— Довольно! — крикнула она, подняла разорванную рубашку и прикрыла обнаженную грудь девочки. От передника тетки все еще пахло мукой и сахаром. Должно быть, она была в кухне, когда горожане поднялись и подожгли ее дом. Елена обмякла в родных объятиях. — Она еще совсем дитя! — снова крикнула Фила в толпу. — Дитя! Разве вы не видите, как она напугана! Разве дьяволы боятся веревок и мясников? Где у вас доказательства того, что она виновата? Все одни слухи и, сплетни!
Но толпа ответила на эти слова глухим злобным ропотом:
— А сад? — выкрикнул кто-то. — Мы потеряли больше четверти урожая!
Но Фила не сдавалась. Откинув со лба седую прядь, она заговорила голосом ледяным, как горные вершины:
— Сегодня я потеряла больше, чем все вы, вместе взятые. Мой сын погиб, пытаясь защитить родной дом! Но не это дитя угрожало мне сегодня, а ваше, ваше безумие. — И Фила взглядом выхватила из толпы первую попавшуюся женщину: — А если бы на этом месте стоял сейчас твой ребенок? Или твой, Джиргана? Прекратите это безумие, послушайтесь своего сердца! — Толпа вдруг утихла. — Я знаю эту девочку и этого мальчика с детства. В них нет зла! И вы сами знаете это. Кто из вас может сказать, что хоть раз они сделали что-то дурное или разговаривали с вами невежливо?
— Чушь! — заорал мясник. — Все мы знаем, какая она странная! Носится всю жизнь по лесу сама по себе! Вот и снюхалась с дьяволами, если не чего-нибудь и еще похуже! Все видели, как она только что пыталась соблазнить меня!
— Лжешь! — остановила его Фила, и губы ее задрожали от едва сдерживаемого гнева. — Ты сам дьявол! Кто еще мог так нагло оскорбить ни за что маленькую девочку?!
Теперь многие повернулись к мяснику с нескрываемым отвращением, и на секунду Елене показалось, что Фила все-таки спасет их. Но в тот же момент из толпы послышался знакомый голос:
— Отойди от этой девочки, добрая женщина! Она обманула тебя, как и всех остальных, поскольку она самая настоящая ведьма. Сейчас я предоставлю вам доказательства.
Елена встала на цыпочки и увидела сгорбленного старика, убившего ее родителей. За ним стояли солдаты. Его мутные смертные глаза остановились на девочке, и колени ее ослабли.
Подняв деревянный посох, старик подошел почти вплотную к детям.
— Назад! — неожиданно прошипел он, и толпа покорно выполнила его приказ.
Но даже это не остановило Филу, она смело встала между скрюченным стариком и племянницей.
— Это ты! Ты возвел поклеп на ни в чем неповинных детей!
Язык Елены онемел от страха, но все же она упорно ткнула тетку в локоть, чтобы та отошла от страшного старика. Но Фила не сдавалась.
Тогда старик указал посохом в сторону своего спутника.
— Взять детей в кордегардию, Рокингем! Там мы проведем наше расследование и докажем их дьявольскую сущность.
Рокингем выступил вперед, сопровождаемый четырьмя солдатами.
Фила схватила Елену за плечи и толкнула в толпу.
— Вы уже сделали так с девочкой Сейшей два года назад! Ее предсмертный крик до сих пор звенит у меня в ушах! — Женщина подняла руку, привлекая внимание толпы: — Неужели вы хотите отдать этим чудовищам еще одну жертву?! Вспомните, люди, это наша долина, наш город, наши дети и наше будущее!
Толпа стала кольцом охватывать стражников. Елена ожила и крикнула в изменившиеся лица:
— Это они, они убили маму и папу!
И толпа услышала ее слова — и в ответ она вздохнула от ужаса, как один человек.
Солдаты встали в каре, в толпе начали выхватывать ножи. Какой-то моряк уже разрезал путы Джоаха, а потом освободил и девочку. Руки ее занемели, и она едва могла ими двигать.
— Я же говорил, что Фила поможет нам! — шепнул Джоах, и лицо его просветлело.
Но в тот же момент девушка увидела, какими полными смущения и страха глазами глядит тетка на ее красную руку.
— Прикрой и не показывай, — шепнула она и натянула длинный, не по размеру, рукав рубашки на изуродованную кисть.
Пользуясь заминкой, солдаты стали вновь напирать на толпу, но на этот раз люди не сдавались.
— Оставьте детей в покое! — раздался гневный крик.
— Защитим их! — ив воздухе сверкнули ножи.
— Теперь вы спасены, дорогие. Ничего не бойтесь, — сказала, более не таясь, Фила. — Я не дам теперь тронуть никого из наших!
Но Елена едва ли слышала слова тетки, ее глаза были прикованы к отвратительному старику, который занес посох и дважды ударил о булыжник. Никто не заметил этого жеста, но Елена слишком хорошо помнила, что он означает. Именно этим жестом старик вызвал из-под земли белых червей, погубивших Хвоста, Тракера и родителей.
— Нет! — не помня себя, закричала она и схватила за руку брата. — Бежим!
Но было уже слишком поздно.
Кто-то в толпе завопил от ужаса, и глаза всех обратились к запятнанным дымом небесам.
Что-то появилось из-за гребней крыш, что-то огромное с широкими, рассекающими воздух крыльями. Елена вспомнила этот свист и кожистые перепонки. Чудовище гнусно кричало, и этот крик заставил всю толпу сжаться, как мышей перед вышедшей на охоту кошкой. Невидимый прежде целиком в ночном небе, теперь он спускался на толпу при свете дня, и не было сомнений, что это был именно тот, что охотился за Еленой и Джоахом среди пылающего сада. О, если бы снова наступила ночь и скрыла от взора эту непереносимую для человеческих глаз тварь, один вид которой морозил кровь в жилах!
— Смотрите же! — закричал старик в рясе и указал единственной рукой вверх: — Это ее возлюбленный дьявол спешит ей на выручку!
Толпу будто ветром смыло, а чудовище подлетало все ближе к Елене. Теперь на пустынной улице остались только они втроем: Елена, Джоах и Фила. Когтистые лапы уже царапали камни. Было видно, как по жилам чудовища бежит черная кровь и как бьются четыре сердца. Сложив крылья, оно зашипело на горожан, еще высовывавшихся из дверей и окон, а потом медленно остановило свои черные глаза, истекавшие ненавистью, прямо на девочке.
Но вперед снова выступила бесстрашная Фила.
— Бегите, дети мои! — крикнула она прямо в морду проклятой твари. — Ищите своего дядьку Бола и… — но она не успела закончить фразы. Змеиным движением чудовище вытянуло шею и схватило несчастную женщину.
Джоах тут же толкнул сестру в развалины сгоревшей пекарни.
— Нет! — взвыла Елена, видя, как хрустнула под зубами спина тетки, а потом от края до края располосовалось все ее тело.
— Нет! — диким эхом повторил Джоах, толкая сестру к соседним домам.
Но он не успел. Тварь выпустила коготь и вонзила его в шею юноши.
— Джоах!
Но брата уже не было рядом, он висел в воздухе с выкатившимися от удушья глазами.
Бол склонился над пыльной книгой. Сквозь занавешенное окно дневной свет проникал неуверенно и слабо, а единственная свеча на столе догорела уже почти дотла, давая неверное слабое пламя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109