- Особливо зарятся ляхи на Киев. Как ведомо вам, панове, Киев тот, по Андрусовскому договору, должен был оставаться за Москвой два года, а те два года, - он широко осклабился, - вон как повыросли ныне!
Ленивым движением руки Самойлович показал атаману на лавку.
- Седай, пан, бо я уже, неначе, оглох. Да-да, седай. - И строго сморщил лоб: - Да будет вам ведомо, что хлопот будет у нас полон рот. Ропщет казачество на Московию. На Московию ропщет… казачество. Того и жди - поддастся Польше… Да-да… Польше - казачество. То я вам говорю, я, то есть от имени батюшки своего, верноподданного государей московских. Во! Посмекайте, панове!
Он умолк и уже во всё время сидения не проронил ни слова.
Круг, во главе с Хованским, ни до чего не договорился. Положение было ясно: одни стрельцы не могли учинить мир на Украине и потому боялись взять это дело единственно на себя.
Иван Андреевич после долгих размышлений решил, что приезд Самойловича является как нельзя более подходящей пригодой для временного примирения с Софьей.
- Покажу я ей тем, - доказывал он сыну, - что не почитаю себя верховным правителем-самозванцем, больших дел сам не решаю, но её советов ищу. А придёт срок, по-иному всё поведу: перво-наперво, как помышлял я ране, со дворяны накрепко побратаюсь и без свары своё возьму. А Нарышкиных и Милославских до единого изведу. Чтоб и духу их смердящего на Руси не осталось!
Он написал Софье письмо, в котором обсказал всё, что слышал от Самойловича, и просил её указаний.
Царевна, получив письмо от князя, собрала всех своих ближних.
- Вызвать его! - позабыв про боярский свой сан, запрыгал по-мальчишески Иван Михайлович.
- И то, - поддержала Софья, скаля в хищной усмешке зубы.
Шакловитый уселся за стол и приготовился к письму.
- Ты ему эдакое, отеческое, - подмигнула царевна. - Похвали за верную службу и зови на сидение к нам.
Выслушав царевну, дьяк усердно заскрипел пером. Когда письмо было передано гонцу, Софья позвала государей и приступила к обсуждению преступлений Хованского.
- Будет! Наплакались мы от потех стрелецкого батюшки! - стукнула она кулаком по столу и выразительно поглядела на Петра.
Царь, как очумелый вскочил:
- И не сказывай про стрельцов! Боюсь! Всем им головы поотрубить! Чтоб и духу стрелецкого не было!
Наталья Кирилловна зло погрозилась сыну.
- Тож рубака нашёлся! Ты погоди стрельцов переводить!
Пётр покрылся смертельною бледностью. Блуждающие глаза его остановились с ненавистью на матери.
- Кто тут цари?! Не я ли с Иванушкой? И не перечить! Казнью казнить стрелецкого батюшку! Я им припомню, как они зарубить хотели меня!
Только этого и надо было царевне. Она наскоро состряпала приговор и сунула его под горячую руку Петру.
Навстречу Хованскому с большим отрядом выступил боярин князь Лыков.
Иван Андреевич, завидев отряд, растолкал дремавшего сына.
- Вглядись-ко, не дружины ль дворянские на нас идут?
Андрей протёр глаза и уставился на дорогу.
- Да то ж Лыков-князь, - успокоенно улыбнулся он.
Хованский кичливо разгладил бороду и попрямее выправил спину.
- Эка, встречают как инда царей! - И ехидно сощурился. - Чать, поняли, что с князем Хованским шутки плохи. С поклоном вышли!
- Стой! - окружили ратники колымагу. - Шапки долой!
Князь обмер. Его вытащили за ноги из колымаги.
Едва сдерживая злорадный смех, Лыков прочёл приговор.
- Князь! Родимый! Да то ж всё облыжно! - упал ниц Иван Андреевич. - Да я государям верой и прав…
Сентябрьскую плаксивую мглу резнула секира. В грязь большой московской дороги упала с княжьих плеч голова. В то же мгновение вдогон за ней покатилась голова Андрея Ивановича.
Схоронив трупы, отряд, водрузил голову Ивана Андреевича на воткнутый в могилу осиновый кол и с победною песнею поскакал к царской усадьбе.
- А ныне можно и к Троице жаловать, - объявила царевна и спешно выехала с царским семейством в лавру.
Проезжая мимо свежей могилы, Софья выпрыгнула из кареты и с грохочущим смехом метнула земной поклон княжеской голове:
- Здравствуй, надёжа, холопий государь!
Глава 30
У ОТШЕЛЬНИКА
Фома только что проснулся, когда к нему прибежали лазутчики.
- Погибель!
Пятисотный вздрогнул:
- По-ги-бель?!
- Погибель, брателко! Прут на Москву бояре и дружины господарские. Бродит слух, замышляют-де они изрубить надворную пехоту и жечь домы их и пожитки!
Пятисотный выхватил из ножен турецкую саблю, подарок одного из украинских полковников, и, ничего не ответив исчез в ночной мгле.
С полунощной стороны дул резкий ветер, плевал в лицо пронизывающей пылью дождя. Но Фоме было всё же жарко. Лицо и тело горели так, будто хлестали по ним нещадно крапивой. Он сбросил на ходу кафтан, разодрал рубаху и помчался ещё быстрее. Улицы казались бесконечно долгим подземельем-застенком.
В Титовом полку Фома пришёл немного в себя.
- Бить немедля тревогу! - взмахнул он саблей.
В стрелецкие слободы послушно ускакали гонцы. Грозовым дождём просыпался по крышам изб барабанный бой. Ночь пробудилась сплошным звоном.
Пятисотный сам наблюдал за тем, чтобы по всем заставам были в достаточном количестве расставлены дозоры, и сорвавшимся от крика голосом не уставал призывать стрельцов «постоять за дом Богородицы, принять на грудь свою дворян-супостатов».
Едва проснулось утро, Черемной приступил к распределению среди полков всех боевых запасов, хранившихся на московских складах.
Вскоре пришли лазутчики.
- Каково? - встретил их тревожным вопросом Фома.
Лазутчики поснимали шапки и понурились.
- Нешто дано человекам одолеть саранчу!
- Так, выходит, сила великая в тех дружинах дворянских? - сразу опускаясь, вдохнул в себя пятисотный.
- Сочти вот! - цыркнул через зубы старшой. - Наказал Иван Михайлович Милославский боярину и воеводе князю Андрею Ивановичу Голицыну с полком Северским стать на селе Черкизове, на Тверской дороге; боярину и воеводе князю Урусову с полком Володимирским - в Рогоже, на Володимирской дороге; боярину и воеводе Алексею Семёновичу Шеину с полком Рязанским - у Боровского перевоза, на Коломенской дороге; боярину и воеводе Ивану Фёдоровичу Волынскому с полком Заоцким - в Вязьме, на Можайской дороге. Слыхано ли дело, колико набралось супостатов!
Пришибленный недоброй вестью, стрелецкий круг безмолвствовал.
Вскоре вся Москва зашепталась о надвигающихся несметных ратях.
- Челом ударить… сдаться…
Пятисотный, чтобы хоть на время успокоить полки, объявил кругу, что сам пойдёт соглядатаем, проверит слова старшого и, ежели удастся, наладит прерванную связь с ватагами.
Пробродив без пользы два с лишним дня по московской округе и утратив надежду встретиться с ватагами, Фома свернул в лес для ночлега. Он шёл, не разбирая тропинок, думая лишь о том, чтобы забраться куда-нибудь подальше, где труднее встретиться с человеком, и крайне поразился, очутившись перед землянкой, моленной Сергия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248