Воспитана цыганами, привезена в Париж проезжим авантюристом, образование получила у вышедшей в тираж старой куртизанки, а потом стала любовницей одного из самых крупных негодяев в Европе. И ведь еще так молода! – восхитился он. – А сейчас не знаете забот, живя рядом с королем. Я завидую вашей молодости и обаянию, фрау Гаррет. И завидую Сету Гаррету. – Барон бросил голодный взгляд на мое декольте. – Он был дураком, что бросил вас.
– Я устала от него, – как можно легкомысленнее ответила я. – Я вообще легко устаю от грубиянов, барон.
– Как и я, фрау Гаррет, – ухмыльнулся мой собеседник. – Вы не возражаете, если я закурю? – Он залез рукой в карман и достал длинную сигару.
– Я бы предпочла, чтобы вы не курили.
Барон не обратил на мои слова ни малейшего внимания. Он обрезал кончик сигары маленькими золотыми ножницами, которые носил на цепочке для часов, затем зажег ее и выпустил клуб густого дыма. Я демонстративно помахала перед собой рукой, разгоняя дым.
– Интересно, что вы надеетесь найти в Мюнхене? – внезапно спросил барон. – Любовь? Деньги? Интимные отношения с правящим монархом? Желаю вам удачи. Ни одно из маленьких увлечений короля не длилось больше пары месяцев. И знаете почему? Возможно, вы уже и сами догадались.
– Я не прислушиваюсь к сплетням.
– Не стоит лгать, – возразил барон, неожиданно переходя на «ты». – Позволь мне сказать: если ты ожидаешь, что Людвиг рано или поздно ляжет с тобой в постель и будет вести себя как мужчина, то ты можешь ждать до скончания века. Он этого не сделает – он просто не может. Именно поэтому его пассии жили с ним не больше месяца или двух. Или же они надоедали ему, или, наоборот, женщины сами уезжали, не вынеся разочарования. Ужасная вещь – разочарование. Ничто не может быть более оскорбительным для красивой женщины, чем когда ею любуются и восхищаются, но не любят.
– Вы предлагаете себя в качестве компенсации за недостатки короля? – спросила я холодно. – Надеюсь, я правильно поняла ваши намерения, так как вы выражались довольно… двусмысленно.
– Ты становишься образованной, – хихикнул барон. – Употребляешь слова «компенсация» и «двусмысленно». Твой учитель должен тобой гордиться. – Он взял учебник, по которому я занималась, и презрительно засмеялся. – Я читал эту книгу в возрасте пяти лет.
Я пожала плечами.
– Когда мне было пять, я училась тому, как воровать и предсказывать судьбу доверчивым людям. Наше образование сильно отличается: ты освоил предательство и обман после того, как уже мог читать и писать, у меня же все было наоборот.
Барон слегка покраснел.
– Я был прав: ты умна. Ты действительно можешь стать серьезной помехой, если тебя вовремя не остановить. Что, если я сообщу королю, что его драгоценная Афродита вовсе не богиня, а просто искательница приключений и дешевая шлюха?
– Он все знает о моем прошлом, и вряд ли ему понравятся твои попытки очернить меня.
Фон Цандер внезапно рассмеялся.
– Ты довольно редкая маленькая сучка. – Он придвинулся ближе и погладил меня по руке. – Как это освежает – встретить подобную женщину в этом затхлом дворце. Обычно наш старый дурак вздыхал о таких дурочках, которые ничем не отличались, кроме внешности, но у тебя есть и ум, и красота. Возможно, ты даже преуспеешь там, где другие потерпели поражение, фрау Гаррет.
– Не называй меня фрау Гаррет, – резко оборвала его я. – Я больше не жена тому человеку.
– Неужели? А как же клятва у алтаря? – Барон неприятно усмехнулся и еще ближе придвинулся ко мне. Я почувствовала его дыхание у себя на шее. – Ты властолюбива, не так ли? Если бы ты была действительно умна, то сразу увидела бы преимущества, которые получишь, если станешь союзницей того, кто имеет настоящую власть в Баварии.
Прикосновения этого мужчины вызывали у меня отвращение. Его руки были влажными и холодными, как кожа змеи. Он наклонил голову, чтобы поцеловать меня в плечо, но я резко встала.
– Прошу меня извинить, но мне невыносима сама мысль о соглашении с тобой. Не сомневаюсь, что твое тело такое же гнилое, как и душа, барон.
Он вскочил и схватил меня за руку.
– Мне стоит дать тебе хороший совет – не оскорбляй меня. Я убивал мужчин и за меньшие обиды.
– Пусти меня, ты, свинья!
Барон ухмыльнулся, показав два ряда великолепных белых зубов.
– Ты редкостный противник, – вздохнул он. – Ты заставляешь меня чувствовать себя мужчиной, который… о, обещаю тебе, рано или поздно ты станешь моей. И ты придешь ко мне по собственному желанию. Едва ли ты выдержишь долго, живя здесь как послушница в монастыре, пока король пишет тебе свои бездарные вирши и болтает часы напролет о том, что тебя совершенно не интересует. Ты молода, у тебя страстная натура, а в нашем королевстве есть только один достойный тебя мужчина. – Барон прижался губами к моему рту. Я резко отвернулась и, высвободив руку, с размаху влепила ему звонкую пощечину.
– Убирайся из моей комнаты! И никогда не смей сюда больше приходить! Я не желаю больше иметь ничего общего с тобой.
Глаза барона опасно сверкнули.
– Обещаю, ты пожалеешь об этом. Я мог бы помочь тебе, но теперь… – Он опустил руку на эфес шпаги.
– Я ни о чем не пожалею, – отпарировала я. – Разве только о том, что не вышвырнула тебя отсюда раньше.
Барон развернулся на каблуках и вышел. Я глубоко вздохнула и без сил упала на софу. В комнату вошла Анна, неся поднос с чаем. Она выглядела очень взволнованной.
– Все в порядке, Анна, – успокоила я ее. – Но этот человек – настоящий дьявол! В нем есть что-то странное. Хотела бы я понять что. Он говорит очень грубо… выглядит как настоящий мужчина, но все равно в нем скрыта какая-то червоточина. Его поведение похоже на актерскую игру. Ну да ладно. Достаточно того, что теперь у меня появился могущественный враг, Анна. Но не волнуйся, я в состоянии о себе позаботиться. Давай лучше пить чай! Мне нужно попить, чтобы смыть горький привкус во рту. – Анна покачала головой и зябко передернула плечами, словно ей было холодно. – Ты его боишься? – участливо спросила я. – Не стоит. Если он станет нам мешать, я расскажу всем, что он насильно пытался заняться со мной любовью, а я вышвырнула его вон!
На следующий день мы с королем Людвигом изучали книгу по анатомии человека, когда объявили о посетителе:
– Герр Ференц Лист!
Людвиг с распростертыми объятиями пошел навстречу своему дорогому гостю.
– Ференц! Какое неожиданное удовольствие. Я думал, ты в Италии.
– Я там бываю время от времени. – Лист тепло улыбнулся и пожал королю руку. Затем он увидел меня, нахмурился было, но сразу же широко улыбнулся. Король только собрался представить нас, но Ференц опередил его:
– Мы с мадемуазель уже встречались. Давно, в Париже. Надеюсь, мадемуазель Рони, вы последовали моему совету и занялись вокалом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148
– Я устала от него, – как можно легкомысленнее ответила я. – Я вообще легко устаю от грубиянов, барон.
– Как и я, фрау Гаррет, – ухмыльнулся мой собеседник. – Вы не возражаете, если я закурю? – Он залез рукой в карман и достал длинную сигару.
– Я бы предпочла, чтобы вы не курили.
Барон не обратил на мои слова ни малейшего внимания. Он обрезал кончик сигары маленькими золотыми ножницами, которые носил на цепочке для часов, затем зажег ее и выпустил клуб густого дыма. Я демонстративно помахала перед собой рукой, разгоняя дым.
– Интересно, что вы надеетесь найти в Мюнхене? – внезапно спросил барон. – Любовь? Деньги? Интимные отношения с правящим монархом? Желаю вам удачи. Ни одно из маленьких увлечений короля не длилось больше пары месяцев. И знаете почему? Возможно, вы уже и сами догадались.
– Я не прислушиваюсь к сплетням.
– Не стоит лгать, – возразил барон, неожиданно переходя на «ты». – Позволь мне сказать: если ты ожидаешь, что Людвиг рано или поздно ляжет с тобой в постель и будет вести себя как мужчина, то ты можешь ждать до скончания века. Он этого не сделает – он просто не может. Именно поэтому его пассии жили с ним не больше месяца или двух. Или же они надоедали ему, или, наоборот, женщины сами уезжали, не вынеся разочарования. Ужасная вещь – разочарование. Ничто не может быть более оскорбительным для красивой женщины, чем когда ею любуются и восхищаются, но не любят.
– Вы предлагаете себя в качестве компенсации за недостатки короля? – спросила я холодно. – Надеюсь, я правильно поняла ваши намерения, так как вы выражались довольно… двусмысленно.
– Ты становишься образованной, – хихикнул барон. – Употребляешь слова «компенсация» и «двусмысленно». Твой учитель должен тобой гордиться. – Он взял учебник, по которому я занималась, и презрительно засмеялся. – Я читал эту книгу в возрасте пяти лет.
Я пожала плечами.
– Когда мне было пять, я училась тому, как воровать и предсказывать судьбу доверчивым людям. Наше образование сильно отличается: ты освоил предательство и обман после того, как уже мог читать и писать, у меня же все было наоборот.
Барон слегка покраснел.
– Я был прав: ты умна. Ты действительно можешь стать серьезной помехой, если тебя вовремя не остановить. Что, если я сообщу королю, что его драгоценная Афродита вовсе не богиня, а просто искательница приключений и дешевая шлюха?
– Он все знает о моем прошлом, и вряд ли ему понравятся твои попытки очернить меня.
Фон Цандер внезапно рассмеялся.
– Ты довольно редкая маленькая сучка. – Он придвинулся ближе и погладил меня по руке. – Как это освежает – встретить подобную женщину в этом затхлом дворце. Обычно наш старый дурак вздыхал о таких дурочках, которые ничем не отличались, кроме внешности, но у тебя есть и ум, и красота. Возможно, ты даже преуспеешь там, где другие потерпели поражение, фрау Гаррет.
– Не называй меня фрау Гаррет, – резко оборвала его я. – Я больше не жена тому человеку.
– Неужели? А как же клятва у алтаря? – Барон неприятно усмехнулся и еще ближе придвинулся ко мне. Я почувствовала его дыхание у себя на шее. – Ты властолюбива, не так ли? Если бы ты была действительно умна, то сразу увидела бы преимущества, которые получишь, если станешь союзницей того, кто имеет настоящую власть в Баварии.
Прикосновения этого мужчины вызывали у меня отвращение. Его руки были влажными и холодными, как кожа змеи. Он наклонил голову, чтобы поцеловать меня в плечо, но я резко встала.
– Прошу меня извинить, но мне невыносима сама мысль о соглашении с тобой. Не сомневаюсь, что твое тело такое же гнилое, как и душа, барон.
Он вскочил и схватил меня за руку.
– Мне стоит дать тебе хороший совет – не оскорбляй меня. Я убивал мужчин и за меньшие обиды.
– Пусти меня, ты, свинья!
Барон ухмыльнулся, показав два ряда великолепных белых зубов.
– Ты редкостный противник, – вздохнул он. – Ты заставляешь меня чувствовать себя мужчиной, который… о, обещаю тебе, рано или поздно ты станешь моей. И ты придешь ко мне по собственному желанию. Едва ли ты выдержишь долго, живя здесь как послушница в монастыре, пока король пишет тебе свои бездарные вирши и болтает часы напролет о том, что тебя совершенно не интересует. Ты молода, у тебя страстная натура, а в нашем королевстве есть только один достойный тебя мужчина. – Барон прижался губами к моему рту. Я резко отвернулась и, высвободив руку, с размаху влепила ему звонкую пощечину.
– Убирайся из моей комнаты! И никогда не смей сюда больше приходить! Я не желаю больше иметь ничего общего с тобой.
Глаза барона опасно сверкнули.
– Обещаю, ты пожалеешь об этом. Я мог бы помочь тебе, но теперь… – Он опустил руку на эфес шпаги.
– Я ни о чем не пожалею, – отпарировала я. – Разве только о том, что не вышвырнула тебя отсюда раньше.
Барон развернулся на каблуках и вышел. Я глубоко вздохнула и без сил упала на софу. В комнату вошла Анна, неся поднос с чаем. Она выглядела очень взволнованной.
– Все в порядке, Анна, – успокоила я ее. – Но этот человек – настоящий дьявол! В нем есть что-то странное. Хотела бы я понять что. Он говорит очень грубо… выглядит как настоящий мужчина, но все равно в нем скрыта какая-то червоточина. Его поведение похоже на актерскую игру. Ну да ладно. Достаточно того, что теперь у меня появился могущественный враг, Анна. Но не волнуйся, я в состоянии о себе позаботиться. Давай лучше пить чай! Мне нужно попить, чтобы смыть горький привкус во рту. – Анна покачала головой и зябко передернула плечами, словно ей было холодно. – Ты его боишься? – участливо спросила я. – Не стоит. Если он станет нам мешать, я расскажу всем, что он насильно пытался заняться со мной любовью, а я вышвырнула его вон!
На следующий день мы с королем Людвигом изучали книгу по анатомии человека, когда объявили о посетителе:
– Герр Ференц Лист!
Людвиг с распростертыми объятиями пошел навстречу своему дорогому гостю.
– Ференц! Какое неожиданное удовольствие. Я думал, ты в Италии.
– Я там бываю время от времени. – Лист тепло улыбнулся и пожал королю руку. Затем он увидел меня, нахмурился было, но сразу же широко улыбнулся. Король только собрался представить нас, но Ференц опередил его:
– Мы с мадемуазель уже встречались. Давно, в Париже. Надеюсь, мадемуазель Рони, вы последовали моему совету и занялись вокалом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148