– Ваше величество! – пал ниц другой советник-советник по гаданиям и прочей геомантии. – Позвольте говорить!
– Что еще? – нахмурился император.
– День Сороки, конечно, благоприятен для заключения браков, государь, но нам необходимо составить гороскоп вашей светлейшей невесты. Вдруг в ее гороскопе обнаружатся несоответствия…
– Довольно! – рассердился император. – То не было дня, чтобы вы не напоминали нам о женитьбе, теперь же, когда мы все решили, вы строите препоны и ковы! Как мы сказали, так и будет!
Советникам ничего не оставалось делать, как смириться и выразить свое смирение низкими поклонами.
Однако весть о том, что император здоров и собирается жениться, была подобна разорвавшейся петарде. И гром этой «петарды» прозвучал не только в высших чиновных кругах. Известный и приближенный к государю царедворец Оуян Ци Мэнчень, едва выдалась возможность выйти из дворца, поспешил в управление Тайной службы, где потребовал вызвать к себе господина Цу.
Когда Цу вышел к царедворцу, тот сказал:
– Крыса прогрызает слабую стену.
– Стена рухнет и придавит строителя, – ответил господин Цу. После чего оба сели в крытый паланкин царедворца и отправились в заброшенный монастырь Милостивой Рыбы.
Развалины этого монастыря издавна пользовались самой дурной славой. Происходило это потому, что еще в те времена, когда существовали монахи, поклоняющиеся Милостивой Рыбе, выяснилось, что настоятель монастыря – грабитель и растлитель. Настоятеля казнили, монахов отправили на каторгу, а монастырь пришел в упадок. Говорят, в полнолуние по его развалинам бродила беспокойная душа недостойного настоятеля и пугала редких прохожих ужасающим воем… Но с некоторых пор в монастыре даже привидение опасалось появляться, потому что в старых, с покрытыми плесенью стенами кельях поселились наши старые знакомые заговорщики Чхен и Хун.
Царедворец Оуян и господин Цу приехали к монастырю под вечер. Вышли из паланкина, осторожно пробрались среди разрушенных колонн, стен и изваяний в глубь двора. Здесь стояло двухъярусное здание с кельями. Едва вновь прибывшие хотели переступить порог, как перед ними просвистела стрела, а вслед за тем раздался голос:
– Стой, кто идет?!
– Крыса прогрызает слабую стену, – быстро проговорил царедворец. Он дрожал и был бледен – не нравилось ему в монастырских развалинах. А второй начальник Тайной службы господин Цу, наоборот, был спокоен и даже насвистывал какую-то легкомысленную песенку.
– Стена рухнет и придавит строителя, – глухо донеслось из недр здания. – Проходите.
Предатели вошли в темный коридор. Перед ними мелькнула еще более темная тень:
– Следуйте за мной.
Они повиновались и вскоре оказались в небольшой круглой келье с тремя окнами. В окнах торчала рваная бумага, на стенах кельи висели обрывки молитвенных лент. На одной из скамей сидел Чхен, а вошедший вместе со злоумышленниками тип был Хун.
– Вы перебарщиваете со скрытностью и слишком осторожничаете, – укоризненно сказал царедворец Оуян. – Разве неясно, что, кроме нас, сюда никто и не подумает явиться?
Царедворец храбрился, но было заметно, как он дрожит под своими роскошными нарядами. И немудрено – один вид злодеев нагонял страх.
– Они правильно делают, господин Ци Мэнчень, – спокойно сказал начальник Цу. – Осторожность никогда не помешает. Вдруг я – это вовсе и не я, а какой-нибудь оборотень?
– Оборотень, ха-ха-ха! – грубым смехом рассмеялся Чхен.
– Заткнись! – оборвал его Хун. – Садитесь, господа. С чем пожаловали? Ведь не ради же прогулки вы решили наведаться в наше убежище, где мы гнием, как мертвецы в могилах!
– Случилось невероятное! – торопливо заговорил Оуян. – Совершенно неожиданно для всех император выздоровел. И более того, намерен жениться. Уже и невеста для него найдена – некая Вэньфэнь, хотя никто этой девицы в глаза не видывал. Свадьба назначена на День Сороки, император не хочет медлить…
– Разорви меня сто демонов! – вскричал Хун. – Император же был при смерти. Наш лекарь отменно лечил его гипсом…
– Значит, плохо лечил ваш лекарь, – холодно сказал господин Цу, рассматривая свои полированные ногти. – Мало того, император даже помиловал его. Наш император мягкосердечен.
– Мягкосердечен и глуп! – воскликнул Оуян. – Дело за Прозрачным Мечом! Надо, чтобы он явился поскорее и сделал свое дело! Кровь императора должна пролиться тогда, когда он еще будет девственником!
– Мы немедленно пошлем весть Прозрачному Мечу, – торопливо сказал Чхен. – Хватит ждать.
– Пошлете весть? – изумился начальник Цу. – Эй, послушайте, все ли у вас в порядке с головой?
– Что такое?
– А то, что, быть может, мы зря сюда приехали? Может, зря вы просиживаете задницы в этих вонючих кельях? Может, вы верные сторонники императора, а не заговорщики?
– Что говорит этот человек?!
– Вы медлите! – яростно воскликнул начальник Цу. – Вы размышляете и впустую теряете время! Они пошлют весть! О боги! Да если б вы действительно хотели прикончить императора и разбудить Подземного Владыку, то Прозрачный Меч давно уже был бы здесь и только и ждал знака из дворца! Время пришло, а вы…
– Мне нравится речь этого человека, – раздался голос, казалось шедший из пустоты. – В ней есть смелость и разумность. Чхен, Хун, вот у кого вам надобно учиться.
Царедворец Оуян, услышав этот бесплотный голос, задрожал еще сильнее, а господин Цу как ни в чем не бывало поклонился:
– Благодарю! Я слышу голос самого Прозрачного Меча, не так ли?
– Именно так, – ответил голос, а затем все находящиеся в келье увидели говорившего. Это был весьма худой и гибкий на вид юноша с бледным лицом и горящими странным сиреневым цветом глазами. Одет юноша был в черные, плотно прилегающие штаны и черную же куртку, а за спиной его блестели два больших, похожих на стрекозиные, крыла.
– Потомок фей, прости, если речь моя была дерзка, – почтительно сказал Цу.
– Нет, мне понравилась твоя речь. – Прозрачный Меч сопроводил свои слова изящным жестом тонкой руки. – Она смела и недвусмысленна. Я давно нахожусь в пределах Яшмовой Империи и жду часа, когда обстоятельства позволят мне пустить в ход свой меч.
Снова он сделал скользящий жест, и в руке его засверкал прозрачный и острый, как солнечный луч, клинок. Еще взмах – и клинка как не бывало.
– Как же так? – растерялся Оуян. – Прозрачный Меч уже в столице, а я ничего не знаю…
– Вы плохо следите за событиями, царедворец, – сказал начальник Цу. – Впрочем, это пустые разговоры. Сейчас мы должны найти благоприятный момент, когда Прозрачный Меч сможет пустить в ход свое оружие. И сделать это нужно до Дня Сороки, разумеется.
– Говорите, я готов в любую минуту, – заявил Прозрачный Меч. Он действительно был полукровкой, родившимся от союза феи и человека, мог становиться невидимым, летать и разить без промаха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74