Вскоре это уже и ветром нельзя было назвать, он походил, скорее, на бурю, несущую косматые облака пыли
и колючего песка, от которого неудержимо струились слезы. Хамна и Корвиг
сникали на глазах. Было видно, что увеселительная прогулка все больше превращается для них в испытание на выносливость.
Свои накидки они обернули вокруг лиц, оставив лишь узкую щель для
глаз, и так шли, с трудом превозмогая порывы встречного ветра.
Примерно через полчаса Улф предложил им повернуть назад. Те вначале
отнекивались, считая делом чести сопровождать путников хотя бы в первый
день пути, но Улф заметил, что главная ценность совместной дороги - общение
- при такой погоде явно теряется. Больше провожатых уговаривать не пришлось. Они обнялись, пообещали друг другу непременно встретиться вновь и
расстались. Хамна с Корвигом с явным облегчением повернулись к ветру спиной.
Теперь Улф озабоченно прикидывал, разумно ли будет отправиться через
горы.
Это легче, чем через плато, зато дольше, хотя При секущем этом ветре,
от которого растрескивались губы, все равно шагу не прибавишь. Согнувшись в
три погибели и щурясь сквозь напряженно подрагивающую щель в намотанной на
голову материи, путники упорно двигались вперед, стараясь проделывать в час
около пяти миль.
Найл с вожделением поглядывал на подернутые крупной рябью воды соленого озера, но знал, что туда лучше не соваться. Если, искупавшись, не смыть
соленую воду в ручье, будет еще хуже. К той поре, когда солнце достигло зенита, оба выбились из сил. Привал и обед договорились устроить в ближайшей
рощице или кустарнике, как только те подвернутся. Но вот еще две мили позади, а вокруг ни деревца, ни кустика. Через полчаса путники определили, что
находятся на западной оконечности озера и дорога теперь лежит через пустыню, к изрезанным горным отрогам и пересохшим руслам рек.
В этом месте Найл неожиданно для себя рассмотрел в паре сотен метров
справа предмет, напоминающий большой валун.
Тронув отца за плечо, он молча указал головой в сторону камня. Улф
кивнул, и они заспешили туда. Прошли с полсотни метров, и стало ясно, что
это не камень, а остатки строения. Основная его часть была погребена под
слоем песка, наружу торчали лишь изломанные контуры стен.
С западной стороны строения надуло целую дюну. Взобравшись туда, где
полуразрушенная стена была пониже, отец с сыном увидели запорошенный толстым споем песка внутренний дворик.
В глубине, на противоположной его стороне, виднелись ступени, изрядно
выщербленные ветром. Ступени всходили на вершину башни, теперь уже укороченной вдвое по сравнению с прежними размерами.
В целом строение напоминало ту самую крепость на плато, только более
мелкую и обветшалую. Какое-никакое, а укрытие от ветра. Спрыгнув на мягкий
песок, путники испытали несказанное облегчение: здесь было спокойно и тихо.
Оба так вымотались, что следующие полчаса просто сидели, опершись спинами о стену и вытянув натруженные ноги. Ветер, казалось, взвывал от отчаянья, досадуя, что не может добраться до них. Сидя так с закрытыми глазами,
Найл слушал, как постепенно унимается сердце и уютные волны спокойствия накатывают, освобождая от всякого волнения.
Улф коснулся руки сына. Найл, оказывается, ненадолго задремал. Юноша
поднял голову, чтобы взглянуть на положение солнца, и с удивлением обнаружил, что в небе просвета не видно из-за туч.
Ветер неистовствовал, и, хотя защита стен казалась надежной, песок на
дальнем конце двора вихрился смерчем. Небо угрожающе потемнело, и вскоре
опустилась мутная мгла, а ветер обрел такую мощь, что Найл начал уже опасаться, так бы он не свалил стену, за которой они укрылись.
Путники достали из кузова шелковые полотнища и завернулись в них. Обоим казалось, будто ветер задувает со всех сторон сразу, пытаясь добраться
до двух бродяг, а туча песка тяжело перекатывается через стену, как вода
через мол.
Найл вспомнил о Хамне и Корвиге: хорошо, если успели добраться домой
до начала бури. Казалось, сама судьба привела их в момент крайней нужды в
эту спасительную крепость. Если понадобится, можно будет остаться здесь
хоть на всю ночь.
Внезапно буря стала ослабевать, а небо проясняться, насыщаясь светом,
напоминающим рождение зари. Вскоре ветер утих совершенно, и в одно мгновение прорезался такой пронзительный солнечный свет, что показался вначале
просто ослепительным.
Солнце стояло по-прежнему высоко - судя по всему, было около двух часов пополудни. Оказалось, отца с сыном занесло песком по самую шею. На противоположной стороне двора песок образовал насыпь возле стены. Найл с трудом встал (ноги, оказывается, затекли) и потянулся. Хотел посмотреть через
стену, но роста чуть не хватило, и тогда он прошел через двор, увязая в зыбучем песке, и забрался по насыпи наверх.
Внизу открывался вид на руины незнакомого города. Обнаженные бурей останки строений находились по меньшей мере на десяток метров ниже стены.
Прямо напротив стояло здание с высокими колоннами - не грузными и
квадратными, как в крепости на плато, а стройными и круглыми, и некоторые
из них все еще подпирали то, что осталось от оконных перемычек и стен. А
как раз в середине, между колоннами, находилось нечто дающее под солнцем
слепящие блики.
- Отец, скорее сюда, глянь! - крикнул Найл. Улф уже через секунду стоял рядом.
- Вот как... Мне, сдается, доводилось кое-что слышать об этом, - задумчиво произнес отец. - Город, которым правил Бейрак, отец Каззака.
- Они обитали на поверхности?
- Пока их не выжили смертоносцы.
- И основал город тоже Бейрак?
- Нет. Он стоит здесь с незапамятных времен. Говорят, его построил какойто древний народ. А звались они латинами.
- А вот там что, не знаешь? - Найл указал на сверкающее нечто.
- Не знаю. Во всяком случае, видно, что сделано из металла.
Около десяти минут, падь за пядью одолевая щербатые стены, они спускались вниз, на песок. С наружной стороны было заметно, что крепость представляет собой квадратное строение, сложенное из обтесанных блоков, которые
скреплены между собой цементом-
Окна - высокие и узкие. Высоким и узким же был дверной проем, а вверху
на стене выдолблены непонятные символы. Проход весь завален разрушенной каменной кладкой, забит песком. В город от него вела двойная колоннада впрочем, теперь уже лишь обрубки, а обломки камня валялись на дороге.
На некоторых колоннах сохранились капители с изображением виноградных
гроздьев и листьев.
От большинства строений остались лишь полуразрушенные стены. Правда,
были среди них и такие, что сохранили верхние этажи. Все строения - из
обожженной глины и кирпича.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47