А на тебе я потерял десять фунтов, это просто ужасно, — подпрыгивая на ходу, цепляясь за руки, он зашептал в Ванино ухо.
— Послушай, ну ведь нам для зачёта по алхимии нужно кого-нибудь надурить, облапошить… Ну вступи ты со мной в какую-нибудь сделку, а! Ну что тебе, жалко! Давай я продам тебе мою дружбу за тридцать фунтов, хочешь?
— У меня есть идея, Ари, — Царицын остановился. — Предлагаю очень выгодную сделку. Хочешь я организую тебе телефонное интервью в самой крупной русской газете? Расскажешь про академию Мерлина, про то, как тебе тут нравится учиться…
— Гм, это забавно, — Ари подвигал глазами. — Половина полосы может стоить… тысяч пять фунтов, я думаю. Но, если в моём интервью я смогу прорекламировать какую-нибудь газированную воду, предварительно договорившись с её производителями, тогда…
Он выхватил калькулятор и снова начал жать кнопочки.
— Мне некогда, Ари, — сказал Ваня. — Здесь, в памяти твоего телефона, — домашний номер журналиста Уроцкого из газеты «Известия». Он ждёт твоего звонка. И не забудь переслать ему свою лучшую фотографию.
— Погоди-погоди, — забеспокоился Ришбержье. — Шо я тебе должен за это?
— А у нас с тобой будет договор, — спокойно ответил Ваня. — Ты получаешь интервью в «Известиях», а я — твоё обещание.
— Шо ты хочешь, чтобы я таки сделал?
— Не приставай ко мне впредь со своей тридцатифунтовой дружбой, понял?
Не спеша двигаясь по многолюдной аллее Обманщиков, Иван Царицын думал о том, как доктор Савенков будет завтра утром читать подробный отчёт Вани о проделанной работе — и не где-нибудь, а в газете «Известия»! Конечно, кадет ни слова не сказал Уроцкому о «русской защите»: он рассказывал больше о «достижениях» детдомовцев. О том, как они увлечены учёбой. О том, что ребята совсем не хотят в Россию. И только вкратце, очень вскользь, Ваня упомянул о том, что одна из пяти детдомовцев, девочка Ася Рыкова, в настоящий момент находится на специальном исправительном полигоне для неуспевающих…
Однако самая вкусная новость ожидала Артемия Уроцкого в самом конце разговора. Журналист узнал то, о чём до сих пор никому не было известно: оказывается, в этом году в Мерлин приехали ещё три российских школьника. Шаман Шушурун по кличке Царевич, его приятель Тихий Гром, среди юных волшебников известный также как Парень-Кремень, и девочка Надя по прозвищу Морковка прекрасно прижились в академии и уже приписаны к различным факультетам…
Ваня улыбнулся мраморной статуе, изображавшей какого-то великого обманщика — лысенького, в жилеточке и с кепкой в протянутой руке. «А ведь я тоже не лыком шит! — подумал Царицын с гордостью. — Это ж надо было так ловко использовать противника в качестве передатчика информации!»
Он хотел ещё что-то подумать про себя, но вдруг… что такое?
Ваня схватил себя за палец, поднёс к рукам… что это? Перстень! Да откуда он взялся на пальце?!
Золотой перстень с рубинами и бриллиантовой сыпью, изготовленный за считанные часы великим французским ювелиром Шимоном Шкелем. Вот чудеса! Неужто ловкий Ари ухитрился незаметно надеть его Ваньке на палец?
Царицын попытался сдёрнуть кольцо — не тут-то было. Чем больше тянешь, тем сильнее впивается, аж косточка ноет, и кожа побагровела на пальце… Вот дрянь, волшебство какое-то… не перстень, а маленький капкан!
И что же получается? Собственный палец не отрубишь, и если дойдёт до суда, мальчику Ари достаточно будет указать на Ванькину руку: вот, господа судьи, поглядите, вещицу-то принял, и носит не снимая! Выходит, я либо украл это кольцо у Ариэля Ришебержье, либо… купил у него за условленные сто тысяч фунтов. А это значит, деньги теперь надо возвращать — сорок тысяч придётся отработать верной службой, то бишь, дружбой. А ещё шестьдесят — буду пока должен, но возвращать надо с лихвой…
Ваня призадумался: нет, не мог поганый алхимик просто так нацепить мне колечко на палец. Тут магия. Знать, мальчик Ариэльчик уже научился кое-чему полезному у профессора Коша. Как теперь радуется кучерявая дрянь! Облапошил таки грубого варвара, сибирского шамана — сделал должником и рабом…
И зачем Ариэлю всё это? Ведь кучерявому мальчику прямо как воздух необходимы постоянные выгодные сделочки, аферочки, приобретеньица… «Здесь закономерность, — подумал Ванька. — Чем больше гадких привычек приобретает ученик, чем больше зла он совершает, тем… больше волшебных сил у него появляется!»
И точно ведь! Колдун-самурай Секо Мутагочи научился останавливать в полёте пинг-понговый шарик, он даже может отклонить взглядом летящий дротик для игры в дартс, но — ради этого Секо должен каждую минуту кого-то толкать, пихать, пинать, огрызаться, злиться, играть в компьютерные игры с убийствами… А иначе его покинут магические силы…
Вот Джордж Мерлович, тоже хороший пример. Как он зависит от того, чтобы им восхищались! Ведь он специально вытягивает из собеседника восторженные комплименты — для него это воздух… Значит ли это, что и самые могучие волшебники должны полностью зависеть от «профилирующего» порока — жажды богатства, как Кохан Кош? Кровожадной жестокости, как Карлотта ван Холль? Горделивого превосходства, как Гендальфус?
Получается, у каждого профессора есть тайная порочная страсть, которую… можно вычислить, если знать, в каком виде магии он преуспел?
У Царицына аж нос зачесался от собственной крутости. «Братцы мои, — подумал он медленно, — я, конечно, дурак окольцованный, но… какой же я всё-таки умный! Ведь ты, брат Царицын, только что нашёл оружие против колдунов! Главное — не упустить эту мысль, раскручивать её дальше… Итак, если мы знаем тайные пристрастия профессоров, мы сможем…»
Внезапно прямо на Ваню из куста шиповника вывалилась незнакомая девочка.
Он даже отшатнуться не успел: вся мокрая, исцарапанная! Нищенка что ли? Вцепилась в плечо и повисла…
Худенькая, выше Ваньки на голову, огромные круги у глаз, завёрнута в перепачканную мантию, на груди болтается герб Моргнетиля, на плече трепыхается жёлтая ленточка… А ноги-то — мокрые, чуть не по колено, и босые!
Царицын с трудом оторвал от себя тоненькие руки, сплошь покрытые комариной сыпью:
— Да что тебе надо от меня?!
Девочка заглянула чёрными глазами в лицо:
— Ты… Ты — Иванушка, я знаю. Ну скорее… Твои друзья в беде!
Царицын смерил её взглядом:
— Иванушка? Какой ещё Иванушка? Вы, наверное, обознались, девочка.
И великий шаман Шушурун пошёл прочь вдоль по аллее Обманщиков.
Глава 2.
Полигон «Курск»
— Запереть мальчишку куда-нибудь да смотреть, чтобы не убежал.
А. С. Пушкин. Дубровский
Все исправительные полигоны в академии Мерлина почему-то носили названия русских городов. В подземелье под корпусом Дуйсбергхофа находились исправительные боксы «Будённовск» и «Беслан», под комплексом зданий Генуэзского клуба — «Чернобыль», «Кизляр» и «Старая Рязань».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
— Послушай, ну ведь нам для зачёта по алхимии нужно кого-нибудь надурить, облапошить… Ну вступи ты со мной в какую-нибудь сделку, а! Ну что тебе, жалко! Давай я продам тебе мою дружбу за тридцать фунтов, хочешь?
— У меня есть идея, Ари, — Царицын остановился. — Предлагаю очень выгодную сделку. Хочешь я организую тебе телефонное интервью в самой крупной русской газете? Расскажешь про академию Мерлина, про то, как тебе тут нравится учиться…
— Гм, это забавно, — Ари подвигал глазами. — Половина полосы может стоить… тысяч пять фунтов, я думаю. Но, если в моём интервью я смогу прорекламировать какую-нибудь газированную воду, предварительно договорившись с её производителями, тогда…
Он выхватил калькулятор и снова начал жать кнопочки.
— Мне некогда, Ари, — сказал Ваня. — Здесь, в памяти твоего телефона, — домашний номер журналиста Уроцкого из газеты «Известия». Он ждёт твоего звонка. И не забудь переслать ему свою лучшую фотографию.
— Погоди-погоди, — забеспокоился Ришбержье. — Шо я тебе должен за это?
— А у нас с тобой будет договор, — спокойно ответил Ваня. — Ты получаешь интервью в «Известиях», а я — твоё обещание.
— Шо ты хочешь, чтобы я таки сделал?
— Не приставай ко мне впредь со своей тридцатифунтовой дружбой, понял?
Не спеша двигаясь по многолюдной аллее Обманщиков, Иван Царицын думал о том, как доктор Савенков будет завтра утром читать подробный отчёт Вани о проделанной работе — и не где-нибудь, а в газете «Известия»! Конечно, кадет ни слова не сказал Уроцкому о «русской защите»: он рассказывал больше о «достижениях» детдомовцев. О том, как они увлечены учёбой. О том, что ребята совсем не хотят в Россию. И только вкратце, очень вскользь, Ваня упомянул о том, что одна из пяти детдомовцев, девочка Ася Рыкова, в настоящий момент находится на специальном исправительном полигоне для неуспевающих…
Однако самая вкусная новость ожидала Артемия Уроцкого в самом конце разговора. Журналист узнал то, о чём до сих пор никому не было известно: оказывается, в этом году в Мерлин приехали ещё три российских школьника. Шаман Шушурун по кличке Царевич, его приятель Тихий Гром, среди юных волшебников известный также как Парень-Кремень, и девочка Надя по прозвищу Морковка прекрасно прижились в академии и уже приписаны к различным факультетам…
Ваня улыбнулся мраморной статуе, изображавшей какого-то великого обманщика — лысенького, в жилеточке и с кепкой в протянутой руке. «А ведь я тоже не лыком шит! — подумал Царицын с гордостью. — Это ж надо было так ловко использовать противника в качестве передатчика информации!»
Он хотел ещё что-то подумать про себя, но вдруг… что такое?
Ваня схватил себя за палец, поднёс к рукам… что это? Перстень! Да откуда он взялся на пальце?!
Золотой перстень с рубинами и бриллиантовой сыпью, изготовленный за считанные часы великим французским ювелиром Шимоном Шкелем. Вот чудеса! Неужто ловкий Ари ухитрился незаметно надеть его Ваньке на палец?
Царицын попытался сдёрнуть кольцо — не тут-то было. Чем больше тянешь, тем сильнее впивается, аж косточка ноет, и кожа побагровела на пальце… Вот дрянь, волшебство какое-то… не перстень, а маленький капкан!
И что же получается? Собственный палец не отрубишь, и если дойдёт до суда, мальчику Ари достаточно будет указать на Ванькину руку: вот, господа судьи, поглядите, вещицу-то принял, и носит не снимая! Выходит, я либо украл это кольцо у Ариэля Ришебержье, либо… купил у него за условленные сто тысяч фунтов. А это значит, деньги теперь надо возвращать — сорок тысяч придётся отработать верной службой, то бишь, дружбой. А ещё шестьдесят — буду пока должен, но возвращать надо с лихвой…
Ваня призадумался: нет, не мог поганый алхимик просто так нацепить мне колечко на палец. Тут магия. Знать, мальчик Ариэльчик уже научился кое-чему полезному у профессора Коша. Как теперь радуется кучерявая дрянь! Облапошил таки грубого варвара, сибирского шамана — сделал должником и рабом…
И зачем Ариэлю всё это? Ведь кучерявому мальчику прямо как воздух необходимы постоянные выгодные сделочки, аферочки, приобретеньица… «Здесь закономерность, — подумал Ванька. — Чем больше гадких привычек приобретает ученик, чем больше зла он совершает, тем… больше волшебных сил у него появляется!»
И точно ведь! Колдун-самурай Секо Мутагочи научился останавливать в полёте пинг-понговый шарик, он даже может отклонить взглядом летящий дротик для игры в дартс, но — ради этого Секо должен каждую минуту кого-то толкать, пихать, пинать, огрызаться, злиться, играть в компьютерные игры с убийствами… А иначе его покинут магические силы…
Вот Джордж Мерлович, тоже хороший пример. Как он зависит от того, чтобы им восхищались! Ведь он специально вытягивает из собеседника восторженные комплименты — для него это воздух… Значит ли это, что и самые могучие волшебники должны полностью зависеть от «профилирующего» порока — жажды богатства, как Кохан Кош? Кровожадной жестокости, как Карлотта ван Холль? Горделивого превосходства, как Гендальфус?
Получается, у каждого профессора есть тайная порочная страсть, которую… можно вычислить, если знать, в каком виде магии он преуспел?
У Царицына аж нос зачесался от собственной крутости. «Братцы мои, — подумал он медленно, — я, конечно, дурак окольцованный, но… какой же я всё-таки умный! Ведь ты, брат Царицын, только что нашёл оружие против колдунов! Главное — не упустить эту мысль, раскручивать её дальше… Итак, если мы знаем тайные пристрастия профессоров, мы сможем…»
Внезапно прямо на Ваню из куста шиповника вывалилась незнакомая девочка.
Он даже отшатнуться не успел: вся мокрая, исцарапанная! Нищенка что ли? Вцепилась в плечо и повисла…
Худенькая, выше Ваньки на голову, огромные круги у глаз, завёрнута в перепачканную мантию, на груди болтается герб Моргнетиля, на плече трепыхается жёлтая ленточка… А ноги-то — мокрые, чуть не по колено, и босые!
Царицын с трудом оторвал от себя тоненькие руки, сплошь покрытые комариной сыпью:
— Да что тебе надо от меня?!
Девочка заглянула чёрными глазами в лицо:
— Ты… Ты — Иванушка, я знаю. Ну скорее… Твои друзья в беде!
Царицын смерил её взглядом:
— Иванушка? Какой ещё Иванушка? Вы, наверное, обознались, девочка.
И великий шаман Шушурун пошёл прочь вдоль по аллее Обманщиков.
Глава 2.
Полигон «Курск»
— Запереть мальчишку куда-нибудь да смотреть, чтобы не убежал.
А. С. Пушкин. Дубровский
Все исправительные полигоны в академии Мерлина почему-то носили названия русских городов. В подземелье под корпусом Дуйсбергхофа находились исправительные боксы «Будённовск» и «Беслан», под комплексом зданий Генуэзского клуба — «Чернобыль», «Кизляр» и «Старая Рязань».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136