Только мертвые знают свое будущее. Я и страна его не знали, следовательно, мы жили, равноправные государства. Мы были готовы постоять друг а друга, защитить друг друга...
Быть может, поэтому я рылся в хламе, ища солдатскую каску и бронежилет. Я рылся в тусклом, слепом свете ночника, когда почувствовал чужое преступное присутствие.
- Кто здесь? - наступательно поинтересовался. - Бью без предупреждения.
- Бить или не бить, - раздался мелкий, иссушенный смешок; пряча лицо в тень, у мертвого зеркала сидел маленький, плюгавенький человечек.
- Ты кто?
- Я - это я, - произнес со значением. - Вопросы буду задавать я-с.
- А пошла ты, вселенская тварь, - оборвал самозванца. - Смотри, рога-то пообломаю!
- Фу, как грубо, - фыркнула нечисть. - Хотя меня предупреждали-с.
- Кто? - рявкнул.
- Заинтересованная сторона-с!
- Ааа, - догадался я. - Это те, кто мечтает о ста процентах ничто?
- Именно-с!
- Иди во-о-он, черная дрянь! Я не продаюсь. Я сам себя купил. Навсегда. Понял?
- Как не понять? - поспешил с заверениями. - Мы все понимаем. И даже вопрос о вашей дочери решится положительно. Уверяю вас, положительно. Жить она будет сто лет, если...
Я обнаружил в хламе каску; очень удобный, тяжелый, метательный предмет. Мой враг заметил этот весомый аргумент в споре и спрятался в потустороннее мертвого зеркала. Но я не сдержался и метнул каску. С обвальным, кастрюльным боем она ударилась о зеркало, пустив по нему паутину трещин.
- Жаль, Иван, что мы плохо понимаем друг друга, - равнодушно проговорила нечисть из темноты. - А мы хотим только помочь вам. У вас будут трудные дни...
- Что надо, сволочь? - и бросился на невидимого врага. И поймал пустоту. - Где ты, враг человеческий!
- Странные люди, везде и всюду ищите врагов, - удивились мне. - А враг живет внутри вас. Каждый из вас хочет быть ничто. Так ведь проще жить?
- Я не хочу быть ничто !
- Очень жаль, - предупредили с подлым смешком. - Вы не идете нам навстречу. Это было последнее предупреждение. А коль так, то я вам не завидую. Ох, не завидую, Ёхан Палыч...
И просыпаюсь - Сосо Мамиашвили трясет меня за плечи и обзывает малокультурным прозвищем. Проклятье! Какие-то постоянные кошмары и подозрительные видения. Не пора ли обращаться к лечебным водным процедурам? Князь отвлекает меня от самого себя, интересуясь последними событиями. Я излагаю коротко: Мойша Могилевский предал нас, Александра переметнулась к графу Савелло, пароль для дискетки известен, теперь необходимо найти её саму.
- Вах! Могилевский предатель? - не верят мне. - Вано, ты совсем сошел с ума, да?
Я требую прекратить стенания и готовить "Шевроле" к марш-броску в Подмосковье. Зачем, кацо? Посетим собачью ферму и мою вторую бывшую жену Аю. Мой друг берется за голову: он ничего не понимает - зачем нам ферма? Навестить дога Ванечку, которого я сегодня утром отдал. Ты что, соскучился, генацвале?
- Ага, - отмахиваюсь, - смертельно соскучился.
Тут в комнате отдыха появляется Гога и наговаривает моему товарищу информацию на языке гор. Я нервничаю - в чем дело? Сосо дает щадящий перевод: в столице введен план "Сирена". Ну и что? А то, что вся репрессивная система работает на поиск И. П. Лопухина. Знаком мне такой? Так, говорю я, открыт сезон охоты, значит, мы на верном пути, товарищи, и нас ничто не остановит. Надо торопиться, поскольку счет, чувствую, идет на часы. Меня убеждают в обратном - нужно выдержать время, первый же пост остановит наше "Шевроле", на которое оформлены фальшивые документы. С фальшивым водителем.
- К черту "Шевроле", - воплю я. - Давайте трайлер! Фуру! С овощами-фруктами!.. Ребята, мы должны их сделать, или они будут делать нас... всегда...
Командир производства Гога с сомнением качает головой, но уходит на поиски грузовичка. Я и Сосо пропускаем по рюмочке коньяка, чтобы дорога стелилась перед нами, как скатерть, блядь, самобранка. Потом нас приглашают к карте области, и мы вместе с шоферюгой Дато обсуждаем маршрут к моему любимому песику Вано.
На улице вечереет и накрапывает дождик. Я вспоминаю смутный последний сон и чертыхаюсь. Сон - в руку?
У портала овощехранилища чадил огромный брезентовый трайлер - грузчики торопливо заполняли его мешками с чесноком. Я люблю чеснок, но не до такой же степени? Сосо развел руками - что делать, родной, идея твой, исполнение наше, принимай мир таким, каков он есть.
- А чеснок от нечисти спасает, - вспомнил я. - Дай нам Бог, силы...
И, благославясь, мы полезли по упругим, скрипящим мешкам в глубину грузовика. Запах оздоровлял до основания, и я понял, что отныне трезвость будет нормой моей жизни. Когда мы залегли за бруствером мешков, Сосо извлек из спортивной сумки два автомата АКМ-47.
- Зачем, кацо?
- На всякий случай, Вано.
- Какой-то у вас, братцы, странный бизнес, - заметил я. - Бананы с оружейным маслом?
- Времена какие, дорогой мой, - потянулся князь на мешках. - Надо уметь торговать и защищаться.
- Ну-ну, маленький оружейный бизнес, - наконец понял я. - Мог бы и сказать...
- Мойше мы много говорили. И Сашеньке.
- Много, да не все. А бабы - они всегда бабы. Вот как чувствовал я...
- Эх, Вано-Вано, - махнул рукой Мамиашвили, показывая, что ни хрена мы не предчувствовали. И был прав: как можно угадать предательство друга? Никак. Или его не будет, или оно случится. Иного не дано. - Поехали, да?..
- Поехали, - подтвердил, ощущая движение многотонной массы, пропахшей концентрированным лечебным духом.
Машина двигалась по городским улицам, как черепаха по пустыне. Я нервничал и утверждал, что уже бы домчался до места назначения. Сосо потрунивал надо мной и чистил автомат. КПП на выезде из столицы трайлер прошел без остановки. По-моему, графы Савелло и Лиськин не могли и предположить, что дворовый Лопухин способен мотаться на чесноке. Когда грузовик выбрался на тактический простор скоростного шоссе, я под гул мотора успокоился. Все будет в порядке, Ехан Палыч, сказал себе, столько усилий и напрасно? Тем более ситуация обострилась до крайности и определилась: узел современной трагикомедии - в дискетке. Тот, кто будет ею владеть, будет обладать миром. Пусть не миром, но некой сверхзагадочной программой "S", с помощью которой, как я понимаю, можно контролировать исторические процессы в отдельно взятой стране. Так ли это? Не знаю. Но факты говорят сами за себя - за кусок пластмассы обещано миллионы долларов. Я бы в это не поверил, да как не верить самому себе? Хотя не трудно догадаться, что я эти валютные сбережения увидел бы в собственном гробу.
И почему тебе, Ваня, больше всех надо? Пыхтел бы с очередной задасто-молоткастой женушкой в теплой койке, гоняясь за кратковременным, клейким, как сперма, счастьем и не имел никаких проблем. Хор-р-рошо! Хорошо? Ничего хорошего, мать вашу так!
Властолюбцам этого и надо, чтобы мы, вольные расп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Быть может, поэтому я рылся в хламе, ища солдатскую каску и бронежилет. Я рылся в тусклом, слепом свете ночника, когда почувствовал чужое преступное присутствие.
- Кто здесь? - наступательно поинтересовался. - Бью без предупреждения.
- Бить или не бить, - раздался мелкий, иссушенный смешок; пряча лицо в тень, у мертвого зеркала сидел маленький, плюгавенький человечек.
- Ты кто?
- Я - это я, - произнес со значением. - Вопросы буду задавать я-с.
- А пошла ты, вселенская тварь, - оборвал самозванца. - Смотри, рога-то пообломаю!
- Фу, как грубо, - фыркнула нечисть. - Хотя меня предупреждали-с.
- Кто? - рявкнул.
- Заинтересованная сторона-с!
- Ааа, - догадался я. - Это те, кто мечтает о ста процентах ничто?
- Именно-с!
- Иди во-о-он, черная дрянь! Я не продаюсь. Я сам себя купил. Навсегда. Понял?
- Как не понять? - поспешил с заверениями. - Мы все понимаем. И даже вопрос о вашей дочери решится положительно. Уверяю вас, положительно. Жить она будет сто лет, если...
Я обнаружил в хламе каску; очень удобный, тяжелый, метательный предмет. Мой враг заметил этот весомый аргумент в споре и спрятался в потустороннее мертвого зеркала. Но я не сдержался и метнул каску. С обвальным, кастрюльным боем она ударилась о зеркало, пустив по нему паутину трещин.
- Жаль, Иван, что мы плохо понимаем друг друга, - равнодушно проговорила нечисть из темноты. - А мы хотим только помочь вам. У вас будут трудные дни...
- Что надо, сволочь? - и бросился на невидимого врага. И поймал пустоту. - Где ты, враг человеческий!
- Странные люди, везде и всюду ищите врагов, - удивились мне. - А враг живет внутри вас. Каждый из вас хочет быть ничто. Так ведь проще жить?
- Я не хочу быть ничто !
- Очень жаль, - предупредили с подлым смешком. - Вы не идете нам навстречу. Это было последнее предупреждение. А коль так, то я вам не завидую. Ох, не завидую, Ёхан Палыч...
И просыпаюсь - Сосо Мамиашвили трясет меня за плечи и обзывает малокультурным прозвищем. Проклятье! Какие-то постоянные кошмары и подозрительные видения. Не пора ли обращаться к лечебным водным процедурам? Князь отвлекает меня от самого себя, интересуясь последними событиями. Я излагаю коротко: Мойша Могилевский предал нас, Александра переметнулась к графу Савелло, пароль для дискетки известен, теперь необходимо найти её саму.
- Вах! Могилевский предатель? - не верят мне. - Вано, ты совсем сошел с ума, да?
Я требую прекратить стенания и готовить "Шевроле" к марш-броску в Подмосковье. Зачем, кацо? Посетим собачью ферму и мою вторую бывшую жену Аю. Мой друг берется за голову: он ничего не понимает - зачем нам ферма? Навестить дога Ванечку, которого я сегодня утром отдал. Ты что, соскучился, генацвале?
- Ага, - отмахиваюсь, - смертельно соскучился.
Тут в комнате отдыха появляется Гога и наговаривает моему товарищу информацию на языке гор. Я нервничаю - в чем дело? Сосо дает щадящий перевод: в столице введен план "Сирена". Ну и что? А то, что вся репрессивная система работает на поиск И. П. Лопухина. Знаком мне такой? Так, говорю я, открыт сезон охоты, значит, мы на верном пути, товарищи, и нас ничто не остановит. Надо торопиться, поскольку счет, чувствую, идет на часы. Меня убеждают в обратном - нужно выдержать время, первый же пост остановит наше "Шевроле", на которое оформлены фальшивые документы. С фальшивым водителем.
- К черту "Шевроле", - воплю я. - Давайте трайлер! Фуру! С овощами-фруктами!.. Ребята, мы должны их сделать, или они будут делать нас... всегда...
Командир производства Гога с сомнением качает головой, но уходит на поиски грузовичка. Я и Сосо пропускаем по рюмочке коньяка, чтобы дорога стелилась перед нами, как скатерть, блядь, самобранка. Потом нас приглашают к карте области, и мы вместе с шоферюгой Дато обсуждаем маршрут к моему любимому песику Вано.
На улице вечереет и накрапывает дождик. Я вспоминаю смутный последний сон и чертыхаюсь. Сон - в руку?
У портала овощехранилища чадил огромный брезентовый трайлер - грузчики торопливо заполняли его мешками с чесноком. Я люблю чеснок, но не до такой же степени? Сосо развел руками - что делать, родной, идея твой, исполнение наше, принимай мир таким, каков он есть.
- А чеснок от нечисти спасает, - вспомнил я. - Дай нам Бог, силы...
И, благославясь, мы полезли по упругим, скрипящим мешкам в глубину грузовика. Запах оздоровлял до основания, и я понял, что отныне трезвость будет нормой моей жизни. Когда мы залегли за бруствером мешков, Сосо извлек из спортивной сумки два автомата АКМ-47.
- Зачем, кацо?
- На всякий случай, Вано.
- Какой-то у вас, братцы, странный бизнес, - заметил я. - Бананы с оружейным маслом?
- Времена какие, дорогой мой, - потянулся князь на мешках. - Надо уметь торговать и защищаться.
- Ну-ну, маленький оружейный бизнес, - наконец понял я. - Мог бы и сказать...
- Мойше мы много говорили. И Сашеньке.
- Много, да не все. А бабы - они всегда бабы. Вот как чувствовал я...
- Эх, Вано-Вано, - махнул рукой Мамиашвили, показывая, что ни хрена мы не предчувствовали. И был прав: как можно угадать предательство друга? Никак. Или его не будет, или оно случится. Иного не дано. - Поехали, да?..
- Поехали, - подтвердил, ощущая движение многотонной массы, пропахшей концентрированным лечебным духом.
Машина двигалась по городским улицам, как черепаха по пустыне. Я нервничал и утверждал, что уже бы домчался до места назначения. Сосо потрунивал надо мной и чистил автомат. КПП на выезде из столицы трайлер прошел без остановки. По-моему, графы Савелло и Лиськин не могли и предположить, что дворовый Лопухин способен мотаться на чесноке. Когда грузовик выбрался на тактический простор скоростного шоссе, я под гул мотора успокоился. Все будет в порядке, Ехан Палыч, сказал себе, столько усилий и напрасно? Тем более ситуация обострилась до крайности и определилась: узел современной трагикомедии - в дискетке. Тот, кто будет ею владеть, будет обладать миром. Пусть не миром, но некой сверхзагадочной программой "S", с помощью которой, как я понимаю, можно контролировать исторические процессы в отдельно взятой стране. Так ли это? Не знаю. Но факты говорят сами за себя - за кусок пластмассы обещано миллионы долларов. Я бы в это не поверил, да как не верить самому себе? Хотя не трудно догадаться, что я эти валютные сбережения увидел бы в собственном гробу.
И почему тебе, Ваня, больше всех надо? Пыхтел бы с очередной задасто-молоткастой женушкой в теплой койке, гоняясь за кратковременным, клейким, как сперма, счастьем и не имел никаких проблем. Хор-р-рошо! Хорошо? Ничего хорошего, мать вашу так!
Властолюбцам этого и надо, чтобы мы, вольные расп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125