Однако ей в голову пришла мысль.
– Ты умеешь ткать?
– Конечно, – удивилась Эллен. – А что, кто-нибудь не умеет?
– А не хотела бы ты заняться этим за плату?
– Почему бы нет? Что ты там придумала?
Алина объяснила. Конечно, Эллен не нуждалась в деньгах, но деньги-то эти приносил Том, и Алина подозревала, что Эллен была не прочь и сама немного подзаработать.
Ее предположение оказалось верным.
– Ладно, попробую, – согласилась Эллен.
В это время подошел Альфред. Как и его отец, он был гигантского роста. Большая часть лица Альфреда была скрыта под мохнатой бородой, над которой блестели близко посаженные лукавые глаза. Он умел читать, писать и складывать числа, но, несмотря на это, все же был туповат. Тем не менее в ремесле он преуспел и имел под своим началом несколько каменщиков, работников и подмастерьев. Алина заметила, что крупные мужчины очень часто получают власть над людьми независимо от их умственных способностей. Без сомнения, у Альфреда, как у старшего каменщика, было одно преимущество: он всегда был уверен, что его люди будут обеспечены работой, так как его родной отец являлся старшим строителем Кингсбриджского собора.
Альфред сел на траву рядом с Алиной. У него были огромные ноги, обутые в серые от каменной пыли, тяжелые кожаные башмаки. Как единственные в Кингсбридже молодые люди, относившиеся к классу имущих, они могли бы иметь много общего, но Альфред всегда казался Алине ужасно скучным. Помолчав немного, он проговорил:
– Церковь-то должна быть каменной.
По-видимому, он считал, что все должны были сами додумывать смысл его замечания.
– Ты ведь говоришь о приходской церкви? – спросила Алина.
– Да, – буркнул он, словно это было совершенно очевидно.
Поскольку крипта собора использовалась монахами и была очень тесной, а население Кингсбриджа выросло, старая деревянная приходская церковь с соломенной крышей и земляным полом всегда была набита битком.
– Ты прав, – согласилась Алина. – Каменная церковь нам нужна.
Альфред выжидающе уставился на нее. Что еще он хочет, чтобы она сказала, недоумевала Алина.
– Что ты задумал, Альфред? – спросила Эллен, которая, должно быть, уже привыкла к неясности его замечаний.
– А как начинают строить церкви? – спросил он. – Я имею в виду, что мы должны сделать, если хотим иметь каменную церковь?
– Понятия не имею, – пожала плечами Эллен.
Алина задумчиво нахмурила брови.
– Ну, ты можешь организовать приходскую гильдию, – предложила она. Приходская гильдия представляла собой объединение людей, которые время от времени устраивали обеды и собирали деньги на покупку свечей для местной церкви или делали пожертвования в пользу вдов и сирот. В деревнях гильдий не было, но ведь Кингсбридж уже стал городом.
– А дальше что? – заинтересовался Альфред.
– Члены гильдии будут оплачивать строительство новой церкви, – объяснила Алина.
– Значит, нужно основать гильдию, – сделал вывод Альфред.
Алина даже подумала, что у нее сложилось неверное представление об Альфреде. Уж набожным-то он ей никогда не казался, а здесь вдруг хочет собрать деньги на постройку новой церкви. Но затем до нее дошло, что Альфред оказался единственным в Кингсбридже строительным подрядчиком и мог быть уверен, что эта работа достанется ему. Может, он и не слишком умен, но зато достаточно расчетлив.
Тем не менее эта идея Алине понравилась. Кингсбридж стал городом, а в городах всегда было несколько церквей. Кроме того, если у людей будет выбор, монастырь уже не сможет оказывать такое влияние на город. А сейчас Филип являлся единоличным хозяином и господином в Кингсбридже. Он был великодушным тираном, а Алина уже предвидела то время, когда городским купцам будет удобнее иметь собственную церковь.
– А не могла бы ты потолковать насчет гильдии с другими? – попросил Альфред.
Алина уже восстановила дыхание после бега. Ей не очень-то хотелось продолжать разговор с Альфредом, но его идея ей действительно пришлась по душе, да и невежливо было бы ему отказывать.
– Охотно, – сказала она и, встав, пошла с ним.
Солнце клонилось к закату. Монахи развели костры и разливали традиционный эль с имбирем. Джек хотел кое о чем спросить мать, пока они были одни, но очень нервничал. Тут кто-то начал петь, и он, зная, что она обязательно присоединится к поющим, решился:
– Мой отец был менестрелем?
Она посмотрела на него с удивлением:
– Кто тебя научил этому слову? Ты ведь никогда не видал менестрелей.
– Алина. Она бывала во Франции со своим отцом.
Мать пристально смотрела на горевшие на другой стороне погружавшегося в сумерки луга костры.
– Да, он был менестрелем. И он рассказывал мне эти поэмы точно так же, как рассказывала тебе их я. А ты рассказываешь их теперь Алине?
– Да, – смущенно проговорил Джек.
– Ты очень любишь ее, а?
– А что, так заметно?
Она нежно улыбнулась:
– Только мне. Она гораздо старше тебя...
– На пять лет.
– Что ж, она будет твоей. Ты же весь в отца. Он мог завоевать сердце любой женщины.
Джек чувствовал смущение, говоря об Алине, но ему очень хотелось побольше узнать о своем отце, однако, к его великой досаде, в этот момент подошел Том и, подсев к ним, произнес:
– Я тут потолковал о Джеке с приором Филипом. – Том старался казаться спокойным, но в его голосе Джек уловил волнение и почувствовал приближение беды. – Филип говорит, малый должен учиться.
– И так уже ученый! – возмутилась мать. – Умеет читать и писать по-английски и по-французски, знает счет и помнит наизусть целые книги стихов...
– Не надо передергивать, – твердо сказал Том. – Филип вовсе не говорит, что Джек неграмотный. Наоборот. Он считает, что Джек так умен, что ему необходимо продолжать образование.
Эта похвала радости Джеку не доставила. Он разделял недоверие матери к служителям Церкви. Где-то здесь таился подвох.
– Продолжать? – презрительно проговорила Эллен. – Чему еще хочет научить его этот монах? Я скажу тебе. Теологии. Латыни. Риторике. Метафизике. И прочему дерьму собачьему.
– Не отвергай это предложение столь поспешно, – принялся уговаривать Том. – Если Джек согласится, он пойдет в школу, научится быстро писать, выучит латынь, теологию и другие науки, которые ты называешь «дерьмом собачьим», и станет секретарем какого-нибудь графа или епископа, он будет богатым и могущественным человеком. Как говорится, не все господа господские дети.
Глаза Эллен зловеще прищурились.
– Предложение Филипа, говоришь? А что, собственно, он предлагает?
– Чтобы Джек стал монахом...
– Только через мои труп! – вскочив на ноги, закричала Эллен. – Эта проклятая Церковь не получит моего сына! Эти лживые, лукавые попы уже отняли у меня его отца, но его они не отнимут! Клянусь всеми богами, я, скорее, прирежу Филипа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337