— Ты что, хочешь убить меня?
— Из-за твоей дешевой прихоти погибли ни в чем неповинные люди. Может они и не были идеальными, а некоторые были и вовсе дрянными душонками, но кто ты такая, чтобы распоряжаться их жизнями? Избалованная наглая тварь, змея! Вместо того чтобы поговорить с отцом, решила сделать по своему.
— Но они же знали, на что шли! — Взвизгнула она. — Я не заставляла их соглашаться!
— Кубата ты тоже не заставляла… а он погиб, уверенный, что делает верное дело. Погиб, истыканный стрелами, но с улыбкой на устах… Ты умрешь без улыбки.
Прелестница попыталась вырваться, но из объятий Северьяна выбраться можно было единственным способом. Умереть. Хрустнули шейные позвонки, тело девицы обмякло. Северьян брезгливо откинул ее в сторону, стал перерывать вещи. Сумка лежала здесь, не тронутая, закрытая, как раз такой он ее и оставлял. А еще, на дне лежал тупой швыряльный нож и ятаган в ножнах. Ятаган Северьяна!
Данила видел, как от повозки скользнула серая тень, как приближаясь, приобрела очертания калики.
— Ну как, взял? — Шепнул Данила.
— Взял. Скорее отсюда, пока не началась паника.
Данила был неугомонен. Его интересовало все, и даже больше.
— А что с хозяйкой?
— Она предала всех. Это по ее воле случилось нападение. Все было подстроено специально, и мы вместе с охранниками были всего лишь живым мясом, так сказать наглядной картиной…
— Змея! — Данила сжал кулаки. — А что ты с ней сделал?
— Убил.
Данила сел от удивления. Нет, конечно можно убить мужчину в бою, или прирезать из ненависти. Но вот так запросто убить безоружную женщину он был не способен. Что-то сдерживало, не давало переступить черту. Он и сам не понимал, почему его так ужаснул поступок Северьяна. Слова, хриплые, несвоевременные, все же сорвались с языка.
— Ты… убил безоружную женщину? — Воскликнул воин.-
Я убил не женщину, я убил змею. — Ответил Северьян. Уж он-то был уверен в собственной правоте.
Глава 38.
Зеленый, открытый для солнца березняк сменился мрачным, как дождевая туча, темнолесьем. Здесь было сыро и прохладно. Под ногами чавкало, шамкало, хлюпало. Прыгали с кочки на кочку большие зеленые лягушки, злобно квакали, озираясь пустыми, бессмысленными глазами. Данила дергался от каждой, как от огня, видно каждый раз вспоминал Упырей. И было что вспомнить.
— Не дергайся, — успокоил его Северьян. — Здесь лягушки всего лишь лягушки. Чудеса кончились. Чуешь этот запах?
— Какой? — Удивился Данила.
— Морской! Мы уже у моря! — Крикнул убийца.
В воздухе витал солоноватый запах. Пахло рыбой, водорослями и еще Ящер знает чем. Данила никогда не видел моря. Он вообще считал Царьград чем-то недосягаемым, как баба-йога, или Кощей. И сейчас все еще не мог поверить. А когда услышал из-за деревьев странный рокочущий рев, и вовсе испугался.
— Ты чего? — Усмехнулся Северьян. — Это всего лишь волны. Море шалит…
Земля пошла под уклон. Путники уже не шли, а бежали. Бежать было легко, главное только не споткнуться, не навернуться на кочке. Иначе остальной путь придется катиться вниз головой. Деревья в страхе расступались перед людьми, и когда лес кончился, оба путника застыли от изумления.
Солнце медленно уплывало за виднокрай. Да какой там виднокрай. Казалось, что оно нырнуло в небесно синюю воду, только что-то не шипит. На воде ходили, переливаясь от багряного к нежно фиолетовому отблески солнечных лучей. Все небо отражается в воде, как в зеркале, только вода неспокойная, колыхается, всходит белыми пенными барашками. Что и говорить, любая стихия без труда довлеет над сознанием человека. Как приятно смотреть в огонь, который медленно, но неотвратимо переключает на себя все внимание, столь же завораживает и вода, когда безумные волны бьются о песчаный берег, а на горизонте, там, где небо сходится с водой, колышется мелкая рябь.
— Красотища-то какая! — Выдохнул Данила. — Стоило жить, чтобы это увидеть.
— Остуди свой пыл. Нам еще надо корабль найти. Не вплавь же…
— А почему бы и не вплавь? Вода то теплая… — Данила понял, что сказал глупость. Море — не речка. Его вплавь никак.
Песок белый, желтый, казавшийся золотым, трепетал под ногами. Данила даже боялся наступать на него, боясь испортить красоту. Но волны набегали, и тотчас же сглаживали человеческие следы.
На берегу ни кого не было. Ни единой живой души. Только шум волн, запах свежести и соли, которая прочищает легкие, заставляет дышать полной грудью.
— Вот и пришли, — выдохнул Северьян. — А дальше, интересно, куда?
— Вверх, по течению, — ляпнул невпопад Данила.
Какое здесь течение. Ни истока, ни устья, просто огромное озеро. И вода соленая, будто какой-то купец торговавший солью так и не доплыл до берега, затонул. А соль растворилась, и вода стала мерзкой и противной. Зато, какой красивой и чистой!
— Вверх так вверх, — усмехнулся убийца. — Только ты не отставай.
Они шли до самой ночи. Когда стало невмоготу, устроили привал, развели костер, благо лес рядом и дрова искать не надо. Северьян кривился, срубая ятаганом ветки. Такой клинок, а приходится использовать вместо топора. Но не тупым ножом же рубить. Им рубить и не получится, разве что пилить. Но Данила нож заныкал, не отдает. Пригодится, говорит.
Костер тихо потрескивал, набегали на берег волны. Мирные, беззлобные, сонные. И путников вскоре в сон потянуло. Приятно-то как, засыпать под шум морского прибоя. Северьян долго лежал, вперив взгляд в небо. Там, где пролегали владенья леса, стелился туман, густой, как молоко. Над морем же россыпью горели звезды и луна, круглая, точно тарелка отражалась в чистой воде.
— Все-таки это Вирий! — Изрек Данила и завалился на бок.
— Может ты и прав, — согласился Северьян.
Утром оба проснулись с дикими криками. Волны, спокойные и тихие ночью, с восходом будто взбесились, подкатывая к берегу все ближе и ближе. А одна волна, самая прыткая, разом накрыла обоих путников. Оттого они и вскочили, как ошпаренные.
— Вот, — молвил Северьян. — Вирий преподносит первые сюрпризы.
— Что-то мне это не нравится, — решительно заявил Данила, стуча зубами.
Путники двинулись в путь промокшие с ног до головы, но когда, наконец, выползло солнце, одежда сразу просохла, но соль на лице и теле так и осталась белыми разводами.
— Море морем, а пить хочется, — изрек Данила. — У нас воды почти не осталось. Я пробовал морскую пить, но от нее жажда лишь усиливается!
— Терпи, — сказал Северьян. — Уже недолго осталось.
К полудню забрели в маленькую крохотную деревушку. Там пара мужиков, из тех, что посообразительнее объяснила, что идти надо еще дальше, и то, можно и лопухнуться. Корабли нынче почти не бывают, лишь случайные стоят у берега, надеясь выловить богатых пассажиров. Только таковых все меньше и меньше становится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115