ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

— воскликнул господин Винкельман.
"Лучше бы я осталась дома за своей машинкой", — подумала фрау Пфанрот. Но только подумала. При этом шуме было бесполезно пытаться сказать что-то вслух.
Ура! Ура! Ура! — хором кричали болельщики "Красно-белых" и приветственно подымали руки, причем господин в клетчатом пиджаке не отставал от своих подопечных.
Обе команды выстроились на ринге друг против друга по весовым категориям. У каждого в противоположном ряду стоял противник в том же весе, словно зеркальное отражение. Петер присмотрелся. Парень, стоявший напротив него в белой майке и белых трусах, был не выше его ростом, светловолосый, с открытым, приятным лицом.
Первый тур отборочных соревнований юношеских команд этого года объявляю открытым, — произнес голос из громкоговорителя.
Смотрите, это же… — Господин Винкельман приподнялся с места, чтобы лучше разглядеть парня-тяжеловеса, стоявшего с краю в команде "Красно-белых". — Это же тот самый, который нахально советовал нам сфотографироваться!
Он, он! — подтвердили "асторианцы", сидевшие вокруг господина Винкельмана.
В первом наилегчайшем весе выступают Пауль Фальк, "Астория"… — сообщил громкоговоритель; парнишка с ангельскими локонами вышел на середину ринга, — …и Фриц Имхоф, "Красно-белые". — Теперь несколько шагов вперед сделал самый маленький из команды противника.
Оба "наилегчайших" протянули друг другу забинтованные руки и улыбнулись.
Зал зааплодировал.
Когда дело дошло до полутяжелого веса, Петер наконец узнал, как зовут парня, уже десять минут стоявшего напротив.
— В полутяжелом весе — Петер Пфанрот, "Астория"… — Петер вышел в центр ринга, — …и Кони Кампендонк, "Красно-белые".
Белокурый парнишка подошел к Петеру и протянул руку, при этом он едва заметно улыбнулся, на что Петер ответил такой же улыбкой.
Пока мне все нравится, — заявила фрау Пфанрот. — Ребята так вежливы друг с другом. Я думала, будет хуже!
Боюсь, страсти постепенно накалятся, — уклончиво сказал господин Винкельман.
Когда на середину ринга был вызван "красно-белый" тяжеловес, его болельщики принялись кричать: "Ура! Ура! Ура!"
Парень с короткими черными волосами, подняв вверх руки и пританцовывая, как цирковая лошадь, с ухмылкой приветствовал своих. Судя по всему, его спортклуб делал на него основную ставку.
Тем временем команды спустились с ринга и вернулись в свои раздевалки. Только два маленьких боксера в первом наилегчайшем весе остались на ринге; каждому были надеты перчатки.
Кто-то выключил свет в зале. Освещенным оставался теперь только ринг.
— Освободить ринг для первого раунда!
Папаша Куленкамп уже стоял за канатом. Наклонившись к мальчишке с ангельскими кудряшками, он тихо сказал ему что-то.
Раздался удар гонга.
Ура! Ура! Ура! — хором закричали "Красно-белые".
Давай! Давай! Жми! — орали "асторианцы".
Сейчас начнут друг друга мутузить почем зря, — сказал Шериф, лежа в раздевалке на массажном топчане, — один номер за другим.
А следующим номером я, — сказал Муха. У него было такое прозвище, потому что он выступал в весе "мухи". Он немножко побоксировал с "тенью", чтобы согреться.
Из зала доносились возгласы, шум. Он то замолкал, то усиливался. Словно кто-то настраивал радиоприемник, регулируя громкость.
Как там дела? — спросил Петер, тоже лежавший на массажном топчане. Мордашка подошел к приоткрытой двери и посмотрел, что делается на ярко освещенном ринге.
Нашего малыша бьют, — коротко и ясно констатировал он.
Неплохое начало, — буркнул Шериф.
Просто проклятие какое-то! Паренек с золотистыми ангельскими локонами проиграл первым. Он сражался, как лев. Но противник, увы, был сильнее. И дальше шли одни неудачи — "Астории" не везло.
"Красно-белые" опережают на восемь очков, — сообщил громкоговоритель после первых четырех боев.
Ура! Ура! Ура! — прозвучало теперь уже весьма высокомерно, и зал постепенно присоединялся к этому хору.
Вам надо что-то делать со своими нервами, — озабоченно сказала фрау Пфанрот, глядя на господина Винкельмана. — Кстати, отбивные были превосходны. Большое вам спасибо!
Никто не применяет хук! — простонал господин Винкельман.
— А что это такое, позвольте спросить?
Винкельман, махнув правым кулаком, объяснил, что он имел в виду.
— От этого лекарства нет. Таким ударом сразу нокаутируешь противника. Это так же точно, как то, что финансовое ведомство требует уплаты налогов.
— Что вы говорите? — удивилась фрау Пфанрот и попыталась повторить его жест. — Вот так?
— Какая вы способная! — похвалил ее господин Винкельман.
В пятом поединке победил наконец боксер в черной майке.
— Давай! Давай! Жми! — заорали "асторианцы", вновь обретая надежду. И действительно, теперь удача из "красно-белого" угла перекочевала в лагерь "Астории".
В первом полусреднем весе тоже победили ребята с красной буквой "А" на груди. Теперь мнение зрителей повернулось на сто восемьдесят градусов. Зал кричал: "Давай! Жми!"
— Общий результат восемь-шесть в пользу "Красно-белых", — объявил громкоговоритель. Уже следующий поединок мог уравновесить шансы на победу. На очереди был второй средний вес.
Шериф, бледный и взволнованный, вышел на ринг.
— Успокойся, сделай глубокий, медленный вдох, — внушал ему в углу папаша Куленкамп.
Прозвучал удар гонга.
Шериф, прищурив глаза, поднял вверх кулаки и вышел на середину ринга.
Ну как там? — спросил Петер со своего топчана. Они с Мордашкой остались одни в раздевалке. Все остальные после боя, быстренько накинув на себя куртку, халат или свитер, подсаживались в первый ряд к другим "асторианцам".
Нервничает и бьет мимо, — доложил Мордашка, стоя на своем наблюдательном посту у приоткрытой двери. Из зала вдруг раздался дружный вопль. Мордашка даже подскочил — от неожиданности.
— Шериф лежит на полу, — простонал он.
Петер пытался не слушать крики из зала, сосредоточиться на предстоящем поединке, на собственном спокойном, ровном дыхании.
Публика снова взревела. Мордашка влез на табурет, чтобы лучше видеть.
— Не могу на это смотреть! — возмущалась фрау Пфанрот в перерыве после первого раунда. — Ведь им же больно, они же не воздушными шариками друг друга тузят. И потом, разве можно допустить, чтобы падали такие хорошие ребята, как Шериф? Уж он-то этого не заслужил!
Добрый вечер, фрау Пфанрот! — подошла Адмиральша и сделала книксен.
Добрый вечер, — отвечала фрау Пфанрот, не поднимая головы и продолжая рыться в сумочке.
Я Фанни Куленкамп, — снова сделала книксен Адмиральша.
Да, да, детка… Фанни так Фанни… — отозвалась фрау Пфанрот. Она наконец нашла свой носовой платок и высморкалась.
Так вы меня не помните? — разочарованно протянула Адмиральша. — В четверг вечером я принесла вам материю в цветочек, и вы обещали мне сшить платье с короткими…
Ах, Адмиральша!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63