И хорошо, что пропал. Однако, смутная мысль о том, что это чудовище могло и защитить его при случае, не давала Могвиду покоя. Да, здесь, в этом странном лесу, он, пожалуй бы согласился терпеть около себя эту остроухую грубую физиономию.
Человек-сайлур встал и при вспышках молний принялся осматривать склоны холмов. Толчук оставался где-то позади, поскольку, терзаемый какой-то своей тоской и, наверное, простудой, последнее время плелся медленно. Впрочем, им всем теперь не хватало доброго костра и крыши над головой.
Фардайла все не было, и Могвид снова вернулся к входу. Хорошо еще, что острый волчий нюх помог брату обнаружить это место, — тут, по крайней мере, сухо. Могвид снова наклонился над входом, и вода, скопившаяся за воротником, обрушилась ему на спину маленьким ледяным водопадом. Вздрогнув всем телом, он снова позвал брата:
— Давай назад, Фардайл, пока я тут до смерти не замерз! — на этот раз в голосе Могвида уже звучало неприкрытое раздражение.
Неожиданно сзади него взорвался бриллиантовый свет, и в этой ослепляющей вспышке Могвид увидел всего на расстоянии вытянутой руки от себя пару чьих-то настороженных глаз. Пронзительно завизжав, он отскочил, больно ударился спиной о камень и только тогда понял, что появившиеся глаза густого янтарного цвета принадлежали его собственному брату.
Это Фардайл просто-напросто высунул свою волчью морду меж двух камней, и если на волчьей морде может отражаться удивление, то сейчас именно оно и отразилось на ней.
— Вечно ты со своими шутками, Фардайл! — огрызнулся Могвид и встал. Его всего прямо-таки трясло от злости: — Предупреждать надо!
Глаза брата слегка вспыхнули.
Голодный воробей нацелился на червя, которого уже съел ястреб.
— У меня, конечно, нет твоего нюха и глаз. Как это люди с их убогими чувствами еще живут на этом свете!? — раздражение так и душило его. Он отряхнулся, насколько возможно. — Ну, как, там безопасно?
Гнездо, устланное перьями и находящееся высоко на суку, — ответил образами Фардайл и подковылял на своих трех ногах поближе к брату.
Могвид вздохнул:
— Тогда можно будет хотя бы согреться и высушить одежду, а то, мне кажется, я промок навеки.
Но тут в голове у него помимо воли возник образ огра. Глаза брата ответно вспыхнули:
— Я не знаю, где он, — отрезал Могвид. — Если зажжем там костер, то он увидит свет и сам придет сюда.
Но в глазах волка горела нерешительность, ему все же очень хотелось снова оставить Могвида, одного и пуститься на поиски огра.
— Да он сам, сам сюда приползет, — не сдавался Могвид, которому ни за что не хотелось оставаться в этом проклятом лесу одному. — Кроме того, этому чудищу ничего не страшно в таком месте!
Последние слова, вроде бы, успокоили волка, но глаза его все еще продолжали обшаривать склоны холма. Однако, увидев, что брат остается, Могвид успокоился, снял заплечный мешок и кое-как пропихнул его за корни, а потом пролез и сам. Толстый до лодыжек ковер из опавшей листвы и хвои встретил его сразу у входа. Человек-сайлур нагнулся, поднял упавший и провалившийся в листья почти наполовину мешок, отряхнул его и в тот же момент услышал низкий рык снаружи. Поначалу ему показалось, что это гром, но спустя секунду он понял, что это предупреждающий рык брата.
Могвид бросился к входу и успел увидеть, как яркий свет, подобно пущенной стреле, прорезал черное небо надо всей долиной и метнулся прямо в направлении их пещеры. Спустя еще секунду человек-сайлур приблизился к брату. Фардайл присел и, подняв голову к небу, грозно рыкнул во второй раз.
Что это? Могвид приник плотнее к корням, еще не успев осознать, что свет миновал брата и приближается к нему! Человек-сайлур отшатнулся назад и увидел совсем рядом с собой странную светящуюся птицу. Из ее раскрытого клюва доносился протяжный тревожный клекот.
Затем, прижавшись к стене, Могвид увидел, как птица очутилась за переплетенными корнями и залетела в туннель. Невольно он поднял руки, прикрывая лицо и голову, но птица, громко хлопая крыльями, пролетела над ним и лишь слегка задела ладонь острыми когтями.
Скоро странная светлая птица полностью растворилась в черноте пещеры.
Могвид опустил руки, и к нему тут же подошел Фардайл, уже успевший пролезть в пещеру. Он настойчиво ткнулся носом в поцарапанную руку, но Могвид так и не понял, сделал ли он это из сострадания или лишь для того, чтобы проверить запах.
Волк потянул носом над царапиной, обдавая ее горячим дыханием, и, кажется, вполне удовлетворившись, отошел. Потом потрусил немного вглубь, но остановился и замер.
— Куда это ты? — спросил Могвид.
Волк обернулся и посмотрел на брата через плечо: Волчица свернулась клубком и защищает своих щенков от прячущихся в траве змей.
Потом волк-сайлур нагнул голову и прыгнул в темноту.
— Постой, — успел крикнуть ему вслед Могвид.
Но Фардайл и не подумал остановиться, и Могвид снова остался один. Но сейчас, без дождя и в относительной безопасности, благодаря переплетенным корням у входа, он чувствовал себя гораздо спокойней.
И, тем не менее, человек-сайлур все равно боялся и поэтому напряженно вслушивался в окружающую тишину, пытаясь понять, насколько далеко убежал Фардайл. Кровь по-прежнему пульсировала в ушах, а руки сами тянулись к шее, чтобы прикрыть ее.
Странность птицы очень напугала сайлура. Как житель Западных Равнин он хорошо разбирался во всех лесных и степных крылатых жителях, но такой птицы не видел никогда. Может быть, они распространены только здесь, в человеческих краях? Но каким-то образом он ощущал, что птица эта тоже здесь чужая. Она казалась существом другого мира, несколько неуверенным в этом неприветливом лесу.
Пока он так сидел и раздумывал о странной птице, гроза умолкла, и дождь стих. Самое неприятное закончилось, и Могвид уже хотел, было, вздохнуть с некоторым облегчением, как вдруг шум дождя сменился другим шумом. Возможно, он был и раньше, но заглушался ливнем, а, вероятно, начался действительно только что.
И шум этот доносился не снаружи, а откуда-то изнутри, из глубины туннеля, оттуда, где скрылись и птица, и брат.
И от этого шума волосы по всему телу Могвида стали медленно подниматься.
Он вспомнил последние слова брата о змеях — а этот тихий шум и вправду напоминал шипение многих сотен пресмыкающихся, поднимавшихся из глубины к нему, Могвиду…
Но шипение оказалось вдруг прервано диким криком, криком боли и ужаса, — и спутать этот кричавший голос было невозможно ни с чем. Это кричал Фардайл.
Потом наступила гробовая тишина, и она легла на сердце Могвида могильным камнем.
— Какая ведьма? Ничего не знаю, — пробормотал Толчук, переводя взгляд с одного на другого. И хотя могучий человек с топором в руке был опасен, гораздо больше тревожил Толчука тощий с серебряными волосами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Человек-сайлур встал и при вспышках молний принялся осматривать склоны холмов. Толчук оставался где-то позади, поскольку, терзаемый какой-то своей тоской и, наверное, простудой, последнее время плелся медленно. Впрочем, им всем теперь не хватало доброго костра и крыши над головой.
Фардайла все не было, и Могвид снова вернулся к входу. Хорошо еще, что острый волчий нюх помог брату обнаружить это место, — тут, по крайней мере, сухо. Могвид снова наклонился над входом, и вода, скопившаяся за воротником, обрушилась ему на спину маленьким ледяным водопадом. Вздрогнув всем телом, он снова позвал брата:
— Давай назад, Фардайл, пока я тут до смерти не замерз! — на этот раз в голосе Могвида уже звучало неприкрытое раздражение.
Неожиданно сзади него взорвался бриллиантовый свет, и в этой ослепляющей вспышке Могвид увидел всего на расстоянии вытянутой руки от себя пару чьих-то настороженных глаз. Пронзительно завизжав, он отскочил, больно ударился спиной о камень и только тогда понял, что появившиеся глаза густого янтарного цвета принадлежали его собственному брату.
Это Фардайл просто-напросто высунул свою волчью морду меж двух камней, и если на волчьей морде может отражаться удивление, то сейчас именно оно и отразилось на ней.
— Вечно ты со своими шутками, Фардайл! — огрызнулся Могвид и встал. Его всего прямо-таки трясло от злости: — Предупреждать надо!
Глаза брата слегка вспыхнули.
Голодный воробей нацелился на червя, которого уже съел ястреб.
— У меня, конечно, нет твоего нюха и глаз. Как это люди с их убогими чувствами еще живут на этом свете!? — раздражение так и душило его. Он отряхнулся, насколько возможно. — Ну, как, там безопасно?
Гнездо, устланное перьями и находящееся высоко на суку, — ответил образами Фардайл и подковылял на своих трех ногах поближе к брату.
Могвид вздохнул:
— Тогда можно будет хотя бы согреться и высушить одежду, а то, мне кажется, я промок навеки.
Но тут в голове у него помимо воли возник образ огра. Глаза брата ответно вспыхнули:
— Я не знаю, где он, — отрезал Могвид. — Если зажжем там костер, то он увидит свет и сам придет сюда.
Но в глазах волка горела нерешительность, ему все же очень хотелось снова оставить Могвида, одного и пуститься на поиски огра.
— Да он сам, сам сюда приползет, — не сдавался Могвид, которому ни за что не хотелось оставаться в этом проклятом лесу одному. — Кроме того, этому чудищу ничего не страшно в таком месте!
Последние слова, вроде бы, успокоили волка, но глаза его все еще продолжали обшаривать склоны холма. Однако, увидев, что брат остается, Могвид успокоился, снял заплечный мешок и кое-как пропихнул его за корни, а потом пролез и сам. Толстый до лодыжек ковер из опавшей листвы и хвои встретил его сразу у входа. Человек-сайлур нагнулся, поднял упавший и провалившийся в листья почти наполовину мешок, отряхнул его и в тот же момент услышал низкий рык снаружи. Поначалу ему показалось, что это гром, но спустя секунду он понял, что это предупреждающий рык брата.
Могвид бросился к входу и успел увидеть, как яркий свет, подобно пущенной стреле, прорезал черное небо надо всей долиной и метнулся прямо в направлении их пещеры. Спустя еще секунду человек-сайлур приблизился к брату. Фардайл присел и, подняв голову к небу, грозно рыкнул во второй раз.
Что это? Могвид приник плотнее к корням, еще не успев осознать, что свет миновал брата и приближается к нему! Человек-сайлур отшатнулся назад и увидел совсем рядом с собой странную светящуюся птицу. Из ее раскрытого клюва доносился протяжный тревожный клекот.
Затем, прижавшись к стене, Могвид увидел, как птица очутилась за переплетенными корнями и залетела в туннель. Невольно он поднял руки, прикрывая лицо и голову, но птица, громко хлопая крыльями, пролетела над ним и лишь слегка задела ладонь острыми когтями.
Скоро странная светлая птица полностью растворилась в черноте пещеры.
Могвид опустил руки, и к нему тут же подошел Фардайл, уже успевший пролезть в пещеру. Он настойчиво ткнулся носом в поцарапанную руку, но Могвид так и не понял, сделал ли он это из сострадания или лишь для того, чтобы проверить запах.
Волк потянул носом над царапиной, обдавая ее горячим дыханием, и, кажется, вполне удовлетворившись, отошел. Потом потрусил немного вглубь, но остановился и замер.
— Куда это ты? — спросил Могвид.
Волк обернулся и посмотрел на брата через плечо: Волчица свернулась клубком и защищает своих щенков от прячущихся в траве змей.
Потом волк-сайлур нагнул голову и прыгнул в темноту.
— Постой, — успел крикнуть ему вслед Могвид.
Но Фардайл и не подумал остановиться, и Могвид снова остался один. Но сейчас, без дождя и в относительной безопасности, благодаря переплетенным корням у входа, он чувствовал себя гораздо спокойней.
И, тем не менее, человек-сайлур все равно боялся и поэтому напряженно вслушивался в окружающую тишину, пытаясь понять, насколько далеко убежал Фардайл. Кровь по-прежнему пульсировала в ушах, а руки сами тянулись к шее, чтобы прикрыть ее.
Странность птицы очень напугала сайлура. Как житель Западных Равнин он хорошо разбирался во всех лесных и степных крылатых жителях, но такой птицы не видел никогда. Может быть, они распространены только здесь, в человеческих краях? Но каким-то образом он ощущал, что птица эта тоже здесь чужая. Она казалась существом другого мира, несколько неуверенным в этом неприветливом лесу.
Пока он так сидел и раздумывал о странной птице, гроза умолкла, и дождь стих. Самое неприятное закончилось, и Могвид уже хотел, было, вздохнуть с некоторым облегчением, как вдруг шум дождя сменился другим шумом. Возможно, он был и раньше, но заглушался ливнем, а, вероятно, начался действительно только что.
И шум этот доносился не снаружи, а откуда-то изнутри, из глубины туннеля, оттуда, где скрылись и птица, и брат.
И от этого шума волосы по всему телу Могвида стали медленно подниматься.
Он вспомнил последние слова брата о змеях — а этот тихий шум и вправду напоминал шипение многих сотен пресмыкающихся, поднимавшихся из глубины к нему, Могвиду…
Но шипение оказалось вдруг прервано диким криком, криком боли и ужаса, — и спутать этот кричавший голос было невозможно ни с чем. Это кричал Фардайл.
Потом наступила гробовая тишина, и она легла на сердце Могвида могильным камнем.
— Какая ведьма? Ничего не знаю, — пробормотал Толчук, переводя взгляд с одного на другого. И хотя могучий человек с топором в руке был опасен, гораздо больше тревожил Толчука тощий с серебряными волосами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109