Я решил выяснить, гнездились ли здесь вьюрки или это были холостые птицы, случайно оставшиеся в тугаях на лето после зимовки. Добросовестно потоптавшись по тугаям, я, наконец, увидел вьюрка-самца. Сначала он распевал на сухой вершине лоха, потом поймал какое-то насекомое и исчез, улетев с ним в густые колючие заросли.
Взрослые вьюрки обычно питаются семенами растений и молодыми побегами, но птенцов вскармливают насекомыми. Поведение буланого вьюрка доказывало близость птенчиков.
Найти маленькое гнездо птички, искусно запрятанное где-то среди непролазного колючего лоха,— задача нелегкая. Выслеживая, куда перелетает вьюрок с пищей во рту, я, видимо, приближался к гнезду Все ближе и ближе, но потратил на это массу времени. Солнце поднялось уже высоко, жгло кожу, а я то спешно перебегал короткое расстояние, то сидел, терпеливо ожидая, когда птичка появится вновь.
Увлекшись вьюрком, я сразу ничего не заметил. А кругом творилось что-то неладное.
Сначала мимо меня быстро пробежал заяц-толай. Он вскоре вернулся, беспокойно шевеля ушами, посидел на открытом месте и убежал вновь — уже в другом направлении. Где-то сзади взлетел фазан и, порывисто взмахивая крыльями, пролетел над самой моей головой. Вдруг мутная струйка воды, извиваясь, достигла Моих ног и затопила глубокую трещину в почве. Оттуда немедленно выскочил крупный мохнатый паук и полез вверх по ствол дерева. А струйка побежала дальше потом повернула влево и исчезла за ближайшими кустами. Две минуты, спустя я обнаружил, что нахожусь! на совсем маленьком островке. Кругом была мелкая вода. Она двигалась, поднимала сухие травинки и древесную кору.
С некоторым удивлением, но без тревоги я пошел по воде к краю ? тугайных зарослей, чтобы взглянуть, что творится кругом на открытой площади. Удивление мое возросло. Весь тугай был затоплен водой, Она струилась сквозь густую поросль, уровень ее быстро поднимался. В следующую секунду, окинув взглядом обширную низкую площадь, поросшую тамарисковыми зарослями, я все понял и замер на месте: где-то прорвало плотину!
Кругом было полное безветрие, но впереди раскачивались верхушки кустарников, и оттуда доносился какой-то неясный шум. Над кустами с криком носились черные вороны и болотные луни. Они то и дело бросались вниз и схватывали с кустов какие-то живые комочки с длинными хвостами. Это были грызуны песчанки. Зверьки выскочили из затопленных норок и, спасаясь от воды, влезли на ветви кустиков.
Я не стал смотреть на гибель песчанок, забыл также О буланом вьюрке и, не хуже кабана, ломая колючие заросли,; стал продираться сквозь тугай туда, где по моим расчетам, должна была, самое большее в полукилометре, проходить железнодорожная насыпь.
Когда я, наконец, весь в ссадинах и в изорванной одежде выбрался из тугаев, вода поднялась уже выше моих колен и мешала быстрому движению. К счастью, железнодорожная насыпь была недалеко. Две минуты спустя я уже по пояс в воде
двигался к сухой почве, радуясь, что расстояние быстро сокращается, насыпь все ближе и ближе, и вдруг остановился.
Влево от меня над водой возвышался небольшой, поросший травой барханчик. Оттуда доносилось истерическое мяуканье! котенка, Еще раз я окинул отделявшую меня от насыпи воду, потом перевел взгляд на барханчик и круто изменил направление. До сих пор не могу понять — защищался котенок или, напуганный водой, он видел во мне единственное спасение: едва я схватил его и попытался сунуть за пазуху, он всеми четырьмя лапами крепко вцепился в мою куртку.
Когда я подходил к насыпи, вода достигла моей груди. Забыв о существовании вдоль линии глубокой канавы, я окунулся с головой и, испытав, таким образом, все удовольствия, выбрался, наконец, на твердую почву.
— Какая прелесть! Смотрите, он помещается на ладони, а глазищи какие, а усы, — восхищались котенком, когда его шкурка просохла и я показал его семье начальника станции.— А цвет какой замечательный — он весь в пятнышках. Ведь таких пятнышек не бывает у домашних кошек. Они какие-то необыкновенные, глубокие, ну, как тут выразиться — словом, дикие пятнышки.
Невыносимая июньская жара загнала нас с приятелем в не совсем обычное место. «Ночуйте под резервуаром,— как-то сказал нам начальник станции,— там прохладно». Вот идея — как раньше мы До этого не додумались!
Представьте же себе высокую водонапорную башню, сложенную из красного кирпича. Вы, наверное, не раз видели такие башни на железнодорожных станциях. Башня состоит из трех этажей, соединенных между собой железной винтовой лестницей. Наверху, под самой крышей, помещается огромный резервуар с водой. Вокруг него идет светлый коридор, освещенный большими окнами. Прямо под бассейном расположено другое, полутемное, помещение с двумя маленькими слуховыми окнами. Спуститесь отсюда вниз, в первый этаж, и вы попадете в машинное отделение. В среднем полутемном помещении и устроились мы с приятелем. Ночью здесь можно было спастись от духоты, днем — от ослепительно яркого света, от горячего солнца.
— Когда же, наконец, приемщик с вагоном приедет? — возмущался я.— Ведь всю эту ораву скоро кормить нечем будет, июль подходит, а им и дела нет!
В этом году, используя летние каникулы, мы, студенты, жаждущие пожить среди природы, забрались в глухой уголок Средней Азии и собрали большую партию животных. Они предназначались для Аскании-Нова и зоопарка Москвы.
Сколько труда вложено, а в Москве и Аскании-Нова не торопятся. Не могут понять, наверное, что для корма птиц не хватает рыбы — ведь один рыбак на всю станцию, а издалека в такую жару не привезешь. А тут еще подросшие каравайки и колпики не давали нам ни минуты покоя.
Просторный загон с мелким бассейном, обнесенный высокой камышовой изгородью, стал непригоден для содержания наших питомцев, как только они научились летать. Кто же мог подумать, что нам придется так долго сидеть в Средней Азии! Мы затянули сверху загон рыболовной сетью. Но она была старая и настолько изодранная, что птицы легко вылетали наружу. Правда, ни одна из них не улетела совсем, но, вылетая ранним утром из помещения, они доставляли массу хлопот и не давали нам выспаться.
Два местных поезда ежедневно останавливались на нашей маленькой станции. Как они отличались один от другого! Около полудня приходил поезд с юга. Из раскаленных вагонов г с шумом высыпали на платформу пассажиры. Они спешили к водопроводному крану, обливались водой, покупали жареных сазанов. Два звонка, шумная посадка, свист и шипение паровоза, и вновь все стихало.
Чуть брезжил ранний летний рассвет, когда к станции подходил поезд с севера. Но какая поразительная тишина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89