, другой поворачивала кран, устанавливая нужную температуру.
Вытянув шею, Эшлин наклонилась над белой фаянсовой раковиной.
– Сначала намочить. Только с ухом осторожнее. Джек неуверенно взял шипящий душевой шланг и направил на голову Эшлин – аккуратно, для пробы.
Он начал процедуру от левого уха, здорового. Свободной рукой приподнимал волосы, отделял прядь за прядью и поливал душем. Было немного щекотно и довольно приятно.
Чтобы достать повсюду, Джеку пришлось нагнуться над нею и почти прижаться бедром к ее боку. Почувствовав его тепло, Эшлин одновременно осознала, что дверь заперта. Они одни. Ее бросило в пот.
Но тут струйка воды потекла к правому уху, и страх пересилил все остальные чувства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
«Теперь все пойдет наперекосяк», – мрачно думала она, проглотив четыре таблетки парацетамола и законопатив больное ухо ватой. Волосы грязные, самостоятельно вымыть их нельзя, не то вода попадет в ухо; перед работой придется идти к врачу, а в обеденный перерыв – в парикмахерскую, а это она совершенно не планировала.
Пришлось пресмыкаться перед секретаршей доктора Макдьюитта, чтобы попасть на прием с утра, потом выпрашивать у доктора рецепт на какое-нибудь сильное обезболивающее.
– Антибиотики подействуют только дня через два, – ныла она, – а я от боли думать нормально не могу.
– Не о чем вам думать, – ворчал доктор, – дома надо сидеть, в постели под одеялом.
Ну да! Еле дождавшись рецептов, уже пора было бежать на предпремьерный показ фильма, где все знакомые, как один, начинали разговор с вопроса", не забыла ли она помыть голову. Фильм тянулся три часа, и все три часа Эшлин ерзала в кресле, думая, сколько дел она успела бы переделать за это время. А ведь когда-то работа в глянцевом журнале была для нее пределом мечтаний!
Едва дождавшись заключительных титров, она выхватила у дежурного пресс-релиз и помчалась на работу. Через десять минут, поставив рекорд скорости, ворвалась в почти пустую редакцию, спотыкаясь о вечерние туфли и наступая на подолы висящих на дверях и спинках стульев платьев. На столе у Лизы разрывался телефон, но, пока она успела добежать, на том конце уже повесили трубку. Эшлин кинулась к своему аппарату, но выяснить удалось лишь то, что в четверг в середине дня ни о какой парикмахерской не может быть и речи. Свободного времени не было нигде, даже в тех салонах, которые размещали рекламу в «Колин».
– Срочно? – переспросили в первом из них. – Да, про сегодняшний вечер мы в курсе. Лиза уже здесь.
Ладно, на этом салоне свет клином не сошелся. Лизу, конечно, обслуживают бесплатно по высшему разряду, за всех сразу… Путем звонков в другие заведения удалось выяснить, что Мерседес, Трикс, Дервла, даже миссис Морли и страхотка Шона воспользовались именем «Колин», чтобы за так навести красоту.
Так-так, а она-то что? Какого черта ушами хлопала?
Но времени на самобичевание не было. Эшлин охватила паника. Волосы в ужасном виде, и мыть их придется прямо здесь. По счастью, средств по уходу за волосами в редакции хоть пруд пруди; уж шампунь-то она себе найдет. Однако самой ей не справиться, а народу в редакции буквально никого, кроме Бернарда, вырядившегося по случаю праздника в яркую майку с каким-то несусветным рисунком.
– Бернард, будь моей доброй феей, помоги мне помыть голову!
На лице Бернарда отразился животный ужас.
– У меня болит ухо, – терпеливо пояснила Эшлин. – Мне нужна помощь, а то в ухо может попасть вода.
Бернарда перекосило от страха.
– Попроси кого-нибудь из девочек.
– Да ты посмотри вокруг, нет же никого. А мне меньше чем через час брать интервью у Найэма Кьюсака, так что делать все надо сейчас.
– А когда вернешься?
– Оттуда бегу прямо в отель, помогать Лизе. Бернард, ну пожалуйста!
– Нет, нет, – заюлил он. – Я не смогу, я тебе все испорчу.
Боже! Ну и денек, просто ад кромешный! А впрочем, чего ждать от Бернарда, если в сорок пять лет парень до сих пор живет с мамой?
– И потом, мне надо в финансовый совет, – соврал он и скрылся.
Эшлин бессильно опустилась на стул. К горлу подступали слезы. Ухо болело, она страшно устала, на презентацию придется идти с прилизанными, сальными волосами, тогда как все остальные будут выглядеть потрясающе.
В ухе стреляло, и она зажала его ладошкой. По щекам поползли первые слезы.
– Что с вами?
Эшлин вскочила. На нее внимательно, почти заботливо, смотрел Джек Дивайн.
– Ничего, – пробормотала она смущенно.
– Да что такое?
– Сегодня презентация, – нехотя объяснила Эшлин. – Голова у меня грязная, в парикмахерскую записаться не удалось ни за какие деньги, а сама вымыть волосы не могу, потому что болит ухо, и здесь никто мне не поможет.
– Почему никто? А Бернард? Вот почему он отсюда вылетел, как из пушки? Чуть не сшиб меня, когда выбегал из лифта.
– Он поехал в финансовый совет.
– Ничего подобного. В финансовый совет он ездит только по пятницам. Господи, да вы его, должно быть, до смерти напугали.
Джек весело расхохотался. Эшлин надулась и обиженно посмотрела на него. Тогда он положил на стол кипу документов, которые держал в руках, и деловито скомандовал:
– Ну, давайте быстро!
– Что – давайте?
– Давайте быстро в туалет, будем мыть вам голову. У Эшлин вытянулось лицо.
– Вы ведь заняты, – возразила она. Да, он вечно занят.
– Ничего, голову мыть – дело недолгое. Пошли!
– А в какой туалет? – наконец спросила она.
– В му… – начал он и осекся, встретившись с нею взглядом. Эшлин не отводила глаз. – Но…
– Только не в мужской, – как могла твердо сказала она.
Конечно, для Джека Дивайна невеликое удовольствие мыть ей голову, но чтобы она при этом созерцала стенку с писсуарами – нет уж, спасибо.
– Ладно, – покорно вздохнул он.
– Совсем не так, как у нас.
Джек топтался на пороге, опасливо заглядывая в безобидную умывалку, будто там таилось нечто необычное и даже пугающее.
– Заходите, – грубовато распорядилась Эшлин, чтобы скрыть неловкость. Взяла резиновый душевой шланг, бескорыстный дар какой-то компании по производству шампуня, и попыталась натянуть его на кран, но упругая резина соскакивала со скользкого металлического набалдашника.
– Вот зараза, – сквозь зубы процедила она. – Ну и день!
– Дайте сюда. – Джек потянулся за шлангом, и Эшлин благоразумно посторонилась. Одним быстрым, резким движением он надел трубку на кран.
– Спасибо, – промямлила Эшлин обескураженно.
– Теперь что? – спросил он, пока она, подставив одну руку под струи воды, другой поворачивала кран, устанавливая нужную температуру.
Вытянув шею, Эшлин наклонилась над белой фаянсовой раковиной.
– Сначала намочить. Только с ухом осторожнее. Джек неуверенно взял шипящий душевой шланг и направил на голову Эшлин – аккуратно, для пробы.
Он начал процедуру от левого уха, здорового. Свободной рукой приподнимал волосы, отделял прядь за прядью и поливал душем. Было немного щекотно и довольно приятно.
Чтобы достать повсюду, Джеку пришлось нагнуться над нею и почти прижаться бедром к ее боку. Почувствовав его тепло, Эшлин одновременно осознала, что дверь заперта. Они одни. Ее бросило в пот.
Но тут струйка воды потекла к правому уху, и страх пересилил все остальные чувства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118