Да это убивает императора вернее, чем яд! Он истощен!
– Как ты догадался? – спросила Юйлин, но Тжонг будто и не слышал этот вопрос. Он бесшумно придвинул к ложу императора маленький столик и принялся вытаскивать из складок своей одежды какие-то связочки кореньев и травы, бутылочки с настойками, чашки с порошками. Последней на свет явилась маленькая медная ступка с пестиком – неизменный спутник всех лекарей.
– Я приготовлю целебную смесь, а ты мне поможешь, – сказал Тжонг Юйлин. – Умеешь пользоваться пестиком и ступкой?
– Да уж как-нибудь, – усмехнулась Юйлин.
– «Как-нибудь» не надо, нужно все делать очень тщательно. От этого зависит жизнь императора, – сурово заметил Тжонг. И Юйлин посерьезнела:
– Я приложу все усилия, поверь!
И началось составление лекарства. Тжонг выбирал из пучков какие-то особые корешки и травы, тщательно осматривал и обнюхивал их, потом клал в ступку, а Юйлин растирала их в порошок, постукивая пестиком. Затем пришел черед жидкостей и какой-то густой мази, остро пахнущей травами. Тжонг дал Юйлин маленькую деревянную лопаточку, чтобы как следует все перемешать. Затем он вынул из рукава плотный шелковый лоскут и выложил на него густую смесь из ступки. Запах при этом был такой, что Юйлин еле удерживалась от того, чтобы не зажать нос, но Тжонг смотрел строго и внимательно, и она прониклась его настроением.
Тжонг плотно увязал лоскут со смесью, получилось нечто вроде шарика с выступившими по шелку зеленоватыми каплями. И этим шариком вор-лекарь принялся осторожно протирать лицо императора, несколько капель он выдавил на бескровные губы Жэнь-дина. В этот миг император раскрыл рот, вдыхая, и жидкость попала ему в рот.
– Все, – сказал Тжонг. – Остается только ждать.
– Чего ждать? – спросила Юйлин.
– Того, что он очнется от своего смертного сна.
Ждали они недолго. Император закашлялся, глубже задышал и вдруг открыл глаза. Тжонг поклонился ему:
– С возвращением к жизни, ваше величество! Вы были на пороге смерти, но мы не позволили вам умереть.
– Кто вы? – прошептал император.
– Государь, вы еще слишком слабы, чтобы говорить. Поверьте нам, мы ваши преданные слуги и клянемся солнечным диском в том, что не причиним вам никакого зла. Я лишь смиренный и недостойный лекарь, постигший связи светлого и темного и потому умеющий готовить оживляющие лекарства. Но лечение пройдет куда лучше, если я буду знать причину недуга, постигшего вас, о государь! Не отвечайте мне словами, лишь кивните своей венценосной главою: в том, что вы занемогли, повинна женщина?
Жэнь-дин кивнул, и даже в бледном свете фонарей было заметно, как он покраснел.
– Прекрасная молодая женщина, – продолжал Тжонг. – Государь, вы болеете оттого, что не встретили ее наяву?
– О да, – прошептал Жэнь-дин.
– Вы встречали ее лишь во сне?
– Да, – кивнул Жэнь-дин.
– И после этого сна вы ослабели и расстроили все ваши пять органов и пять чувств?
– Да, – повторил император.
– Назвала ли эта дева вам свое имя?
– У нее нет имени, – с трудом выговорил император и попытался привстать. Юйлин, трепеща, поправила императору подушки. Жэнь-дин с благодарностью взглянул на нее. – Она… воспитанница фей. Она… не в этом мире.
– Вот о какой деве снов толковал монах, которому явилась богиня Саванму! – благоговейно прошептала Юйлин. – Все сходится!
Меж тем Медноволосый Тжонг говорил:
– Прошу вас, ваше величество, теперь молчите ибо вам вредно разговаривать. Я понял, о ком вы говорите. Я знаю, кто возлюбленная вашего величества. Более того, я знаю, как перевести ее из мира снов в наш мир и сделать ее вашей спутницей, государь!
– Сделай это! – шепотом вскричал император, и в глазах его засверкал огонь. Но эта вспышка отняла много сил, и Жэнь-дин снова повалился на подушки. – Все что угодно я отдам за нее…
– Не нужно никакой награды, ваше величество, – с достоинством ответил Тжонг. – Ибо в том, чтобы привести вам эту деву, я не вижу никакого труда. Я могу проникнуть в тот мир хоть сейчас, и еще до исхода этой ночи вы обретете свою возлюбленную! Угодно ли вам, государь, чтобы я так поступил?
– Да, да! О, поспеши! Умоляю!
– Готов служить вашему величеству и отправляюсь немедленно, – сказал Тжонг. – С вами же пока побудет мой помощник. Позвольте ему отирать вам лицо, государь, ибо это еще больше придаст вам сил.
– Хорошо, – кивнул Жэнь-дин. – Я назначаю твоего помощника моим главным умывалыциком, а тебя, о лекарь, главным…
– Мне не надо чинов и званий, – ответил Тжонг. – Я служу вашему величеству ради спасения Яшмовой Империи. Я поспешу!
И с этими словами Медноволосый Тжонг исчез, как будто его и не было.
Юйлин осталась наедине с императором. Поначалу ей было не по себе, но когда она увидела, что лицо государя вновь бледнеет, то не испугалась, а со всей тщательностью протерла влажным целебным шариком царственный лик. Так она делала не раз и не два, и императору становилось легче. Он даже спросил:
– Как зовут тебя?
– Юйлин, ваше величество.
– Не давай мне снова провалиться в черный сон, Юйлин… Юйлин… Какое забавное имя – и мужское, и женское… Да оботри мне снова лицо, а то перед глазами все плывет…
Юйлин повиновалось. Время шло. Девушке казалось, что она провела у постели императора целую вечность; она боялась, что вот-вот наступит утро, проснутся евнухи или появится дневная стража и обнаружит ее здесь! А Тжонга все нет и нет, что же делать тогда, если он не вернется?!
И тут произошло настоящее чудо. Опочивальню императора осиял яркий свет, и Юйлин, отодвинув прикроватные занавеси, увидела, что в этом свете стоят Медноволосый Тжонг и девушка в наряде дивной красоты, с полупрозрачным покрывалом на голове, закрывающим часть лица.
– Это она! – прошептал император и так и впился глазами в девушку. Лицо его сияло.
– Это она, – подтвердил и Тжонг. – Но не позволяйте вашему сердцу биться слишком сильно, государь, вы еще слабы…
– Неправда, я силен и здоров! – воскликнул Жэнь-дин, не отрывая глаз от девушки. А та убрала с лица покрывало, приблизилась к постели императора и встала на колени:
– Простите меня, великий государь, за то, что я стала невольной причиной тяжкой вашей болезни! Я ждала вас в плену у моих воспитательниц-фей и не знала, почему вы не приходите за мною, ведь мы соединены на Небесах… Теперь же я поняла, что, причиной тому была болезнь. О государь! Умоляю вас крепиться и не давать болезни ходу, ибо от вашей божественной жизни зависит жизнь Великой Империи.
– Я очень тосковал без тебя, – сказал Жэнь-дин, протягивая руки к красавице. Та осыпала его руки поцелуями и сказала:
– К чему вы так тосковали обо мне, ничтожной?! Неужели позволительно императору ради сердечного увлечения пренебрегать своим здоровьем и делами государства?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– Как ты догадался? – спросила Юйлин, но Тжонг будто и не слышал этот вопрос. Он бесшумно придвинул к ложу императора маленький столик и принялся вытаскивать из складок своей одежды какие-то связочки кореньев и травы, бутылочки с настойками, чашки с порошками. Последней на свет явилась маленькая медная ступка с пестиком – неизменный спутник всех лекарей.
– Я приготовлю целебную смесь, а ты мне поможешь, – сказал Тжонг Юйлин. – Умеешь пользоваться пестиком и ступкой?
– Да уж как-нибудь, – усмехнулась Юйлин.
– «Как-нибудь» не надо, нужно все делать очень тщательно. От этого зависит жизнь императора, – сурово заметил Тжонг. И Юйлин посерьезнела:
– Я приложу все усилия, поверь!
И началось составление лекарства. Тжонг выбирал из пучков какие-то особые корешки и травы, тщательно осматривал и обнюхивал их, потом клал в ступку, а Юйлин растирала их в порошок, постукивая пестиком. Затем пришел черед жидкостей и какой-то густой мази, остро пахнущей травами. Тжонг дал Юйлин маленькую деревянную лопаточку, чтобы как следует все перемешать. Затем он вынул из рукава плотный шелковый лоскут и выложил на него густую смесь из ступки. Запах при этом был такой, что Юйлин еле удерживалась от того, чтобы не зажать нос, но Тжонг смотрел строго и внимательно, и она прониклась его настроением.
Тжонг плотно увязал лоскут со смесью, получилось нечто вроде шарика с выступившими по шелку зеленоватыми каплями. И этим шариком вор-лекарь принялся осторожно протирать лицо императора, несколько капель он выдавил на бескровные губы Жэнь-дина. В этот миг император раскрыл рот, вдыхая, и жидкость попала ему в рот.
– Все, – сказал Тжонг. – Остается только ждать.
– Чего ждать? – спросила Юйлин.
– Того, что он очнется от своего смертного сна.
Ждали они недолго. Император закашлялся, глубже задышал и вдруг открыл глаза. Тжонг поклонился ему:
– С возвращением к жизни, ваше величество! Вы были на пороге смерти, но мы не позволили вам умереть.
– Кто вы? – прошептал император.
– Государь, вы еще слишком слабы, чтобы говорить. Поверьте нам, мы ваши преданные слуги и клянемся солнечным диском в том, что не причиним вам никакого зла. Я лишь смиренный и недостойный лекарь, постигший связи светлого и темного и потому умеющий готовить оживляющие лекарства. Но лечение пройдет куда лучше, если я буду знать причину недуга, постигшего вас, о государь! Не отвечайте мне словами, лишь кивните своей венценосной главою: в том, что вы занемогли, повинна женщина?
Жэнь-дин кивнул, и даже в бледном свете фонарей было заметно, как он покраснел.
– Прекрасная молодая женщина, – продолжал Тжонг. – Государь, вы болеете оттого, что не встретили ее наяву?
– О да, – прошептал Жэнь-дин.
– Вы встречали ее лишь во сне?
– Да, – кивнул Жэнь-дин.
– И после этого сна вы ослабели и расстроили все ваши пять органов и пять чувств?
– Да, – повторил император.
– Назвала ли эта дева вам свое имя?
– У нее нет имени, – с трудом выговорил император и попытался привстать. Юйлин, трепеща, поправила императору подушки. Жэнь-дин с благодарностью взглянул на нее. – Она… воспитанница фей. Она… не в этом мире.
– Вот о какой деве снов толковал монах, которому явилась богиня Саванму! – благоговейно прошептала Юйлин. – Все сходится!
Меж тем Медноволосый Тжонг говорил:
– Прошу вас, ваше величество, теперь молчите ибо вам вредно разговаривать. Я понял, о ком вы говорите. Я знаю, кто возлюбленная вашего величества. Более того, я знаю, как перевести ее из мира снов в наш мир и сделать ее вашей спутницей, государь!
– Сделай это! – шепотом вскричал император, и в глазах его засверкал огонь. Но эта вспышка отняла много сил, и Жэнь-дин снова повалился на подушки. – Все что угодно я отдам за нее…
– Не нужно никакой награды, ваше величество, – с достоинством ответил Тжонг. – Ибо в том, чтобы привести вам эту деву, я не вижу никакого труда. Я могу проникнуть в тот мир хоть сейчас, и еще до исхода этой ночи вы обретете свою возлюбленную! Угодно ли вам, государь, чтобы я так поступил?
– Да, да! О, поспеши! Умоляю!
– Готов служить вашему величеству и отправляюсь немедленно, – сказал Тжонг. – С вами же пока побудет мой помощник. Позвольте ему отирать вам лицо, государь, ибо это еще больше придаст вам сил.
– Хорошо, – кивнул Жэнь-дин. – Я назначаю твоего помощника моим главным умывалыциком, а тебя, о лекарь, главным…
– Мне не надо чинов и званий, – ответил Тжонг. – Я служу вашему величеству ради спасения Яшмовой Империи. Я поспешу!
И с этими словами Медноволосый Тжонг исчез, как будто его и не было.
Юйлин осталась наедине с императором. Поначалу ей было не по себе, но когда она увидела, что лицо государя вновь бледнеет, то не испугалась, а со всей тщательностью протерла влажным целебным шариком царственный лик. Так она делала не раз и не два, и императору становилось легче. Он даже спросил:
– Как зовут тебя?
– Юйлин, ваше величество.
– Не давай мне снова провалиться в черный сон, Юйлин… Юйлин… Какое забавное имя – и мужское, и женское… Да оботри мне снова лицо, а то перед глазами все плывет…
Юйлин повиновалось. Время шло. Девушке казалось, что она провела у постели императора целую вечность; она боялась, что вот-вот наступит утро, проснутся евнухи или появится дневная стража и обнаружит ее здесь! А Тжонга все нет и нет, что же делать тогда, если он не вернется?!
И тут произошло настоящее чудо. Опочивальню императора осиял яркий свет, и Юйлин, отодвинув прикроватные занавеси, увидела, что в этом свете стоят Медноволосый Тжонг и девушка в наряде дивной красоты, с полупрозрачным покрывалом на голове, закрывающим часть лица.
– Это она! – прошептал император и так и впился глазами в девушку. Лицо его сияло.
– Это она, – подтвердил и Тжонг. – Но не позволяйте вашему сердцу биться слишком сильно, государь, вы еще слабы…
– Неправда, я силен и здоров! – воскликнул Жэнь-дин, не отрывая глаз от девушки. А та убрала с лица покрывало, приблизилась к постели императора и встала на колени:
– Простите меня, великий государь, за то, что я стала невольной причиной тяжкой вашей болезни! Я ждала вас в плену у моих воспитательниц-фей и не знала, почему вы не приходите за мною, ведь мы соединены на Небесах… Теперь же я поняла, что, причиной тому была болезнь. О государь! Умоляю вас крепиться и не давать болезни ходу, ибо от вашей божественной жизни зависит жизнь Великой Империи.
– Я очень тосковал без тебя, – сказал Жэнь-дин, протягивая руки к красавице. Та осыпала его руки поцелуями и сказала:
– К чему вы так тосковали обо мне, ничтожной?! Неужели позволительно императору ради сердечного увлечения пренебрегать своим здоровьем и делами государства?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74