Сразу юркнул в расчистившийся проход, только его и видели. А Данила еще долго отбивался, молотя руками и ногами, пока ромеи на задавили его массой, подмяли, раздавили.
— Уходит! — Услышал Данила крик, — чужеземец уходит!
Похоже, кто-то из стражников был своим, славянином. Продался, продался с потрохами, решил Данила. А потом по голове ударили чем-то тяжелым, и мир утонул в вязкой тьме.
Глава 48.
Тихо потрескивал камин. Огонь успокаивал, убаюкивал, помогал расслабиться. Ликун сидел в глубоком кресле, прислонив холодную тряпку к лицу. Ноги его, ожиревшие, белые, были оголены до колена и опущены в горячую, благоухающую цветочными ароматами воду. На маленьком столике у кресла стоял кувшин, подле него кружка, доверху наполненная дорогим вином. Ликун к нему еще не прикоснулся, не хотел расслабляться настолько, чтобы потом не собрать мысли воедино.
У входа, на стуле сидел Багыр. Уродливое звериное лицо его заплыло от огромного синяка, удар чужеземца, будь он неладен, оказался куда болезненней, чем гигант полагал поначалу. Еще двое охранников стояли за дверью и ожидали приказания начальника. Они были верными слугами.
— Это плохо, — тихо сказал Ликун, — очень плохо. Я лишился своего товара. Я был наглым образом избит. А ты, — бросил он усталый взгляд на Багыра. — Ты мне даже не помог.
— Но хозяин, — возмутился Багыр. — Я немного растерялся…
— И поэтому маленький хлипкий чужеземец уложил тебя с двух ударов? — Издевательски сказал Ликун.
Багыр склонил голову.
— Виноват, хозяин. Мне нет прощения…
— Полно, Багыр. Я не злюсь на тебя. Но теперь ты мне кое-что должен, помнишь?
— Конечно, хозяин. Я выполню все, что ты скажешь.
— Найди этих двоих и убей. Не сможешь убить их… я думаю не сможешь, так убей хоть девку! Все из-за нее, она должна умереть. Тогда, быть может я успокоюсь.
— Будет исполнено хозяин. Когда мне начать, прямо сейчас?
Ликун скривился.
— Куда сейчас, ночь на дворе. С утра приступишь. Кстати, будешь искать, ищи их в Славянском квартале.
Багыр поклонился и вышел. Он был плохим человеком, но слугой был превосходным и умел исполнять приказы. А Ликун наконец дотянулся до чашки, жадно пригубил, чувствуя, как живое тепло растекается внутри тела. Багыр решит все проблемы, он сильный и глупый, а такие всегда добиваются своего. Хорошо, когда такие люди ходят у тебя в подчинении. И плохо, когда они в подчинении у твоих врагов.
Багыр сидел до утра не смыкая глаз. Очень уж хотелось оправдаться перед хозяином, и лицо той девки так и стояло перед глазами. Наглая, она презирала его. Все презирают Багыра, считают его тупым. С детства, с самого детства сверстники дразнили его, кидались камнями. Но однажды Багыр выловил всех до единого и убил. Тогда от него отказалась даже мать. Она тоже считала его тупым, выродком, недостойным жить. Женщины — все твари! А эта, эта была похожа на его мать, и заслуживала смерти вдвойне. Лишь Ликун ценит Багыра, даже уважает. Пусть не за ум, а за силу, но ведь не считает недоделком, выродком! Багыр сладко зажмурился, представляя, как скажет Ликуну об успешно проделанной работе.
Наконец не выдержал, вскочил, сорвался с места диким зверем. Выскочил на улицу, жадно вдохнул прохладный утренний воздух. Все твари сдохнут! Сдохнут, потому что этого хочет Ликун!
Он вышел к Славянскому кварталу засветло. Дождался, когда уйдут дружинники и прошел дальше, оглядываясь по сторонам. Твари должны были где-то жить. А где еще можно жить, как не на постоялом дворе. Оный как раз маячил впереди, зазывая путников пряным запахом жареного мяса.
Корчма уже открылась, и даже несколько случайно забредших посетителей сиротливо ежились по углам, глотая пиво и уминая жареного окорока. Багыр шумно облизнулся, принюхался к диковинным ароматам. У стойки лениво облокотился хозяин. Подозрительно поглядывал на Багыра, решая, выставить ли его, или оставить. Кто знает этих варваров, что у них на уме. Багыр первым подошел к корчмовщику, взял за грудки. Мощный, в общем-то мужик выглядел по сравнению с Багыром щуплым мальчишкой.
— У тебя останавливались два мужика с девкой? — Прорычал гигант.
— У меня здесь много мужиков… и девок, — выкрутился хозяин.
— Повторяю для дураков, — высказал Багыр любимую фразу Ликуна, — остановились ли у тебя два высоких варвара с бабой?
— Да! Вторая дверь справа, — поспешил сказать корчмовщик, радуясь, что легко отделался.
Багыр удовлетворенно хмыкнул. Как легко уговаривать таких вот жалких ублюдков, достаточно лишь показать силу. Силу, которой у гиганта было с избытком.
Он ворвался в комнату, как дикий тигр. Вышиб ногой дверь, злорадно расхохотался. Девка была одна. Сидела на кровати прислонившись к стене и с ужасом взирала на гиганта. Багыр довольно засмеялся. Она его боялась. Багыру нравилось, когда его боялись.
— Тварь! — Прорычал Багыр довольно. — Теперь ты моя, тварь.
Девушка билась в его руках, пыталась укусить. Гигант отвесил ей оплеуху, и она замолкла, бессильно откинувшись. Багыр повалил ее на кровать, сорвал с девушки одежду, чувствуя, как кровь приливает к чреслам. Не сдерживаясь, он набросился диким зверем, терзая бесчувственное тело. Девушка очнулась, вскрикнула от боли и ужаса. И к Багыру вновь вернулись силы, вновь дурная кровь наполнила то, что ниже пояса. Девушка уже не дергалась, просто бессильно стонала, разбитая, раздавленная, униженная. Гигант довольный, поднялся.
— Вот что такое настоящий мужик, шлюха.
Девушка с трудом повернулась. Лицо ее пересекал кровоподтек, нижняя губа распухла. Но она смеялась, она смеялась над ним, над Багыром, как смеялся, умирая старик.
— Ты жалок, — прохрипела она. — Мой жених придет и убьет тебя. Молись, да услышат тебя боги, и моли о быстрой смерти!
Багыр зарычал, схватил девушку, в ярости стал молотить ее кулаками.
— Замолчи тварь, замолчи!
Но она все еще смеялась. Он сдавил ее, слыша хруст ломающихся костей. Девушка охнула и обмякла. Но Багыр не успокоился, выхватил кинжал и воткнул ей в грудь. Девушка захрипела и затихла. А на разбитом лице ее по-прежнему была торжествующая улыбка. Гигант взвыл от злости. Вот и она умерла, умерла слишком быстро. И смеялась, смеялась над ним! Тварь!
Багыр выбежал из корчмы, не обращая внимания на оклики и крики, бросился по вымощенной камнями дороге. Стыд, стыд сжигал его. Он сам не понимал почему и отчего вдруг пришло это забытое чувство, но оно сжигало его изнутри, разлагало внутренности и сбивало с ритма сердце.
— Багыр сильный! Багыр сильнее всех! — В исступлении кричал гигант. Только теперь он начал понимать что дело не только в силе. Эта девушка, бывшая в сотню, в тысячу раз слабее его все равно умерла победительницей. Но почему он снова проиграл? Он ее убил, но проиграл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
— Уходит! — Услышал Данила крик, — чужеземец уходит!
Похоже, кто-то из стражников был своим, славянином. Продался, продался с потрохами, решил Данила. А потом по голове ударили чем-то тяжелым, и мир утонул в вязкой тьме.
Глава 48.
Тихо потрескивал камин. Огонь успокаивал, убаюкивал, помогал расслабиться. Ликун сидел в глубоком кресле, прислонив холодную тряпку к лицу. Ноги его, ожиревшие, белые, были оголены до колена и опущены в горячую, благоухающую цветочными ароматами воду. На маленьком столике у кресла стоял кувшин, подле него кружка, доверху наполненная дорогим вином. Ликун к нему еще не прикоснулся, не хотел расслабляться настолько, чтобы потом не собрать мысли воедино.
У входа, на стуле сидел Багыр. Уродливое звериное лицо его заплыло от огромного синяка, удар чужеземца, будь он неладен, оказался куда болезненней, чем гигант полагал поначалу. Еще двое охранников стояли за дверью и ожидали приказания начальника. Они были верными слугами.
— Это плохо, — тихо сказал Ликун, — очень плохо. Я лишился своего товара. Я был наглым образом избит. А ты, — бросил он усталый взгляд на Багыра. — Ты мне даже не помог.
— Но хозяин, — возмутился Багыр. — Я немного растерялся…
— И поэтому маленький хлипкий чужеземец уложил тебя с двух ударов? — Издевательски сказал Ликун.
Багыр склонил голову.
— Виноват, хозяин. Мне нет прощения…
— Полно, Багыр. Я не злюсь на тебя. Но теперь ты мне кое-что должен, помнишь?
— Конечно, хозяин. Я выполню все, что ты скажешь.
— Найди этих двоих и убей. Не сможешь убить их… я думаю не сможешь, так убей хоть девку! Все из-за нее, она должна умереть. Тогда, быть может я успокоюсь.
— Будет исполнено хозяин. Когда мне начать, прямо сейчас?
Ликун скривился.
— Куда сейчас, ночь на дворе. С утра приступишь. Кстати, будешь искать, ищи их в Славянском квартале.
Багыр поклонился и вышел. Он был плохим человеком, но слугой был превосходным и умел исполнять приказы. А Ликун наконец дотянулся до чашки, жадно пригубил, чувствуя, как живое тепло растекается внутри тела. Багыр решит все проблемы, он сильный и глупый, а такие всегда добиваются своего. Хорошо, когда такие люди ходят у тебя в подчинении. И плохо, когда они в подчинении у твоих врагов.
Багыр сидел до утра не смыкая глаз. Очень уж хотелось оправдаться перед хозяином, и лицо той девки так и стояло перед глазами. Наглая, она презирала его. Все презирают Багыра, считают его тупым. С детства, с самого детства сверстники дразнили его, кидались камнями. Но однажды Багыр выловил всех до единого и убил. Тогда от него отказалась даже мать. Она тоже считала его тупым, выродком, недостойным жить. Женщины — все твари! А эта, эта была похожа на его мать, и заслуживала смерти вдвойне. Лишь Ликун ценит Багыра, даже уважает. Пусть не за ум, а за силу, но ведь не считает недоделком, выродком! Багыр сладко зажмурился, представляя, как скажет Ликуну об успешно проделанной работе.
Наконец не выдержал, вскочил, сорвался с места диким зверем. Выскочил на улицу, жадно вдохнул прохладный утренний воздух. Все твари сдохнут! Сдохнут, потому что этого хочет Ликун!
Он вышел к Славянскому кварталу засветло. Дождался, когда уйдут дружинники и прошел дальше, оглядываясь по сторонам. Твари должны были где-то жить. А где еще можно жить, как не на постоялом дворе. Оный как раз маячил впереди, зазывая путников пряным запахом жареного мяса.
Корчма уже открылась, и даже несколько случайно забредших посетителей сиротливо ежились по углам, глотая пиво и уминая жареного окорока. Багыр шумно облизнулся, принюхался к диковинным ароматам. У стойки лениво облокотился хозяин. Подозрительно поглядывал на Багыра, решая, выставить ли его, или оставить. Кто знает этих варваров, что у них на уме. Багыр первым подошел к корчмовщику, взял за грудки. Мощный, в общем-то мужик выглядел по сравнению с Багыром щуплым мальчишкой.
— У тебя останавливались два мужика с девкой? — Прорычал гигант.
— У меня здесь много мужиков… и девок, — выкрутился хозяин.
— Повторяю для дураков, — высказал Багыр любимую фразу Ликуна, — остановились ли у тебя два высоких варвара с бабой?
— Да! Вторая дверь справа, — поспешил сказать корчмовщик, радуясь, что легко отделался.
Багыр удовлетворенно хмыкнул. Как легко уговаривать таких вот жалких ублюдков, достаточно лишь показать силу. Силу, которой у гиганта было с избытком.
Он ворвался в комнату, как дикий тигр. Вышиб ногой дверь, злорадно расхохотался. Девка была одна. Сидела на кровати прислонившись к стене и с ужасом взирала на гиганта. Багыр довольно засмеялся. Она его боялась. Багыру нравилось, когда его боялись.
— Тварь! — Прорычал Багыр довольно. — Теперь ты моя, тварь.
Девушка билась в его руках, пыталась укусить. Гигант отвесил ей оплеуху, и она замолкла, бессильно откинувшись. Багыр повалил ее на кровать, сорвал с девушки одежду, чувствуя, как кровь приливает к чреслам. Не сдерживаясь, он набросился диким зверем, терзая бесчувственное тело. Девушка очнулась, вскрикнула от боли и ужаса. И к Багыру вновь вернулись силы, вновь дурная кровь наполнила то, что ниже пояса. Девушка уже не дергалась, просто бессильно стонала, разбитая, раздавленная, униженная. Гигант довольный, поднялся.
— Вот что такое настоящий мужик, шлюха.
Девушка с трудом повернулась. Лицо ее пересекал кровоподтек, нижняя губа распухла. Но она смеялась, она смеялась над ним, над Багыром, как смеялся, умирая старик.
— Ты жалок, — прохрипела она. — Мой жених придет и убьет тебя. Молись, да услышат тебя боги, и моли о быстрой смерти!
Багыр зарычал, схватил девушку, в ярости стал молотить ее кулаками.
— Замолчи тварь, замолчи!
Но она все еще смеялась. Он сдавил ее, слыша хруст ломающихся костей. Девушка охнула и обмякла. Но Багыр не успокоился, выхватил кинжал и воткнул ей в грудь. Девушка захрипела и затихла. А на разбитом лице ее по-прежнему была торжествующая улыбка. Гигант взвыл от злости. Вот и она умерла, умерла слишком быстро. И смеялась, смеялась над ним! Тварь!
Багыр выбежал из корчмы, не обращая внимания на оклики и крики, бросился по вымощенной камнями дороге. Стыд, стыд сжигал его. Он сам не понимал почему и отчего вдруг пришло это забытое чувство, но оно сжигало его изнутри, разлагало внутренности и сбивало с ритма сердце.
— Багыр сильный! Багыр сильнее всех! — В исступлении кричал гигант. Только теперь он начал понимать что дело не только в силе. Эта девушка, бывшая в сотню, в тысячу раз слабее его все равно умерла победительницей. Но почему он снова проиграл? Он ее убил, но проиграл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115