Он возвратился вместе со всеми, но стал с той поры вялым и ленивым.
После того, как его несколько раз застали за тем, что он воровал сок
ортиса, старейшины распорядились его казнить.
Улф, слушая рассказ, то и дело задумчиво поглядывал на Мару, сосущую у
матери грудь. Затем повернулся к Торгу:
- Ты бы пошел со мной?
- Разумеется.
- Прекрасно. Отправимся в полнолуние.
- Можно и я с вами? - попросился Найл.
Улф положил ладонь на голову сыну:
- Нет, мальчик. Кому-то надо остаться, оберегать женщин.
И вот через десять дней Улф, Торг, Вайг и Хролф отправились в Дельту.
К той поре появилась и еще одна причина отправиться за соком. У Ингельд по
утрам стали случаться приступы тошноты - стало ясно, что она беременна.
К походу подготовились обстоятельно. От палящего зноя хорошо защищала
одежда из шкуры тысяченожки, для того же служил и прикрепленный к ней капюшон.
На ноги мужчины надели крепкие, с многослойной подошвой сандалии. У
каждого на спине была легкая удобная сумка, свитая из травяных стеблей.
Брать большой запас пищи и воды не имело смысла, всем можно было разжиться
по дороге; с собой прихватили лишь немного сушеного мяса и по фляге с водой.
Вооружены мужчины были копьями, пращами и ножами; на всякий случай
взяли еще и веревки.
В путь вышли, когда сгустились сумерки.
Двинулись на север, в сторону каменистой пустоши. Четверым вооруженным
мужчинам не были страшны ни скорпион, ни жук-скакун, ни другие ночные хищники. Найл хотел проводить охотников до границы пустоши, но отец не велел:
слишком опасно было возвращаться домой в одиночку.
Сайрис и Ингельд нервничали. Нередко случалось, что мужчины отсутствовали по несколько суток кряду, но на этот раз - женщины понимали это - они
рисковали намного сильнее.
Охотники прекрасно знали повадки гигантских насекомых пустыни и умели
избегать стычек с ними. Дельта же таила множество новых, неизведанных опасностей. Даже Джомар не бывал там никогда, разве что пролетал на паучьем шаре.
На следующий вечер перед сумерками Сайрис уединилась в глубине пещеры,
а все остальные затихли. Мару два часа назад хорошенько накормили, и девочка спала спокойно. Примерно через полчаса Сайрис вошла в мысленный контакт
с путниками. Когда она вернулась обратно, Найл зажег светильник.
- С ними все в порядке, - сообщила Сайрис. - На Хролфа напал ядовитый
москит, но его тут же убили, присосаться не успел.
- Как там Торг? - осведомилась Ингельд.
- Подвернул ногу, но так, ничего серьезного.
Ингельд и сама могла установить связь с Торгом, но ей недоставало терпения, а потому трудно было сосредоточиться. К тому же она по натуре была
ленива и предпочитала все свалить на других.
На следующий день женщины отправились собирать плоды кактуса. Найл пошел с ними, чтобы охранять их. На согнутой руке он нес осу-пепсис. Насекомое, давно отжившее половину отведенного ему природой срока, уже было не
таким непоседливым.
Оса словно догадывалась, что главный ее хозяин сейчас далеко, и поэтому ей надлежит охранять семейство от тарантулов и других хищников. Расслабясь и слившись со смутным разумом насекомого, Найл ощутил бесхитростную
преданность и готовность подчиняться.
Когда, изнемогая от зноя, люди возвращались в пещеру, юноша приметил в
небе движущуюся точку.
Нет, не паучий шар, птица, да большая. Внимательно всмотревшись, он
определил, что птица летит прямо на них. Найл попробовал проникнуть в рассудок птицы, "уговорить", чтобы та не меняла направления. Уловив волнение
хозяина, встрепенулась и оса.
Прошли считанные минуты, а птица - уже вот она, в какой-нибудь паре
сот шагов, да и летит невысоко, над самым деревом. Найл отдал осе приказ.
Насекомое взмыло вверх, пронеслось мимо крылатой цели и, набрав запас высоты, прянуло вниз. Для птицы такой маневр был полной неожиданностью, с осами
она явно никогда не сталкивалась. Почуяв навязчивое чужое присутствие, она
негодующе встрепенулась, и тут же - Найл это четко уловил - забилась в агонии: оса вогнала жало.
Через несколько секунд добыча уже валялась на земле в сотне шагов.
Когда юноша подбежал, насекомое смиренно сидело на изломанном крыле, а глаза птицы уже подернулись смертной пеленой.
Особь попалась на удивление крупная, так что в тот вечер пещеру заполнил аромат жареной дичи. Даже Ингельд была в приподнятом настроении и не
ворчала. Как оказалось, это был последний безмятежный вечер в жизни семьи.
Наутро поднялся ветер. Злобный, колючий, он налетел со стороны Дельты
и задувал прямо в пещеру.
Найл лишь рискнул высунуть голову наружу и мгновенно юркнул обратно,
вытирая кулаками слезящиеся глаза. На зубах скрипел песок. Не унимаясь,
плакала весь день Мара, даже Найла выведя из себя настолько, что он готов
был ее придушить.
В тот вечер не было связи с Улфом и Вайгом, даром что Сайрис пыталась
войти с ними в контакт больше часа. Джомар, как мог, успокаивал женщин:
охотникам перед сумерками не до этого. Но и на следующий день ничего не получилось.
Тут по-настоящему заволновалась даже Ингельд. Когда сгустились сумерки, она, скрестив ноги, тоже села на пол и попыталась настроиться на контакт.
Однако, сколько она ни старалась, все было напрасно. На следующий день
тревога и дурное предчувствие охватили всех. С наступлением ночи Сайрис и
Ингельд опять сели друг возле друга, угрюмо склонив головы, в то время как
Джомар с Найлом затаились на постелях, боясь лишним шорохом отвлечь женщин.
Наконец у Сайрис изменилось дыхание: она смогла связаться с мужчинами.
Найл вздохнул с облегчением. И тут, повергнув всех в ужас, мать пронзительно, как дикий зверь, вскрикнула и с глухим стуком упала.
Подскочив к матери, юноша увидел, что она без чувств лежит на спине.
Лицо было холодным на ощупь.
Ингельд сразу запричитала, что Сайрис умерла, но Джомар сердито прикрикнул на истеричку, и она замолчала. Найл бережно усадил мать, прислонив
ее спиной к стене. Джомар, пальцами стиснув женщине скулы, влил ей в приоткрывшийся рот немного воды. Сайрис закашлялась.
- Они погибли... Торга и Хролфа нет в живых... - обретя дар речи, выдавила она.
Ингельд забилась в страшной истерике. Проснувшиеся дети громко разревелись.
Плакала Сайрис, беззвучно сотрясаясь от рыданий. Единственно, что она
смогла еще сообщить, это что причиной гибели обоих стали цветы ортиса, а
Улф с Вайгом как-то сумели избежать печальной участи.
Горе Ингельд сменилось яростью.
- Почему умерли мои?! - заорала она. - Почему не ваши?!
Несчастной женщине не стали перечить, и она, устав от крика, зашлась в
беззвучном плаче. Рыдала она едва ли не всю ночь, и Найлу даже стало стыдно
за свое счастье - его отец и родной брат живы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
После того, как его несколько раз застали за тем, что он воровал сок
ортиса, старейшины распорядились его казнить.
Улф, слушая рассказ, то и дело задумчиво поглядывал на Мару, сосущую у
матери грудь. Затем повернулся к Торгу:
- Ты бы пошел со мной?
- Разумеется.
- Прекрасно. Отправимся в полнолуние.
- Можно и я с вами? - попросился Найл.
Улф положил ладонь на голову сыну:
- Нет, мальчик. Кому-то надо остаться, оберегать женщин.
И вот через десять дней Улф, Торг, Вайг и Хролф отправились в Дельту.
К той поре появилась и еще одна причина отправиться за соком. У Ингельд по
утрам стали случаться приступы тошноты - стало ясно, что она беременна.
К походу подготовились обстоятельно. От палящего зноя хорошо защищала
одежда из шкуры тысяченожки, для того же служил и прикрепленный к ней капюшон.
На ноги мужчины надели крепкие, с многослойной подошвой сандалии. У
каждого на спине была легкая удобная сумка, свитая из травяных стеблей.
Брать большой запас пищи и воды не имело смысла, всем можно было разжиться
по дороге; с собой прихватили лишь немного сушеного мяса и по фляге с водой.
Вооружены мужчины были копьями, пращами и ножами; на всякий случай
взяли еще и веревки.
В путь вышли, когда сгустились сумерки.
Двинулись на север, в сторону каменистой пустоши. Четверым вооруженным
мужчинам не были страшны ни скорпион, ни жук-скакун, ни другие ночные хищники. Найл хотел проводить охотников до границы пустоши, но отец не велел:
слишком опасно было возвращаться домой в одиночку.
Сайрис и Ингельд нервничали. Нередко случалось, что мужчины отсутствовали по несколько суток кряду, но на этот раз - женщины понимали это - они
рисковали намного сильнее.
Охотники прекрасно знали повадки гигантских насекомых пустыни и умели
избегать стычек с ними. Дельта же таила множество новых, неизведанных опасностей. Даже Джомар не бывал там никогда, разве что пролетал на паучьем шаре.
На следующий вечер перед сумерками Сайрис уединилась в глубине пещеры,
а все остальные затихли. Мару два часа назад хорошенько накормили, и девочка спала спокойно. Примерно через полчаса Сайрис вошла в мысленный контакт
с путниками. Когда она вернулась обратно, Найл зажег светильник.
- С ними все в порядке, - сообщила Сайрис. - На Хролфа напал ядовитый
москит, но его тут же убили, присосаться не успел.
- Как там Торг? - осведомилась Ингельд.
- Подвернул ногу, но так, ничего серьезного.
Ингельд и сама могла установить связь с Торгом, но ей недоставало терпения, а потому трудно было сосредоточиться. К тому же она по натуре была
ленива и предпочитала все свалить на других.
На следующий день женщины отправились собирать плоды кактуса. Найл пошел с ними, чтобы охранять их. На согнутой руке он нес осу-пепсис. Насекомое, давно отжившее половину отведенного ему природой срока, уже было не
таким непоседливым.
Оса словно догадывалась, что главный ее хозяин сейчас далеко, и поэтому ей надлежит охранять семейство от тарантулов и других хищников. Расслабясь и слившись со смутным разумом насекомого, Найл ощутил бесхитростную
преданность и готовность подчиняться.
Когда, изнемогая от зноя, люди возвращались в пещеру, юноша приметил в
небе движущуюся точку.
Нет, не паучий шар, птица, да большая. Внимательно всмотревшись, он
определил, что птица летит прямо на них. Найл попробовал проникнуть в рассудок птицы, "уговорить", чтобы та не меняла направления. Уловив волнение
хозяина, встрепенулась и оса.
Прошли считанные минуты, а птица - уже вот она, в какой-нибудь паре
сот шагов, да и летит невысоко, над самым деревом. Найл отдал осе приказ.
Насекомое взмыло вверх, пронеслось мимо крылатой цели и, набрав запас высоты, прянуло вниз. Для птицы такой маневр был полной неожиданностью, с осами
она явно никогда не сталкивалась. Почуяв навязчивое чужое присутствие, она
негодующе встрепенулась, и тут же - Найл это четко уловил - забилась в агонии: оса вогнала жало.
Через несколько секунд добыча уже валялась на земле в сотне шагов.
Когда юноша подбежал, насекомое смиренно сидело на изломанном крыле, а глаза птицы уже подернулись смертной пеленой.
Особь попалась на удивление крупная, так что в тот вечер пещеру заполнил аромат жареной дичи. Даже Ингельд была в приподнятом настроении и не
ворчала. Как оказалось, это был последний безмятежный вечер в жизни семьи.
Наутро поднялся ветер. Злобный, колючий, он налетел со стороны Дельты
и задувал прямо в пещеру.
Найл лишь рискнул высунуть голову наружу и мгновенно юркнул обратно,
вытирая кулаками слезящиеся глаза. На зубах скрипел песок. Не унимаясь,
плакала весь день Мара, даже Найла выведя из себя настолько, что он готов
был ее придушить.
В тот вечер не было связи с Улфом и Вайгом, даром что Сайрис пыталась
войти с ними в контакт больше часа. Джомар, как мог, успокаивал женщин:
охотникам перед сумерками не до этого. Но и на следующий день ничего не получилось.
Тут по-настоящему заволновалась даже Ингельд. Когда сгустились сумерки, она, скрестив ноги, тоже села на пол и попыталась настроиться на контакт.
Однако, сколько она ни старалась, все было напрасно. На следующий день
тревога и дурное предчувствие охватили всех. С наступлением ночи Сайрис и
Ингельд опять сели друг возле друга, угрюмо склонив головы, в то время как
Джомар с Найлом затаились на постелях, боясь лишним шорохом отвлечь женщин.
Наконец у Сайрис изменилось дыхание: она смогла связаться с мужчинами.
Найл вздохнул с облегчением. И тут, повергнув всех в ужас, мать пронзительно, как дикий зверь, вскрикнула и с глухим стуком упала.
Подскочив к матери, юноша увидел, что она без чувств лежит на спине.
Лицо было холодным на ощупь.
Ингельд сразу запричитала, что Сайрис умерла, но Джомар сердито прикрикнул на истеричку, и она замолчала. Найл бережно усадил мать, прислонив
ее спиной к стене. Джомар, пальцами стиснув женщине скулы, влил ей в приоткрывшийся рот немного воды. Сайрис закашлялась.
- Они погибли... Торга и Хролфа нет в живых... - обретя дар речи, выдавила она.
Ингельд забилась в страшной истерике. Проснувшиеся дети громко разревелись.
Плакала Сайрис, беззвучно сотрясаясь от рыданий. Единственно, что она
смогла еще сообщить, это что причиной гибели обоих стали цветы ортиса, а
Улф с Вайгом как-то сумели избежать печальной участи.
Горе Ингельд сменилось яростью.
- Почему умерли мои?! - заорала она. - Почему не ваши?!
Несчастной женщине не стали перечить, и она, устав от крика, зашлась в
беззвучном плаче. Рыдала она едва ли не всю ночь, и Найлу даже стало стыдно
за свое счастье - его отец и родной брат живы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47