— А зачем сидеть? Если хотите, поедем в древесный питомник. Это не так далеко, и еловые леса там совсем рядом.
И вот мы опять на машине; она везет нас к горам, где в ущельях темнеют массивы тянь-шаньской ели. Машина доставила нас к подножию; дальнейший путь мы совершили пешком. Медленно поднимались дорогой все выше и выше и, насколько не изменяет мне память, к двум часам дня достигли лесного питомника. Там жил знакомый Ахмату лесничий. Его домик стоял на поляне. Вниз от него раскинулись искусственные насаждения лиственных древесных пород, выше начинались тянь-шаньские ельники. В домике лесничего мы и решили остановиться до завтра, чтобы обследовать местность, ознакомиться с птичьим населением ельников в зимнюю пору.
Много снега выпало в этом году. На ровных лесных полянах его было по пояс. В лесу бураны намели огромные сугробы, скрыв небольшие овраги, лесные ручьи, бурелом. Ходьба оказалась чрезвычайно трудной и даже опасной. Мы воспользовались торной дорогой (ею местные жители возили с субальпийских лугов заготовленное сено) и все-таки проникли в глубину елового леса и к его верхней границе.
Мертвая тишина царит зимой в горном хвойном лесу. Как бы дремлют запорошенные снегом ели, подолгу не услышишь птичьего голоса. Только изредка появится стайка непоседливых птичек — корольков и синиц. Негромко перекликаясь нежными голосами, попискивая, они перепархивают с ветки на ветку, подвешиваются вниз головой, шуршат в древесной коре. Но вот стайка переместилась на группу соседних деревьев и исчезла из виду. И тогда в сонном лесу вновь воцаряется холодное безмолвие и неподвижность. На широкой поляне между ельников, у занесенного горного ключика, птиц значительно больше. Промерзшие ягоды барбариса и шиповника и журчание ручейка привлекают пернатых обитателей субальпийских лугов и горного леса. Стайки королевских вьюрков, розовые чечевицы да арчовые дубоносы прилетают сюда к водопою.
Хорошо было на этой полянке в дневные часы, когда высоко поднималось яркое солнце и под его лучами становилось тепло! Синело небо, на склонах темнели остроконечные ели да искрился
снег.
Переночевав у лесничего, на другой день мы возвратились в город и утром 23 января, простившись с гостеприимными родственниками Марата, тронулись в обратный путь по южному берегу озера Иссык-Куль. Утро было ясное и морозное. Нам так хотелось как можно скорее оставить позади зиму, увидеть не покрытую снегом, живую землю! Дорога на южном берегу озера оказалась прекрасной: справа от нас широко раскинулось озеро, слева тянулись горные хребты. Делая редкие остановки и ограничиваясь наблюдением сквозь стекло кабины, мы стремимся сегодня покрыть возможно большее расстояние: ведь 25 января нам необходимо возвратиться во Фрунзе. И наша машина с большой скоростью катится к западу.
С каждым часом снегу становится меньше. Наконец, он почти исчезает. Темная земля, покрытая сухой, прошлогодней травой да редким мелким кустарником, тянется по обеим сторонам вдоль дороги. После глубокого снега хочется побродить здесь с ружьем, но нам необходимо не слишком поздно добраться до селения Борскаул, где также живут родственники Марата и где мы рассчитываем провести эту ночь.
Солнце склоняется к западу. Потом наступают ранние сумерки. Вот впереди машины над серой степью плавно скользит какая-то крупная птица. Это болотная сова вылетела за добычей. Она поднимается высоко в воздух, а затем, часто взмахивая крыльями, бьется на одном месте, сверху высматривая грызуна. А вот на телеграфном столбе сидит другая сова — крупный филин.
Тараща глаза, он подпускает машину на несколько метров. И. фоне светлого неба хорошо видны его контуры, длинные ушные пучки перьев.
Потом ночь в гостеприимном домике, утро и опять дорог,
Двадцать четвертое января мы провели на колесах. Сначала мы двигались вдоль берега, затем обогнули безлесные горы с пологими склонами и опять приблизились к берегу. Много водяные птиц проводят здесь зиму. Темными пятнами они покрывают неподвижную воду заливов, табунами поднимаются в воздух Но и тут мы не делаем остановки. Надо спешить.
Спускается солнце, начинает темнеть. Коротки южные сумерки; на смену надвигается ночь.
— Давайте остановимся в Боамском ущелье, ведь это последнее теплое место! — предлагаю я на другое утро, после ночлс в Рыбачьем. Мои спутники соглашаются.
В ущелье как-то особенно тепло. Яркие лучи солнца зали вают поредевшие заросли облепихи, обрывы, обнаженную землю Над протоками перепархивают пестрые горихвостки, порой из-под самых ног вылетает фазан. Даже трудно поверить, что где-то лежит снег, бушуют метели. Но пора двигаться дальше. Еще три часа быстрой езды по дороге, и мы вновь попадаем в иные условия. Между Боамским ущельем и Фрунзе — типичный зимний ландшафт. Занесенные снегом поля и селения, на дорогах грачи и вороны. Потом столица Киргизии — Фрунзе и длинный путь по железной дороге.
В купе я один. Просматривая путевые заметки и подолгу просиживая у окна, гляжу на покрытые снегом пространства и вспоминаю чудную Иссык-Кульскую котловину. В памяти воскресают аул Торайгир, рыбацкий домик на берегу мрачного и холодного озера, его хозяин Михаил Коныч, метель, Тюп, Пржевальск, потом запорошенные снегом горные ельники. Много необычных картин, впечатлений, много не похожих друг на друга новых людей. И все это за такое короткое время — за 20 дней.
НА МАШИНЕ
За свою жизнь я побывал в разнообразных уголках нашей Родины. Но мне не удавалось посетить Туркмению. А ведь это интересная страна. Большая часть ее огромной территории занята безводными пустынями, и, зная другие наши пустыни — Аральские Каракумы и Кызылкумы, было интересно сравнить их природу с природой пустынь нашего крайнего юга. Ведь последние расположены южнее северной Индии. Посетить Туркмению был и другой повод. Читателю он может показаться неосновательным и даже смешным. Только в Туркмении и Таджикистане водится у нас пустынная куропаточка. Маленькая, красивая птичка с оперением, будто бы запорошенным туркменской пылью, она обитает в невысоких предгорьях. Я никогда не видел пустынных куропаток на воле, и для меня, натуралиста, это был повод, чтобы поехать в Туркмению, а шесть томительных дней пути по железной дороге — не препятствие, чтобы от этого отказаться. Случай вскоре представился, и сейчас я расскажу о своей поездке
по Туркмении.
Раннее московское утро второй половины марта. С чемоданом в руке, с рюкзаком за плечами и ружьем в чехле спешу на вокзал. За ночь выпал такой снег, что мои ноги, одетые в легкую обувь, утопают в сугробах;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89