Маленькие, но крепкие челюсти тотчас вцепились затворнику в брюхо: если она скатится, непременно погибнет от голода.
Тогда Вайг погладил личинку. Та выгнулась дугой и выставила крохотное
жало. Но юноша упорствовал, и примерно через полчаса личинка перестала обращать внимание на поглаживание. Ее больше заботило, как вернее пробуравить
толстую ворсистую кожу.
Два часа братья неотрывно следили за ней, пока наплывавший зной не
погнал их обратно в пещеру.
Личинка к тому времени уже продырявила кожу, и смотреть, что будет
дальше, Найлу както не хотелось. Уходя, Вайг аккуратно задвинул заслонку.
- А если бы оса вернулась, а ты все еще там? Что б ты тогда делал? спросил Найл.
- Она не вернется.
- Откуда ты знаешь?
- Просто знаю, и все, - коротко ответил брат.
Неделя за неделей Вайг ежедневно наведывался в нору, проводя там всякий раз не меньше часа.
Найл составил ему компанию лишь однажды. Вид багровой язвы на брюхе
тарантула вызывал отвращение, и мысль о победе над врагом больше не радовала.
У него не укладывалось в голове, как Вайгу не надоедает отрезать по
кусочкам паучью плоть и скармливать ее ненасытной личинке.
Со временем, влезая в нору, Вайг стал задвигать за собой заслонку, оставляя лишь узкую щель: обнажившиеся внутренности становились приманкой для
мухпустынниц.
У этих созданий размером с ноготь имелись кровососущие хоботки и проворные челюсти, способные очень быстро обгладывать падаль.
Однажды Вайг возвратился в пещеру, неся на руке осу. Насекомое почти
уже достигло размеров взрослой особи, и глянцевитое туловище с желтыми
крыльями и длинными грациозными ногами казалось одновременно и очень красивым, и страшным.
С первого взгляда становилось ясно, что оса относится к Вайгу с полным
доверием. Брат переворачивал насекомое на спину и водил ему по брюшку пальцем, а оса в ответ обвивала его руку длинными ногами, легонько покусывая
при этом палец острыми челюстями. Чутко подрагивало похожее на стилет длинное черное жало.
Еще ей нравилось взбираться Вайгу по руке и зарываться в его длинные по плечи - волосы. Освоясь там, она принималась щекотать ему усиками мочку
уха, а Вайг заходился от хохота.
Назавтра отец позволил Вайгу сопровождать его на охоте вместе с питомицей - проверить, какой от осы может быть прок.
Довольно быстро они дошли до акаций - тех самых, что виднелись на горизонте, когда семья перебиралась в новое жилище, а вскоре увидели и то,
что искали: сеть серого паука-пустынника.
По размерам (не больше полуметра) эти создания уступают тарантулу, зато ноги у них в сравнении с туловищем попросту огромны. В углу сети болтался кузнечик, безнадежно увязший в липких шелковистых тенетах.
Вайг, обойдя вокруг дерева, высмотрел паука. Тот сидел в развилке, где
ствол разделяется на сучья. Юноша кинул камень, за ним второй.
Первый рикошетом отлетел от ствола, зато второй угодил точно в цель.
Паук, тотчас кинувшись вниз, повис на шелковой нити.
Почти одновременно навстречу ему метнулась оса, словно сокол к добыче.
Дать отпор невесть откуда возникшему противнику у паука не оставалось времени: оса уже схватила его за заднюю лапу.
Было отчетливо видно, как в плоть впивается жало и напряженно вздрагивает глянцевитое тело, вводя парализующий яд. Пустынник попытался сжать осу
ногами, но ничего не получилось.
Пара минут - и он, опрокинувшись, рухнул на землю, подергиваясь, как
заводная игрушка, у которой кончается завод.
Завалив врага, оса словно растерялась. Взобравшись поверженному пауку
на кожистое серое брюхо, она неуверенно переползала с места на место, будто
принюхиваясь.
Вайг, приблизившись, осторожно опустился рядом на колени, медленно вытянул руку, посадил осу на раскрытую ладонь, затем вынул из притороченной к
поясу сумы кусочек плоти тарантула и скормил ей.
После этого охотники отсекли пауку лапы - чтобы легче было нести - и
положили его в корзину. Пищи добытчице хватит теперь на целый месяц.
Насекомое оказалась общительным созданием, и больше всего ей почему-то
нравилось разгуливать по рукам.
Все постепенно к ней привыкли, и только Ингельд относилась к осе с недоверием и неприязнью. Она не только пронзительно взвизгивала каждый раз,
когда оса приближалась, но и неизменно жаловалась, что от паучьего мяса,
которое хранилась в пещере, смердит.
Пауки и правда обладали особым запахом, однако мясо лежало в самом
дальнем углу пещеры под толстым слоем травы, так что в жилой части им не
пахло. Да к тому же обитающие в такой тесноте люди, для которых мытье - непозволительная роскошь, обычно мало обращают внимания на запахи.
Найл догадывался, что Ингельд капризничает просто потому, что хочет,
чтобы на нее обращали побольше внимания, и потому нисколько не удивился,
когда ее поведение резко изменилось через несколько дней. Это его даже позабавило.
Это произошло, когда Вайг возвратился с птицей, которую оса сбила на
лету. Птица походила на дрофу, хотя размером была меньше, с утку.
Вайг подробно рассказал, как добыча, ни о чем не подозревая, сидела,
облюбовав верхушку дерева, а он направил на нее осу (насекомое, похоже,
могло улавливать мысленные команды Вайга).
Потревоженная жужжанием птица снялась с верхушки и полетела, а когда
оса обхватила ей лапу и всадила жало, та, хлопая крыльями, попыталась отбиться.
Пришлось отмахать две мили, прежде чем он их отыскал. Оса, сонно покачиваясь, сидела у добычи на спине, птица лежала, раскинув крылья.
Вайг угостил свою любимицу кусочком мяса, а дрофе свернул шею.
Женщины не решались даже попробовать птицу, парализованную ядом, и поначалу не притрагивались к добыче (кроме того, они впервые могли подержать
птицу в руках и не знали, что делать с перьями).
В конце концов голод взял свое. А когда Вайг, обжарив кусочек дичи, с
видимым удовольствием съел его и тут же потянулся за вторым, на еду накинулись все - от птицы остались только лапы.
Оказалось, яд осы не только не причиняет людям вреда, но и придает мясу особую мягкость. С той поры жареная дрофа стала любимым лакомством Найла.
Едва Найл научился ходить, ему втолковали, что паучьих шаров нужно остерегаться.
Прежде чем он впервые вышел из норы у подножия плато, ему велели вначале смочить палец и определить направление ветра, затем пристально оглядеть горизонт - не блестит ли там что-нибудь в солнечных лучах - и, только
убедившись, что небо совершенно чисто, разрешили покинуть убежище.
"Если вдруг появится шар и полетит на тебя, - говорил мальчику Улф, -
надо, пока есть время, тотчас зарыться в песок или просто застыть без движения. Ни в коем случае нельзя следить за шаром глазами;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47