ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Пока мы со Стивеном восхищались видом из окна, вошла Габриэль. Обвив руками шею старшего брата, она крепко поцеловала его. Заметив меня, она сделала реверанс и произнесла несколько вежливых слов, как и полагается в таком случае.
Я взяла ее за руку и поцеловала в щеку.
– Как чудесно, что мы снова встретились, Габриэль. Я очень рада, что смогу получше узнать тебя. Какое красивое платье! Как бы я хотела носить желтое, но на мне оно выглядит ужасно. Я тебе просто завидую.
Девушка была польщена. Она была маленькой, смуглой, с черными, вьющимися волосами и большими карими глазами, которые подозрительно блестели, словно она собиралась заплакать. Так оно и было, я в этом не сомневалась. Ей было всего шестнадцать, а в шестнадцать лет девушки горгио много плачут.
Раздался чей-то музыкальный смех, и в комнату стремительно вошла невысокая женщина.
– Габи каждый день говорит: «Мама, почему у меня волосы не белокурые и прямые, как у Стива?» Я надеюсь, вы поможете ей разобраться, что все-таки лучше. Здравствуйте, баронесса. Я Элиза Мак-Клелланд.
Она тепло обняла меня, потом отступила на шаг и сказала:
– Дети, вы правы, она красавица! Знаете, дорогая, я обычно терпеть не могу высоких женщин. Первая жена моего мужа была белокурой дылдой.
– О мама! – простонала Габриэль.
– Я знаю, это ужасно – иметь столько предрассудков, – весело продолжала Элиза.
– А мне всегда было жаль маленьких женщин, – сказала я, – до сегодняшнего дня. Я завидую вам, мадам, у вас такое красивое семейство.
Элиза Мак-Клелланд засмеялась и проводила меня к дивану. Она была бодра и весела и выглядела очень молодо. В ее черных волосах я заметила всего несколько седых прядей, и еще меньше было морщин на ее лице. Должно быть, она в молодости походила на Габриэль. И вела она себя с ней так непринужденно, словно они были сестры, а не мать и дочь.
Джордж принес чай. Разливая его, Элиза не умолкала ни на минуту:
– Я должна знать правду: вы действительно ездили в Нью-Йорке по Бродвею на белом скакуне прямо без седла?
– Конечно, нет, мадам, – ответила я. – Седло было. Мы все рассмеялись. Вошел Шон. Он надел пиджак и попытался покорить свои черные, вьющиеся волосы, смочив их водой. Волосы высохли и вновь превратились в спутанные кудри, но Шон все еще пытался пригладить их ладонями. Наконец из поездки верхом вернулся Гарт Мак-Клелланд. С ним была девочка лет восьми-девяти, которая со счастливым криком бросилась в объятия Стивена.
– Это Мери, – сказал он мне. – Мальчики в школе в Массачусетсе, но на Рождество вернутся. Мери, это баронесса Рони.
– Здравствуйте, баронесса, – вежливо сказала Мери, приседая в реверансе. Я сделала то же самое, и мы пожали друг другу руки. – Добро пожаловать в Хайлендз! – весело добавила девочка.
– Я присоединяюсь, – шагнул вперед Гарт Мак-Клелланд. – Добро пожаловать в Хайлендз!
– Рада вас снова увидеть. Ваш сын сказал мне, что вы потеряли работу. Мне очень жаль.
Все рассмеялись.
– А мне совсем не жаль, – сказала Элиза Мак-Клелланд. – Наконец-то он весь будет мой. – Она обхватила мужа за талию, а он поцеловал ее в макушку.
– Я еще не сказал тебе, – улыбнулся Гарт. – Ведь я решил баллотироваться в президенты.
– Я не желаю об этом слышать! – вскричала Элиза. – У тебя нет никаких шансов. Ты беда и несчастье всех людей в округе.
– Это ты наша беда и несчастье, – поправил ее муж. – А я виноват лишь в том, что являюсь твоим мужем.
Было очевидно, что они обожают друг друга. Элиза ни на минуту не отходила от Гарта, суетилась вокруг него и поминутно целовала. Я видела, что Габриэль каждый раз вздрагивает и краснеет при виде такого открытого проявления чувств своих родителей, но всех остальных это только умиляло. Стивен посмотрел на меня, и от его взгляда у меня на душе стало тепло и хорошо. «И мы могли бы вести себя так же», – с тоской подумала я, но сразу запрятала свое желание поглубже внутрь себя. Этого никогда не будет.
– Пап, можно я снова буду жить в городе? – спросил Шон. – В это время года здесь скука смертная.
– Тебе нужно готовиться к учебе, – ответил Гарт. – Ты, надеюсь, не забыл, что после Рождества тебе предстоит поехать в университет Виргинии?
– Они все равно сразу отправят меня домой, – убежденно сказал Шон. – Старик Палмер сказал, что я неисправимый лентяй.
– Попробуй исправиться, – посоветовал Стивен брату. – Может, ты больше понравишься баронессе, если станешь положительным, серьезным учеником колледжа.
Шон бросил на меня быстрый взгляд и покраснел.
– Вам, наверное, будет все равно, баронесса?
– Напротив, мсье Шон, – ответила я. – Меня всегда привлекали образованные люди, вероятно, потому, что я ощущаю недостатки своего собственного образования.
– Вовсе нет! – запротестовал Стивен. – Ты говоришь на четырех языках плюс цыганский. И я не встречал женщин, которые так хорошо знали и понимали бы музыку, как ты. Я бы сказал, что Шону еще расти и расти до тебя.
– И еще вы здорово играете в «фараона», – с благоговением произнес Шон. Можно было не сомневаться, что это мое качество он ценил превыше остальных. – Если бы в колледже этому учили!
– Ты не поедешь в город до самого Рождества, – сказал Гарт Шону. – В здешних тростниках и болотах с тобой будет меньше хлопот.
Шон украдкой взглянул на Габриэль и сказал:
– Со мной и так их не было.
Щеки девушки вспыхнули. Она неловко встала и, едва сдерживая слезы, сказала:
– Извините, я обещала тете Колетт закончить вышивку… – С этими словами она прижала руку к губам и выбежала из комнаты.
– Ох, Шон, – упрекнула его Элиза и обернулась ко мне. – Простите, моя дорогая. Я думала, что трех мальчиков мне будет достаточно, а потом вдруг зачем-то родила дочку.
– Трех? – изумленно пробормотала я.
Но прежде чем она успела объяснить, Шон сказал:
– Не понимаю, почему все обращаются со мной, как с ребенком. Это идея с самого начала целиком принадлежала Габи!
– Хватит, Шон, – устало произнес отец. – Интересно, где теперь этот проклятый князь?
– Вчера я слышала, что он на пароходе уехал из города, – сказала я. – После того как Стивен проучил его… Мне сказал об этом Давид. Иногда ему становятся известны такие интересные вещи!
Они еще об этом не слышали. Вошла служанка и забрала Мери, чтобы переодеть после верховой езды с дедом, и лишь тогда Стивен рассказал, как все произошло.
– Чертов Стив! – восхищенно сказал Шон. – Жаль, что это сделал не я!
– Следи за своим языком, Шон, – машинально сделала замечание Элиза. – Отлично! Значит, все закончилось. Только не говорите ничего Габи. Какое-то время она будет тосковать… А вдруг он вернется? – Она помолчала и вздохнула. – Она такая упрямая.
– В точности, как ее мать, – добродушно усмехнулся Гарт Мак-Клелланд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148