Видя, что я не собираюсь успокаиваться, она позвала мужчину. Подошел китаец в хлопчатой пижаме. У него за спиной тоже болталась косичка. Он что-то быстро сказал женщине, та ушла и вскоре вернулась со стаканом, полным какой-то жидкости.
Она протянула стакан мне, предлагая выпить. Я действительно хотела пить. Вода была странной, с каким-то мучным привкусом. Я узнала этот вкус и запах. Конечно, я сама не раз давала выпить это лошадям. Опий.
Я попыталась дать понять, что больше не хочу пить, и оттолкнула стакан, но мужчина силой заставил меня открыть рот, а женщина влила остаток жидкости мне в горло. Должно быть, доза опия в напитке была очень велика, потому что я уснула почти мгновенно.
Когда я снова проснулась, я все еще лежала на полке. Передо мной стояли двое мужчин. Те, что напали на меня и Сета.
– Пора, Франц, – сказал один из них по-немецки. – Корабль скоро отходит. Уже полдень. Они, наверное, везде ищут ее.
– Это ты виноват, – отозвался другой. – Я говорил тебе, что ее надо унести, пока никто не видит. Надеюсь, у тебя хватило ума убить того парня, Фриц.
– Конечно, – вновь заговорил первый мужчина. Убить? Кого они имеют в виду? Сета? Нет! Только не это!
– Я выстрелил ему в голову, Франц. Разве ты не видел?
– Нет, нет, – еле слышно сказала я и попыталась сесть. Второй мужчина, высокий и долговязый, толкнул меня и я, сорвавшись с полки, упала на пол лицом вниз. Я лежала, не в силах даже моргнуть. Мое тело словно налилось свинцом. Оно как будто умерло. В этот момент я понимала только одно: Сет мертв. И то, что я его любила. Эти люди убили мужчину, которого я любила.
Они подняли меня на ноги и завернули в плащ. Я не могла идти сама, и они полуволокли-полунесли меня.
Мы прошли лабиринтом мрачных, душных коридоров и вышли на улицу, в темную аллею. Внезапный глоток свежего воздуха после отвратительной, пропитанной опиумом атмосферы чуть не лишил меня чувств. Я знала, что нужно попытаться сбежать, но это казалось не проще, чем расправить крылья и улететь. Город был окутан густым туманом. Из бухты доносился слабый звук рожка.
Мы довольно быстро прошли аллею и углубились в путаницу темных улочек. Один раз я оглянулась и увидела, что небо над «Золотой цыганкой» ярко освещено.
– Пожар, – вздохнула я. – Большой пожар.
– Так точно, баронесса, – произнес мужчина справа от меня. Это был Франц. – Сегодня ночью половина Сан-Франциско превратится в развалины и пепел. Ну, передвигай же ноги!
В гавани нас ждал корабль. Мужчины протащили меня по сходням, и на палубе нас встретил еще кто-то с фонарем и проводил в каюту под палубой. Фриц и Франц толкнули меня на койку. Один из них сунул руку мне под платье и долго шарил там, удостоверяясь, что я ничего не прячу. Потом все ушли. Громыхнул дверной засов. Корабль покачивался на волнах.
Неясные, фантастические картины поплыли у меня перед глазами. Я увидела Сета, лежавшего на грязной улице перед «Золотой цыганкой» с черным обугленным отверстием в голове. Я с силой зажмурила глаза, но видение не исчезало. Наконец я либо потеряла сознание, либо заснула, потому что, когда я снова очнулась, корабль плыл в открытом море, направляясь неизвестно куда.
Путешествие могло бы пройти гораздо хуже. Но в меня постоянно вливали опиум, поэтому я не чувствовала морской болезни, которую я обычно очень плохо переносила. Самые невероятные видения и самые жуткие кошмары посещали меня в те долгие дни и нескончаемые ночи, пока я лежала и стонала, запертая в темной, мерзкой каюте. У меня не осталось никакой воли, я не желала ничего, кроме стакана опиума, который мне приносили каждое утро. Я с нетерпением ждала его и залпом выпивала. Я не знала, кто мои похитители, куда меня везут и по чьему приказу. И что еще хуже, и не хотела знать. Я хотела только мое питье, и если не получала его вовремя, то начинала кричать с отчаянием сумасшедшей.
Корабль причалил, но я не знала где. Меня перенесли в экипаж, потом в поезд, потом в повозку. Наконец в очередной карете мы миновали черный лес и, переехав по мосту через глубокий овраг, остановились у серого каменного здания, очень мрачного на вид. Путешествие мое окончилось.
Фриц и Франц провели меня по винтовой лестнице, затем через сырой, покрытый плесенью коридор и ввели в большую, холодную комнату, стены которой украшали маленькие гравюры и чучела животных. В огромном камине горело бревно футов в шесть длиной. Мои провожатые толкнули меняна стул, стоявший около огня, и вышли. Я моментально погрузилась в дремоту.
Очнулась я от удара по лицу. Открыв глаза, я увидела начищенные черные ботинки, белые бриджи на длинных ногах, алый мундир, подпоясанный черным ремнем, на котором висела кобура с пистолетом, затем грудь, увешанную орденами и лентами. И наконец лицо. Смутно знакомое: черные усы-стрелочки, маленькие, жестокие глаза под грозными бровями, тонкий, выступающий нос.
– Добро пожаловать обратно в Баварию, баронесса, – сказал мужчина.
– Барон фон Цандер, – прошептала я.
– Да. Полагаю, твое путешествие было достаточно приятным. Я велел моим людям позаботиться о твоих удобствах, насколько это возможно. Тебе было удобно, баронесса?
Каждый раз, произнося «баронесса», он неприятно выделял это слово.
– Отвечай мне! – заорал он и снова ударил меня по лицу. Моя голова запрокинулась назад. Странно, но я не чувствовала боли. – Путешествие было приятным?
Я слабо кивнула.
– Да, вполне… – Мои мысли опять куда-то понеслись, перед глазами возник цыганский табор: кибитки, лошади, усыпанная цветами поляна.
– Хорошо, – произнес он, довольный, что я наконец послушалась его и ответила на вопрос. – На некоторое время ты станешь моей гостьей, баронесса. Хочешь знать, где ты? Ты в замке Хоэншвангау, в Альпах, гораздо южнее Мюнхена и совсем рядом с австрийской границей. Я время от времени приезжаю сюда поохотиться. Сейчас здесь нет никого, кроме меня. И моих гостей. Я надеюсь, здешний воздух немного взбодрит тебя.
– Зачем? – вздохнула я. В моем мозгу мелькнула неясная мысль, что надо бы узнать о причине, по которой меня привезли сюда, но, как только слово «зачем» соскользнуло с моего языка, я потеряла всякий интерес к собственному вопросу. Мысли опять разбрелись. Барон рассмеялся.
– Ты хочешь знать, зачем я тебя сюда привез, да? Что ж, я удовлетворю твое любопытство, баронесса.
Он снова язвительно сделал ударение на моем титуле.
– Я хочу пить, – сказала я. – Можно я лягу в постель? Барон наклонился над стулом, на котором я сидела, и приблизил свое лицо почти вплотную к моему.
– Тебе придется сначала выслушать меня! – завопил он. – И ответить на мои вопросы! Где фотографии?
Я закрыла глаза. Мне хотелось спать. Он встряхнул меня. Моя голова безвольно болталась из стороны в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148
Она протянула стакан мне, предлагая выпить. Я действительно хотела пить. Вода была странной, с каким-то мучным привкусом. Я узнала этот вкус и запах. Конечно, я сама не раз давала выпить это лошадям. Опий.
Я попыталась дать понять, что больше не хочу пить, и оттолкнула стакан, но мужчина силой заставил меня открыть рот, а женщина влила остаток жидкости мне в горло. Должно быть, доза опия в напитке была очень велика, потому что я уснула почти мгновенно.
Когда я снова проснулась, я все еще лежала на полке. Передо мной стояли двое мужчин. Те, что напали на меня и Сета.
– Пора, Франц, – сказал один из них по-немецки. – Корабль скоро отходит. Уже полдень. Они, наверное, везде ищут ее.
– Это ты виноват, – отозвался другой. – Я говорил тебе, что ее надо унести, пока никто не видит. Надеюсь, у тебя хватило ума убить того парня, Фриц.
– Конечно, – вновь заговорил первый мужчина. Убить? Кого они имеют в виду? Сета? Нет! Только не это!
– Я выстрелил ему в голову, Франц. Разве ты не видел?
– Нет, нет, – еле слышно сказала я и попыталась сесть. Второй мужчина, высокий и долговязый, толкнул меня и я, сорвавшись с полки, упала на пол лицом вниз. Я лежала, не в силах даже моргнуть. Мое тело словно налилось свинцом. Оно как будто умерло. В этот момент я понимала только одно: Сет мертв. И то, что я его любила. Эти люди убили мужчину, которого я любила.
Они подняли меня на ноги и завернули в плащ. Я не могла идти сама, и они полуволокли-полунесли меня.
Мы прошли лабиринтом мрачных, душных коридоров и вышли на улицу, в темную аллею. Внезапный глоток свежего воздуха после отвратительной, пропитанной опиумом атмосферы чуть не лишил меня чувств. Я знала, что нужно попытаться сбежать, но это казалось не проще, чем расправить крылья и улететь. Город был окутан густым туманом. Из бухты доносился слабый звук рожка.
Мы довольно быстро прошли аллею и углубились в путаницу темных улочек. Один раз я оглянулась и увидела, что небо над «Золотой цыганкой» ярко освещено.
– Пожар, – вздохнула я. – Большой пожар.
– Так точно, баронесса, – произнес мужчина справа от меня. Это был Франц. – Сегодня ночью половина Сан-Франциско превратится в развалины и пепел. Ну, передвигай же ноги!
В гавани нас ждал корабль. Мужчины протащили меня по сходням, и на палубе нас встретил еще кто-то с фонарем и проводил в каюту под палубой. Фриц и Франц толкнули меня на койку. Один из них сунул руку мне под платье и долго шарил там, удостоверяясь, что я ничего не прячу. Потом все ушли. Громыхнул дверной засов. Корабль покачивался на волнах.
Неясные, фантастические картины поплыли у меня перед глазами. Я увидела Сета, лежавшего на грязной улице перед «Золотой цыганкой» с черным обугленным отверстием в голове. Я с силой зажмурила глаза, но видение не исчезало. Наконец я либо потеряла сознание, либо заснула, потому что, когда я снова очнулась, корабль плыл в открытом море, направляясь неизвестно куда.
Путешествие могло бы пройти гораздо хуже. Но в меня постоянно вливали опиум, поэтому я не чувствовала морской болезни, которую я обычно очень плохо переносила. Самые невероятные видения и самые жуткие кошмары посещали меня в те долгие дни и нескончаемые ночи, пока я лежала и стонала, запертая в темной, мерзкой каюте. У меня не осталось никакой воли, я не желала ничего, кроме стакана опиума, который мне приносили каждое утро. Я с нетерпением ждала его и залпом выпивала. Я не знала, кто мои похитители, куда меня везут и по чьему приказу. И что еще хуже, и не хотела знать. Я хотела только мое питье, и если не получала его вовремя, то начинала кричать с отчаянием сумасшедшей.
Корабль причалил, но я не знала где. Меня перенесли в экипаж, потом в поезд, потом в повозку. Наконец в очередной карете мы миновали черный лес и, переехав по мосту через глубокий овраг, остановились у серого каменного здания, очень мрачного на вид. Путешествие мое окончилось.
Фриц и Франц провели меня по винтовой лестнице, затем через сырой, покрытый плесенью коридор и ввели в большую, холодную комнату, стены которой украшали маленькие гравюры и чучела животных. В огромном камине горело бревно футов в шесть длиной. Мои провожатые толкнули меняна стул, стоявший около огня, и вышли. Я моментально погрузилась в дремоту.
Очнулась я от удара по лицу. Открыв глаза, я увидела начищенные черные ботинки, белые бриджи на длинных ногах, алый мундир, подпоясанный черным ремнем, на котором висела кобура с пистолетом, затем грудь, увешанную орденами и лентами. И наконец лицо. Смутно знакомое: черные усы-стрелочки, маленькие, жестокие глаза под грозными бровями, тонкий, выступающий нос.
– Добро пожаловать обратно в Баварию, баронесса, – сказал мужчина.
– Барон фон Цандер, – прошептала я.
– Да. Полагаю, твое путешествие было достаточно приятным. Я велел моим людям позаботиться о твоих удобствах, насколько это возможно. Тебе было удобно, баронесса?
Каждый раз, произнося «баронесса», он неприятно выделял это слово.
– Отвечай мне! – заорал он и снова ударил меня по лицу. Моя голова запрокинулась назад. Странно, но я не чувствовала боли. – Путешествие было приятным?
Я слабо кивнула.
– Да, вполне… – Мои мысли опять куда-то понеслись, перед глазами возник цыганский табор: кибитки, лошади, усыпанная цветами поляна.
– Хорошо, – произнес он, довольный, что я наконец послушалась его и ответила на вопрос. – На некоторое время ты станешь моей гостьей, баронесса. Хочешь знать, где ты? Ты в замке Хоэншвангау, в Альпах, гораздо южнее Мюнхена и совсем рядом с австрийской границей. Я время от времени приезжаю сюда поохотиться. Сейчас здесь нет никого, кроме меня. И моих гостей. Я надеюсь, здешний воздух немного взбодрит тебя.
– Зачем? – вздохнула я. В моем мозгу мелькнула неясная мысль, что надо бы узнать о причине, по которой меня привезли сюда, но, как только слово «зачем» соскользнуло с моего языка, я потеряла всякий интерес к собственному вопросу. Мысли опять разбрелись. Барон рассмеялся.
– Ты хочешь знать, зачем я тебя сюда привез, да? Что ж, я удовлетворю твое любопытство, баронесса.
Он снова язвительно сделал ударение на моем титуле.
– Я хочу пить, – сказала я. – Можно я лягу в постель? Барон наклонился над стулом, на котором я сидела, и приблизил свое лицо почти вплотную к моему.
– Тебе придется сначала выслушать меня! – завопил он. – И ответить на мои вопросы! Где фотографии?
Я закрыла глаза. Мне хотелось спать. Он встряхнул меня. Моя голова безвольно болталась из стороны в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148