ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

От массажа глаза принцессы начали слипаться, она подала знак служанкам, чтобы те удалились, а сама, укрывшись покрывалом из плотного лилового шелка, задремала. Постепенно дремота перешла в крепкий сон. Фэйянь снилось, что она бродит и бродит без конца среди изумрудно зеленеющей бамбуковой рощи. Она идет, отчего-то слишком усталая, чтобы восхищаться окружающей красотой. Ей не хватает воздуха для полноценного вдоха, сердце сжимает непонятная тоска, и больными, воспаленными глазами принцесса ищет кого-то среди гладких зеленых стволов. Ноги вязнут в земле… Фэйянь останавливается и вдруг видит свою мать, императрицу Нэнхун, окруженную бледно-золотым сиянием.
– Матушка! – простирает к ней руки принцесса. – Матушка, где мы?!
Императрица Нэнхун качает головой:
– Тише, дитя мое, тише. Мы во владениях Летающей Царицы Чая. Она может разгневаться на нас за то, что мы говорим громко.
– Матушка, давай уйдем отсюда! – просит Фэйянь, стараясь сделать хоть шаг в сторону матери, но отчего-то ей это не удается – ноги словно попали в вязкую смолу, ступней не шевельнуть…
– Из владений Летающей Царицы Чая невозможно уйти, пока она сама того не пожелает, – печально говорит Нэнхун. – Мы обречены, доченька.
– Обречены на что? – восклицает Фэйянь.
– О, тише, тише! – умоляюще складывает руки Нэнхун. – Не буди Уносящих Свет! Молю тебя, возлюбленное мое чадо, не противься грядущему. Тебе не одолеть Царицу Чая. Она всесильна, она не знает, что такое отказ, она видит прошлое и будущее каждой души. О, не противься, не противься!
– Матушка, не оставляй меня! – просит принцесса Фэйянь и все-таки делает несколько шагов по направлению к матери. И каждый из этих шагов дается ей с величайшим трудом, словно Фэйянь идет сквозь загустевший овсяный кисель…
– Мама! – восклицает Фэйянь и касается рук матери…
Но что это?!
Вместо прекрасной императрицы Нэнхун на принцессу мертвыми глазами пялится призрак, обряженный в лохмотья белесого тумана. Лицо призрака искажается злобой, глаза наливаются яростным желтым светом, в пасти клацают острые черные зубы… Фэйянь отшатывается в страхе,
– Не противься! – повторяет призрак замогильным голосом.
Фэйянь бежит прочь, прочь! Но земля под ногами предает ее, превращается в болото, засасывающее все сильнее и сильнее. Фэйянь в отчаянии хватается руками за стволы бамбука, но руки хватают пустоту – эта бамбуковая роща тоже не более чем призрак.
И болотная жижа, забив рот, нос, уши, смыкается над головой принцессы. Нет ни вздоха, ни удара сердца…
– Не противься! – жирным, тягучим голосом говорит болото.
Фэйянь понимает, что она мертва. И понимает также, что находится в пустоте, в нигде, в никак. Нет уже никакого болота, нет призраков, возможно, и ее самой также нет. Впрочем, думает Фэйянь, она все-таки есть, потому что в какой-то миг начинает ощущать свое тело, хотя и не видит его. Ощущает так, как в том стыдно и признаться! Жар невероятной, немыслимой похоти обрушивается на Фэйянь, доводит до исступления, до безумия. И теперь Фэйянь видит себя – она лежит нагой на ложе, выглядящем как перламутровая раковина. Ложе светится, а кругом по-прежнему тьма. Фэйянь извивается на ложе, ненавидя себя и свое тело за то, что происходит.
– О боги! – молит она. – Помогите мне!
– Боги не в силах тебе помочь, – слышит Фэйянь странный, мелодичный и в то же время какой-то неживой голос – Только я помогу тебе. Только я утолю твою страсть и исполню все твои желания.
И когда обладатель голоса приближается к ложу и вступает в круг света, Фэйянь не может сдержать вопля ужаса. Перед нею тот, кого нельзя наречь никаким именем, тот, кого устрашатся и Владыки ада…
– Я возьму тебя и подарю тебе наслаждение, – говорит чудовище.
– Нет! – заходится в крике Фэйянь. – Лучше смерть, чем вечный позор!
– Ты глупа, принцесса, – слышит она страшный голос – Это не позор, а честь. Ты вознесешься до небес…
– Нет, – повторяет Фэйянь. – Нет, нет, нет!
И чувствует, как кости ее хрустят, а лоно вспыхивает огнем невыносимой боли. Тело ее словно раздирают в клочья…
– Не-э-эт, – выдыхает она и падает, падает в ничто…
…Фэйянь просыпается оттого, что упала с ложа и довольно-таки ощутимо приложилась спиной о каменный пол – и шелковое покрывало не спасло. Фэйянь делает судорожный выдох, садится и лишь после этого открывает глаза – ей, охваченной впечатлениями сна, все еще кажется, что она в сердцевине ужаса. Но небо милостиво: Фэйянь сидит на полу в отведенной ей гостевой спальне, ее одежды в беспорядке, все тело покрыто холодным потом… И поначалу Фэйянь представляется, что и окружающие ее покои призрачны, но постепенно принцесса начинает приходить в себя. Она ощущает прохладу пола, рукой бессознательно мнет дорогой шелк покрывала, другой рукой пытается собрать свои непослушные рассыпавшиеся волосы. И эти ощущения – шелка, мрамора, волос – говорят ей о том, что сон с его ужасами миновал, и она, принцесса Фэйянь, освободилась от его оков, чтобы наслаждаться явью.
Чтобы окончательно прийти в себя и изгнать из сердца постыдный ужас, Фэйянь делает несколько упражнений, уравновешивающих тело и дух. Этим упражнениям ее обучила Крылатая Цэнфэн, настоятельница Незримой Обители, той самой обители, где Фэйянь в совершенстве овладела не только боевыми искусствами, но и искусством каллиграфии.
Упражнения помогают. Принцесса успокоилась, привела в порядок свои одежды и глазами, исполненными благосклонности, посмотрела на мир.
Тихо заколыхались занавеси, и в комнату вошли четыре служанки. Остановились перед Фэйянь и поклонились.
– Что такое? – спросила принцесса.
– Ее величество справляется о том, как вы отдохнули, – сказала одна служанка.
– Ее величество просит вас начать церемонию одевания к вечернему пиру, – добавила другая.
– Мы присланы прислуживать вам и выполнять все ваши желания, – сказали девушки хором.
– Понятно. Хотя нет, одно непонятно: что значит «церемония одевания»? Я не привезла с собой никаких особых церемониальных одежд, я не предполагала…
– Ее величество изволили позаботиться об этом, – сообщили служанки. Одна из них хлопнула в ладоши, и в комнату вошли три мальчика-евнуха, державшие в руках большие свертки сверкающих тканей. Служанки взяли принесенное и велели евнухам удалиться.
– Что это за одеяние? – спросила принцесса.
– Ваше высочество будет облачено в древний праздничный наряд принцесс Жемчужного Завета. Такова воля государыни. Позвольте нам начать.
– Что ж… – только и сказала Фэйянь. Слова «такова воля государыни» неприятно укололи ее сердце, но принцесса тут же укорила себя за это. Она в гостях, а в гостях не следует привередничать. И если хозяин просит тебя надеть то платье, какое ему нравится, почему бы и не выполнить этой просьбы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74