Он снова вгляделся в туман. Вот уже несколько часов до него постоянно доносился какой-то непонятный шум торопливые шаги, шелест листьев, какой-то ужасный звук, как будто что-то волочили по земле. Он поежился и прижался к твердому древесному стволу. Хотя он боялся и ненавидел бертильд, призраков он боялся еще больше. Часовой будет стоять тихо и спокойно и надеяться, что эти звуки закончатся вместе с ночью.
Затрубили фанфары. Одетый в белое герольд подошел к краю ущелья, неся знамя с алым крестом. Развернув свиток, он принялся зачитывать требования тирсолерской армии. За последние два года он уже не раз делал это, и его голос был ровным и довольно торопливым. Добравшись до конца свитка, он развернулся и отправился обратно в свою палатку, не дожидаясь никакого ответа. Слабый крик, донесшийся из дворца на том берегу ущелья, остановил его на полпути.
Капитан гарнизона перегнулся через стену над караулкой и что-то кричал, сложив рупором руки. Но рассветный ветер подхватил и унес его слова. Герольд приставил ладонь к уху, и капитан замахал руками, точно приглашая войти. Потом его голова исчезла из виду. К полному изумлению герольда, вскоре до него донесся громкий скрежет опускающегося подъемного моста. Он развернулся и неуклюже побежал обратно к палаткам, путаясь в своих тяжелых доспехах и спотыкаясь о многочисленные кочки.
К тому времени, как подвесной мост с грохотом опустился, отряду пехотинцев и всадников был отдан поспешный приказ занять свои места. Не зная, то ли торжествовать, то ли остерегаться, синалар тирсолерцев приказал им перейти мостик и осмотреться.
— Мы знаем, что там осталась лишь горстка защитников, и те должны были очень ослабеть от голода, но лучше убедиться, что они не припрятали в рукаве какую-нибудь хитрость, — сказал он главной бертильде, мощной женщине с одной чудовищных размеров грудью.
Она кивнула:
— Да, они, должно быть, в отчаянном положении, столько мертвецов скинули со стен за эту зиму. Но они не выслали парламентера, что заставляет меня усомниться, действительно ли они решили сдаться.
— Тогда зачем опустили мост? — отозвался синалар, сделав солдатам знак выступать. — Должно быть, размеры нашего лагеря не оставили им надежды устоять.
Пехотинцы промаршировали по узенькому каменному мосту и ступили на деревянный подвесной мост. Звук их шагов напоминал грохот града. Проходя под острыми зубцами подъемной решетки, солдаты опасливо оглядывались, точно ожидая, что она вот-вот обрушится им на головы. Но решетка не сдвинулась с места, и они исчезли в навесной башне.
По их сигналу вперед выступила кавалерия. Лошади были закованы в такие же тяжелые латы, как и всадники, чьи лица скрывались под забралами.
За решеткой был длинный туннель, ведущий сквозь толстую насыпь под навесную башню. Он выходил во двор, окруженный прочными укрепленными стенами караулки. Вместо окон были длинные узкие бойницы, а все до одной обитые железом дубовые двери были заперты. Все было тихо.
Лошади беспокойно переступали с ноги на ногу, и командир кавалеристов спешился, отдав краткий приказ вышибить двери. Один из пехотинцев толкнул внутренние ворота и обнаружил, что они не заперты. Возбужденно крича, они ворвались во внешний двор, за которым находился дворец, окруженный внутренней стеной. Его высокие шпили и башни точно парили над стенами явно более древней и примитивной постройки.
Теперь солдаты обрели уверенность и рассыпались по двору, обыскивая лабиринт каменных проходов. Но крепость была изначально рассчитана на то, чтобы противостоять такой атаке, как эта, и запутанное расположение башен, защищенные ворота и скаты вынудили нападавших двигаться по маршруту, задуманному защитниками дворца. Лучники, притаившиеся за зубцами сторожевой башни, и спрятавшиеся между стенами стражники перестреляли солдат, прежде чем те поняли, что происходит.
Тем временем пехотинцев, добравшихся до стены, неожиданно окатили кипящим маслом, и они, извиваясь, повалились на землю. Из узких окон полетели горящие головни, и упавшие солдаты, охваченные огнем, с воплями катались по камням, тщетно пытаясь сбить пламя. Те, кому удалось отскочить, когда масло затрещало и вспыхнуло, закричали, поднимая тревогу.
Прикрываясь щитами от полетевших со стен булыжников, солдаты попытались пробиться к дверям. И снова из окон полилось кипящее масло, но нападавшие были надежно защищены, поэтому большая его часть попала на землю, не причинив особого вреда. Когда из окон опять полетели горящие головни, Яркие Солдаты отбежали назад и переждали, пока все масло не выгорело, а потом еще раз устремились к массивным дубовым дверям. В конце концов они прорвались туда, но первые же смельчаки, отважившиеся сунуться внутрь, погибли от рук прятавшихся за дверями защитников.
В стенах караулки численное преимущество Ярких Солдат стало совершенно бесполезным. Им приходилось пробираться по телам павших товарищей и тут же вступать в бой с воинами, куда более свежими и отдохнувшими, чем они сами. Яркие Солдаты уже так долго стояли у стен Риссмадилла, что голод, болезни и уныние сделали свое дело, и неожиданная свирепость защитников застала их врасплох.
По подвесному мосту прибывали все новые и новые Яркие Солдаты, так что во внутреннем дворике яблоку было некуда упасть. Командир кавалерии замахал руками, пытаясь отослать подкрепление, но они не поняли и хлынули внутрь, чуть не сбив его с ног. Несколько огромных коней встали на дыбы, возбужденные запахом крови и звоном мечей, и послышались крики пехотинцев, сбитых с ног и попавших под копыта.
В конце концов нападавшие вынудили защитников отступить обратно в караулку, и те побежали на стены, заперев за собой двери. Яркие Солдаты, находившиеся внизу, во внешнем дворе, увидели их и с дикими воплями бросились преследовать их. Но двери во все сторожевые башни были крепко заперты, и когда солдаты пытались выбить их, на них тоже полилось кипящее масло и полетели горящие головешки.
Лахлан и Изолт наблюдали за побоищем из бойниц внешних стен. Время от времени кто-то из них отдавал четкий приказ, и солдаты не мешкая повиновались. Сквозь хаос, царивший в караулке, пробивался отряд тирсолерцев, несущих заостренный ствол срубленного дерева, которым они явно намеревались выбить ворота во внутренний дворик. Зарычав, Лахлан прикрикнул на лучников, скрывавшихся за зубцами стены. Они вскочили на ноги и выпустили тучу стрел. Солдаты попадали на землю, и многих из них придавил тяжелый таран.
К тарану побежали новые Яркие Солдаты, но лучники снова и снова встречали их градом стрел. Вскоре земля под внутренней стеной была усеяна мертвыми телами тирсолерцев, но они все прибывали, карабкаясь по трупам убитых в попытках добраться до тарана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156