Вот сейчас я чувствую себя просто великолепно!
Раскинув руки в стороны, я отклонилась назад и, наверное, упала бы, не удержи меня Сет за талию. Наши лица оказались совсем близко друг от друга.
– Ты же не хочешь утонуть в полнолуние? – тихо сказал он. – Плохая примета.
Я коснулась его губ кончиками пальцев.
– Плохая примета говорить о смерти, – предупредила я. Мое сердце лихорадочно билось. Я слегка повернулась и посмотрела вниз. – О, там вода. Это река?
– Нет. – Сет коснулся губами моей шеи, и я вздрогнула. – Только пруд. Но ты все равно промокнешь, если упадешь в него. Не хочешь еще шампанского, графиня? От него у тебя розовеют щеки и горят глаза, и ты становишься еще прелестнее.
– Похвала не заставит лошадь бежать быстрее, – заметила я, поглядывая на Сета поверх бокала. Он улыбнулся. Я рассмеялась и опустила бокал на парапет. Бокал упал вниз. – Я чувствую себя такой счастливой сегодня! – пылко воскликнула я. – Я хочу петь! Я хочу танцевать! Сегодня вечером я цыганка!
Я выбежала на середину веранды и принялась кружиться: сначала медленно, затем все быстрее и быстрее, напевая веселую цыганскую мелодию. Мои юбки поднимались и опускались, открывая обтянутые шелковыми чулками ноги.
Но тогда я не думала о чулках. Я чувствовала себя счастливой наедине с ночью, звездами и красотой природы. И я чувствовала, что любовь очень близко. Мои мечты становились реальностью.
В конце концов я остановилась, слегка при этом пошатнувшись. Сет шагнул вперед и подхватил меня, прежде чем я упала.
– О, спасибо, – выдохнула я. – Вам понравился мой танец, мсье Сет?
– Он был прекрасен. – Его голос обволакивал, как патока. – А ты самая восхитительная и соблазнительная юная леди.
– Я люблю Францию, – решила я. – Мне нравится ваша цивилизация, Сет. Цыгане не танцуют парами, то есть мужчина с женщиной, как это принято здесь. Мужчины танцуют с мужчинами, а женщины с женщинами, и даже тогда нельзя касаться друг друга. У вас здесь все намного лучше. Как я уже говорила раньше, ты прекрасно вальсируешь.
– Не спорю, – сказал Сет, придвигаясь ближе ко мне.
– Мне от танцев захотелось пить. – Я высвободилась из его объятий. Мы вернулись к парапету, и я оперлась о прохладный камень, пока Сет наполнял оставшийся бокал.
– Надеюсь, ты не возражаешь, если мы будем пить из одного бокала?
– Делиться с ближним, – самая большая радость в жизни, – глубокомысленно произнесла я. – Ты обязан разделить свою удачу с другими, иначе она покинет тебя. – Я отпила несколько глотков и передала ему бокал. – Ты должен допить до дна, чтобы не отпугнуть радость, – сказала я. – Сейчас мне стало получше, и голова кружится не так сильно. Я проголодалась.
Я стала есть, следя, чтобы на тарелке оставалась ровно половина всего, что там лежало.
– Наверное, я все еще расту, – болтала я, вгрызаясь зубами в окорок, так как мы забыли захватить вилки и ножи. – Я всегда голодна! Кухарка говорит, что я никогда не поправлюсь, потому что все, что я съедаю, тут же идет в рост. Сам видишь, какая я высокая, почти вровень с тобой.
– Ты великолепна! – сказал Сет, поднимая бокал. – Мне нравятся высокие девушки.
– Да? Я рада. Я бы сказала, что я самая высокая девушка в Париже. Но мне все равно. Мадам Одетта говорит, что это привлечет внимание мужчин…
– Я заметил тебя сразу, как только вошел в зал, – говорил Сет. – Твои уложенные короной косы были видны издалека, и я сразу же решил познакомиться с тобой.
– А потом обнаружил, что мы уже знакомы, – рассмеялась я. – И был несказанно удивлен. Ты не можешь теперь называть меня грязной цыганкой, ведь правда? – Он усмехнулся и отрицательно покачал головой. – О, – вздохнула я, откусывая еще кусочек окорока, – как жаль, что нет вилки и я не могу показать тебе, как много я теперь умею. Ты знаешь, я могу съесть целого цыпленка, даже не касаясь костей руками!
– Потрясающе! – Сет кивнул. – Сомневаюсь, что у меня так получится.
– Правда? – Я почувствовала себя польщенной. – Я могу тебя научить! – Я услышала голоса и обернулась. – О, это мсье Делакруа и мадемуазель Симона! Идите, идите сюда, мадемуазель, угощайтесь окороком и шампанским! – Я взмахнула оставшейся бутылкой. – Не бойтесь, я простила вас за ваше плохое поведение.
– Простила! – прошипела Симона. Вслед за ней и Делакруа на веранду вышли еще несколько человек. – Я сочла своим долгом сообщить мсье Делакруа, что среди его гостей сегодня оказалась самозванка. Эта девчонка вовсе не аристократка! Это маленькая попрошайка, которую Сет Гаррет подобрал неизвестно где, а Одетта Морней попыталась выдать за русскую графиню. На самом деле она уже почти год живет в Париже и все это время работала посудомойкой в доме мадам Одетты!
– Что, действительно работала? – смеясь, обратился ко мне Сет.
– О да, – спокойно отозвалась я. – Отличная работа, хотя я плохо с ней справлялась. Теплая кухня, много еды. Я никогда не голодала, пока была посудомойкой. Честная работа.
– Обрати внимание, Симона, – усмехнулся Сет.
– Простите, мсье Гаррет, – вмешался Пьер Делакруа, – но не припомню, чтобы я приглашал вас на бал в свой дом, поэтому прошу вас немедленно удалиться.
Сет сунул руку в карман и достал оттуда толстый конверт.
– Разумеется, у меня есть приглашение, мой дорогой Пьер, – произнес он очень вежливо. – Оно было доставлено мне вчера ночью лично твоей очаровательной женой. Хочешь убедиться в подлинности ее подписи?
Какая-то женщина в толпе вскрикнула, другие зашептались между собой. Делакруа покраснел и сказал:
– Нет, конечно. Тем не менее…
– Мы все хорошо знаем, как оказалась на сегодняшнем празднике Симона, – продолжал Сет. – Ты видишь, Рони, как иной раз помогают личные связи светским людям. Симона Галлиер никогда бы не оказалась на подобном балу, если бы не «личная заинтересованность» хозяина дома.
– Это ложь! – завопила Симона.
– Мой дорогой мсье Гаррет! – возмутился Пьер Делакруа.
– Ты хочешь сказать, что мсье Делакруа терпит отвратительные манеры мадемуазель, потому что она ему нравится? – подлила я масла в огонь. – Какие странные обычаи здесь, во Франции.
– Ты маленькая ведьма, – процедила сквозь зубы Симона. Она бросилась на Сета, но тот ловко увернулся. Я слегка склонилась над парапетом и, когда Симона оказалась рядом, быстро схватила ее за щиколотки и резко дернула вверх. Симона перевалилась через парапет, и спустя секунду раздался громкий всплеск.
Мы с Сетом посмотрели вниз.
– Вода бурлит, – заметил Сет, показав на пенившуюся поверхность пруда. – Похоже, все акулы на месте.
– Ты думаешь, она утонула? – с тревогой спросила я. Словно в ответ мы услышали снизу разъяренные крики.
– Пьер! Пьер!
Мсье Делакруа перегнулся через парапет и позвал Симону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148
Раскинув руки в стороны, я отклонилась назад и, наверное, упала бы, не удержи меня Сет за талию. Наши лица оказались совсем близко друг от друга.
– Ты же не хочешь утонуть в полнолуние? – тихо сказал он. – Плохая примета.
Я коснулась его губ кончиками пальцев.
– Плохая примета говорить о смерти, – предупредила я. Мое сердце лихорадочно билось. Я слегка повернулась и посмотрела вниз. – О, там вода. Это река?
– Нет. – Сет коснулся губами моей шеи, и я вздрогнула. – Только пруд. Но ты все равно промокнешь, если упадешь в него. Не хочешь еще шампанского, графиня? От него у тебя розовеют щеки и горят глаза, и ты становишься еще прелестнее.
– Похвала не заставит лошадь бежать быстрее, – заметила я, поглядывая на Сета поверх бокала. Он улыбнулся. Я рассмеялась и опустила бокал на парапет. Бокал упал вниз. – Я чувствую себя такой счастливой сегодня! – пылко воскликнула я. – Я хочу петь! Я хочу танцевать! Сегодня вечером я цыганка!
Я выбежала на середину веранды и принялась кружиться: сначала медленно, затем все быстрее и быстрее, напевая веселую цыганскую мелодию. Мои юбки поднимались и опускались, открывая обтянутые шелковыми чулками ноги.
Но тогда я не думала о чулках. Я чувствовала себя счастливой наедине с ночью, звездами и красотой природы. И я чувствовала, что любовь очень близко. Мои мечты становились реальностью.
В конце концов я остановилась, слегка при этом пошатнувшись. Сет шагнул вперед и подхватил меня, прежде чем я упала.
– О, спасибо, – выдохнула я. – Вам понравился мой танец, мсье Сет?
– Он был прекрасен. – Его голос обволакивал, как патока. – А ты самая восхитительная и соблазнительная юная леди.
– Я люблю Францию, – решила я. – Мне нравится ваша цивилизация, Сет. Цыгане не танцуют парами, то есть мужчина с женщиной, как это принято здесь. Мужчины танцуют с мужчинами, а женщины с женщинами, и даже тогда нельзя касаться друг друга. У вас здесь все намного лучше. Как я уже говорила раньше, ты прекрасно вальсируешь.
– Не спорю, – сказал Сет, придвигаясь ближе ко мне.
– Мне от танцев захотелось пить. – Я высвободилась из его объятий. Мы вернулись к парапету, и я оперлась о прохладный камень, пока Сет наполнял оставшийся бокал.
– Надеюсь, ты не возражаешь, если мы будем пить из одного бокала?
– Делиться с ближним, – самая большая радость в жизни, – глубокомысленно произнесла я. – Ты обязан разделить свою удачу с другими, иначе она покинет тебя. – Я отпила несколько глотков и передала ему бокал. – Ты должен допить до дна, чтобы не отпугнуть радость, – сказала я. – Сейчас мне стало получше, и голова кружится не так сильно. Я проголодалась.
Я стала есть, следя, чтобы на тарелке оставалась ровно половина всего, что там лежало.
– Наверное, я все еще расту, – болтала я, вгрызаясь зубами в окорок, так как мы забыли захватить вилки и ножи. – Я всегда голодна! Кухарка говорит, что я никогда не поправлюсь, потому что все, что я съедаю, тут же идет в рост. Сам видишь, какая я высокая, почти вровень с тобой.
– Ты великолепна! – сказал Сет, поднимая бокал. – Мне нравятся высокие девушки.
– Да? Я рада. Я бы сказала, что я самая высокая девушка в Париже. Но мне все равно. Мадам Одетта говорит, что это привлечет внимание мужчин…
– Я заметил тебя сразу, как только вошел в зал, – говорил Сет. – Твои уложенные короной косы были видны издалека, и я сразу же решил познакомиться с тобой.
– А потом обнаружил, что мы уже знакомы, – рассмеялась я. – И был несказанно удивлен. Ты не можешь теперь называть меня грязной цыганкой, ведь правда? – Он усмехнулся и отрицательно покачал головой. – О, – вздохнула я, откусывая еще кусочек окорока, – как жаль, что нет вилки и я не могу показать тебе, как много я теперь умею. Ты знаешь, я могу съесть целого цыпленка, даже не касаясь костей руками!
– Потрясающе! – Сет кивнул. – Сомневаюсь, что у меня так получится.
– Правда? – Я почувствовала себя польщенной. – Я могу тебя научить! – Я услышала голоса и обернулась. – О, это мсье Делакруа и мадемуазель Симона! Идите, идите сюда, мадемуазель, угощайтесь окороком и шампанским! – Я взмахнула оставшейся бутылкой. – Не бойтесь, я простила вас за ваше плохое поведение.
– Простила! – прошипела Симона. Вслед за ней и Делакруа на веранду вышли еще несколько человек. – Я сочла своим долгом сообщить мсье Делакруа, что среди его гостей сегодня оказалась самозванка. Эта девчонка вовсе не аристократка! Это маленькая попрошайка, которую Сет Гаррет подобрал неизвестно где, а Одетта Морней попыталась выдать за русскую графиню. На самом деле она уже почти год живет в Париже и все это время работала посудомойкой в доме мадам Одетты!
– Что, действительно работала? – смеясь, обратился ко мне Сет.
– О да, – спокойно отозвалась я. – Отличная работа, хотя я плохо с ней справлялась. Теплая кухня, много еды. Я никогда не голодала, пока была посудомойкой. Честная работа.
– Обрати внимание, Симона, – усмехнулся Сет.
– Простите, мсье Гаррет, – вмешался Пьер Делакруа, – но не припомню, чтобы я приглашал вас на бал в свой дом, поэтому прошу вас немедленно удалиться.
Сет сунул руку в карман и достал оттуда толстый конверт.
– Разумеется, у меня есть приглашение, мой дорогой Пьер, – произнес он очень вежливо. – Оно было доставлено мне вчера ночью лично твоей очаровательной женой. Хочешь убедиться в подлинности ее подписи?
Какая-то женщина в толпе вскрикнула, другие зашептались между собой. Делакруа покраснел и сказал:
– Нет, конечно. Тем не менее…
– Мы все хорошо знаем, как оказалась на сегодняшнем празднике Симона, – продолжал Сет. – Ты видишь, Рони, как иной раз помогают личные связи светским людям. Симона Галлиер никогда бы не оказалась на подобном балу, если бы не «личная заинтересованность» хозяина дома.
– Это ложь! – завопила Симона.
– Мой дорогой мсье Гаррет! – возмутился Пьер Делакруа.
– Ты хочешь сказать, что мсье Делакруа терпит отвратительные манеры мадемуазель, потому что она ему нравится? – подлила я масла в огонь. – Какие странные обычаи здесь, во Франции.
– Ты маленькая ведьма, – процедила сквозь зубы Симона. Она бросилась на Сета, но тот ловко увернулся. Я слегка склонилась над парапетом и, когда Симона оказалась рядом, быстро схватила ее за щиколотки и резко дернула вверх. Симона перевалилась через парапет, и спустя секунду раздался громкий всплеск.
Мы с Сетом посмотрели вниз.
– Вода бурлит, – заметил Сет, показав на пенившуюся поверхность пруда. – Похоже, все акулы на месте.
– Ты думаешь, она утонула? – с тревогой спросила я. Словно в ответ мы услышали снизу разъяренные крики.
– Пьер! Пьер!
Мсье Делакруа перегнулся через парапет и позвал Симону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148