Снято проклятие с этого дня.
Благословляю тебя, благословляю тебя, благословляю тебя!
Взметнулись языки пламени, зеленые и зловонные, и они все смотрели, как кукла сгорает дотла. Потом Изабо бросила в огонь горсть сушеной драконьей крови, и пламя зашипело, фиолетовое, голубое и зеленое, а затем снова очистила круг солью и землей, водой и золой.
— Все, сказала она тихо. — Во имя Эйя, будем надеяться, что этого достаточно.
Положив голову на руку, Изолт смотрела, как первые солнечные лучи пробиваются через щелку в занавесях и ползут по стене. Хотя она очень устала, пройдя Испытание Тьмой вместе с остальными ведьмами, ей не хотелось уходить от мужа и идти в свою пустую холодную постель. Почти за целый год, что она спала одна, Изолт так и не привыкла, что Лахлана нет рядом. Хотя поженились они лишь за два с половиной года до того, как его поразил этот странный недуг, ее тело по-прежнему тосковало по нему, по крыльям, теплым коконом укутывающим ее во сне. Она опустила голову на его безжизненную руку и почувствовала, что на глаза навернулись не свойственные ей слезы.
Солнечный луч прополз по подушке и скользнул по лицу спящего. Его ресницы дрогнули, и он отвернулся от света, потом открыл глаза и непонимающе огляделся. Незнакомая комната была украшена роскошными гобеленами и шелковыми подушками. На двустворчатой двери красовалась резьба в виде цветущих чертополохов. У него кружилась голова, и он чувствовал себя очень слабым, но все-таки взглянул вниз и увидел огненно-рыжую голову Изолт, прижатую к одеялу. Медленно и неуверенно он повернул руку, зажатую в ее ладонях, и шевельнул пальцами. Она изумленно подняла покрасневшие от слез глаза.
— Эй, леаннан, — сказал Лахлан, удивленный каким-то хриплым кваканьем, вылетавшим у него из горла, — почему ты плачешь?
ПАКТ О МИРЕ
Солнышко ласково пригревало танцоров, которые, кружась и подскакивая, пробирались под длинной аркой поднятых рук. Циркачи пели и играли, ребятишки с писком и визгом носились в толпе. Был Ламмас, и все пришли посмотреть, как будут пороть Ри, а Шабаш будет благословлять караваи хлеба.
Внезапно чей-то голосок пропищал:
— Едут, едут!
Музыка резко замолкла, и танцоры отошли в сторону, освобождая место веселой процессии, спускающейся с холма.
Ри скакал на своем вороном жеребце, Банри ехала рядом с ним, прионнсы чуть позади. Все были одеты в килты своих кланов, а пледы были сколоты брошами. Городские лорды тоже были тут, страшно взволнованные тем, что находятся в столь важной компании, а молодой циркач в малиновой шляпе встречал их песнями и шутками, сверкая черными глазами. Рядом с Ри ехали его собственные телохранители, одетые во все синее, и ребятишки во все глаза смотрели на огромную медведицу, косолапо переваливающуюся рядом с одним из телохранителей, и поджарую черную волчицу, скачущую по пятам за конем одного из лордов.
Толпа взволнованно зашумела, увидев небольшую коляску, запряженную двумя белыми лошадьми, в которой ехали три пожилых члена совета колдунов и маленький прионнса, чуть взмахивающий крылышками в попытках вылететь из рук своей няньки. Толпа кидала ему цветы, а он в ответ махал рукой, сияя радостной улыбкой.
При виде следующей коляски в толпе изумленно заахали, поскольку в ней сидели волшебные существа. Там была девушка с длинными волосами, покрытыми зеленой листвой, пушистый клюрикон, разодетый в бархат, Селестина в покрывале из своих белоснежных волос с малышом на коленях и корриган, похожий на замшелый валун с одним любопытным глазом. Над маленьким экипажем порхала крошечная нисса с яркими крылышками, заливаясь звонким смехом. Сначала она дернула за хвост одного из коней, потом уцепилась за кончик хлыста и повисла на нем, а возница тщетно пытался стряхнуть ее, размахивая хлыстом во все стороны. Ребятишки в толпе завизжали от восторга, и она тут же подлетела к ним, принявшись щипать их за носы и дергать за волосы, отчего смех стал только громче.
Процессия добралась до высокого пограничного столба и остановилась. Ри спешился и со смехом приказал лорду:
— Ну, давай, пори скорее! Чтобы никто потом не говорил, что Лахлан Мак-Кьюинн не любит, когда ему напоминают о его обязанностях!
На нем были лишь килт и плед, а грудь оставалась обнаженной. Обращаясь к лорду, он стащил плед, и тот повис у него на поясе. На его плечах и руках не было живого места от красных ссадин.
Лорд нерешительно спешился.
— Вы уверены, Ваше Высочество? — спросил он с тревогой. — Прошло уже много лет с тех пор, как у нас в последний раз были Общие Скачки. Я не хотел бы выказывать неуважения…
— Порите, милорд, — весело велел Лахлан. — Если уж я собираюсь возродить все старые традиции и обычаи, то не могу не вернуть единственный, который задевает меня, а не ваши кошельки. У меня широкие плечи, клянусь, мне это нипочем.
Лорд печально улыбнулся.
— Как скажете, Ваше Высочество.
Он поднял кнут и трижды ударил по пограничному столбу, а потом с размаху опустил его на голые плечи Ри.
— Проклят будет любой, кто забывает границы страны, будь то раб, лорд или Ри, — закричал Лахлан. — Клянусь своей кровью, что всегда буду соблюдать права народа этого графства. С благодарностью принимая Ламмасскую десятину, обещаю охранять его как собственное дитя. Ибо я ваш Ри и ваш отец, обязанный уважать и защищать вас.
Толпа одобрительно заревела, и Лахлан отошел от пограничного столба. Три самых красивых девушки графства с цветами и колосьями, вплетенными в волосы, робко и гордо прошли через толпу. Одна несла воду и чистую ткань, чтобы вымыть его окровавленную спину, другая флягу с виски, чтобы он выпил, а третья — маленькую куколку, сделанную из колосьев и перевязанную цветами. Они промыли его рубцы и очень осторожно снова натянули плед на иссеченные плечи.
Мегэн торжественно спустилась из своей коляски и благословила хлеб, яблоки и озимую пшеницу, которые поднесли ей ребятишки, с грустной улыбкой сделав над их головами знак Эйя. Гита позволил им потрепать свою шелковистую коричневую шубку, а потом старая колдунья неуклюже забралась обратно в экипаж, тяжело опираясь на свой посох.
— Теперь в следующую деревню! — воскликнул Лахлан. — Да уж, хотелось бы мне, чтобы земли Мак-Кьюиннов не были столь обширными. Если я под конец не свалюсь с лошади от порки, то от всех стаканчиков, которые они подносят мне, точно свалюсь!
Прионнсы засмеялись.
— Ну, если у вас будет достаточно твердая рука, чтобы сегодня вечером подписать Пакт о Мире, нам нет до этого никакого дела! — выкрикнула Маделон Ник-Эйслин.
— Вам-то, может быть, и нет, а вот мне есть, — с улыбкой отозвалась Изолт. — Слишком много живительной воды, и он не сможет выполнить свои обязанности перед женой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156