когда эти Келтары любят, они любят всецело и навсегда.
- Ты пугаешь меня, - сказала Хлоя беспокойно.
- Тебя ещё даже не начинали пугать. Один вопрос, только между нами, и не лги мне: ты его хочешь?
Она долгие минуты пристально смотрела на Гвен в молчании.
- Это действительно между нами?
Гвен кивнула.
- Да, с того самого момента, как встретила его, - просто признала она. - И я ни капли не понимаю этого. Я такая собственница по отношению к нему, и у меня нет на это права. Это сумасшествие. Я никогда не чувствовала ничего подобного раньше. Я даже не могу найти этому обоснование, - сказала она, акцентируя разочарованностью свои слова.
Улыбка Гвен была ослепительной.
- О, Хлоя, только в одном случае обоснование подводит - когда мы пытаемся убедить наши умы в чём-то, что, как наши сердца знают, является неправдой. Перестань пытаться. Слушай своим сердцем.
- Не нравится мне это, - зарычал Драстен на Дэйгиса.
- Ты дал Гвен выбор? - возразил Дэйгис, пока заканчивал наносить предпоследнюю формулу на центральную плиту.
Ему осталось только нанести последнюю формулу, чтобы открыть мост сквозь время. Он и Драстен сошлись на том, что ему следует вернуться шесть месяцев спустя последнего раза, когда он был там, чтобы избежать своё бывшее я, и в надежде, что Сильвен может обнаружить что-нибудь полезное за этот промежуток времени.
- Хлоя - сильная девушка, Драстен. Она удерживала остриё моего собственного меча на моей груди. Она храбро отбивалась от человека, напавшего на неё. Она решила приехать в Шотландию со мной. Хотя иногда она сомневается, она ничего не боится. Она умная, она говорит на многих языках, она знает старинные мифы, и она любит артефакты. Я собираюсь доставить её к ним. Если ни за что другое, так за это она простит меня, - сухо добавил он.
О, да, она простит. Он мог вложить в её руки тексты, которые заставят её рыдать от восторга, как истинного библиофила и хранителя реликвий. Они разделяли это: выбранная ею профессия заключалась в сохранении старинных вещей, и она не довольствовалась просто хранением, она изучала всё это, почти такой же была его роль как Келтара Друида.
- Гвен знала, кем я был.
- Но она не верила тебе, - напомнил Дэйгис. - Она думала, что ты был сумасшедшим.
- Да, но…
- Никаких но. Если ты заткнешься на минуту, ты услышишь, что я намерен дать ей выбор.
- Неужели?
- Я ещё не совсем потерял совесть, - был его насмешливый ответ.
- Ты собираешься рассказать ей?
Дэйгис пожал плечами.
- Я сказал, что дам ей выбор.
- Будет честным рассказать ей…
Дэйгис резко мотнул головой, и его глаза опасно сверкнули.
- У меня нет времени рассказывать ей! - прошипел он. - У меня нет времени пытаться убедить её или помочь ей понять!
Серебристый взгляд сражался со взглядом цвета меди.
- Ты действительно осознаёшь, что стоит тебе единожды взять её туда, и она узнает, что ты - Друид, Дэйгис. Ты не сможешь больше делать вид, что ты не более, чем просто мужчина.
- Я разберусь с этим. Она знает, что во мне есть что-то не совсем правильное.
- Но что, если она… - Драстен замолчал, но Дэйгис знал, что он собирался озвучить тот страх, с которым был вынужден столкнуться, когда отослал Гвен назад.
- Что если она убежит от меня с криком? Закричит «язычник-колдун» и возненавидит меня? - сказал Дэйгис с холодной улыбкой. - Это моя проблема, не твоя.
- Дэйгис…
- Драстен, она нужна мне. Она нужна мне.
Драстен пристально посмотрел на едва скрываемое отчаяние в глазах брата, и почувствовал внезапную вспышку озарения: Дэйгис шёл по лезвию бритвы, и знал об этом. Он знал, что не имел права забирать с собой Хлою, поистине, он знал, что не имел права забирать её с собой так далеко. Но откажись Дэйгис от тех вещей, которых он хотел, признай что, став тёмным, он не имел перспектив на будущее, не имел истинного права ни на что - и у него ничего не останется, ради чего стоило бы жить. Не будет ничего, что заставит его бороться за следующий день.
И что тогда победит? Честь? Или соблазн абсолютной власти?
«Боже, - подумал Драстен, и холод проник в его вены, - в тот день, когда его брат перестанет хотеть, в тот день, когда он перестанет верить, что есть надежда, ему придётся взглянуть в лицо тому факту, что его единственным выбором должно стать или полнейшее зло… или…»
Драстен не мог заставить себя закончить свою мысль. И в измученном взгляде Дэйгиса, он мог видеть, что его брат-близнец понял это уже давно, и боролся единственным способом, каким мог. Если страсть Дэйгиса к Хлое была тем, что надёжней всего вставало у него на пути к вратам самого ада, сам Драстен прикуёт девочку-крошку к своему брату.
Горькая улыбка скривила губы Дэйгиса, словно он почувствовал мысли Драстена.
- Кроме того, - сказал Дэйгис с лёгкой насмешкой. - По крайней мере я знаю, что могу вернуть её. У Гвен не было такой уверенности, и всё же ты взял её с собой. Если что-то не так пойдёт со мной, я обещаю отослать Хлою обратно, так или иначе.
Это будет значить, что он умирает, потому как это было единственной причиной, по которой он позволил бы ей уйти. Даже тогда, она, возможно, была бы вынуждена вырываться из его пальцев, пока жизнь вытекала бы из его тела.
- Хорошо, - Драстен медленно кивнул. - Когда ты вернёшься?
- Ищи нас три дня спустя. Это тот срок, в течение которого я могу не тревожиться о том, что пересекусь с самим собой.
Они смотрели друг на друга молча, многое осталось недосказанным между ними. К тому же не было больше возможности, из-за того, что Хлоя и Гвен присоединились к ним в кругу.
- Что вы делаете? - любопытно спросила Хлоя, глядя на них. - Почему ты пишешь на этих камнях, Дэйгис?
Дэйгис смотрел на неё долгие минуты, жадно упиваясь ею. О, она была красива, не осознающая своей притягательности, стоящая здесь в своих обтягивающих синих брючках, в свитере, в туристических высоких ботинках; с волосами в буйстве кудрей, стянутыми в свободный узел, который уже почти распался. С огромными глазами, широко раскрытыми и наполненными невинным восторгом. Шотландия шла ей на пользу. С румянцем на щеках и блеском в глазах.
Глаза, которые через короткое время, могли бы разглядывать его со страхом и отвращением, как девушки его столетия делали бы это, покажи он им меру своего могущества Друида.
А если такое случится? - подстрекала его честь.
Я сделаю всё, что смогу, чтобы выманить её обратно из этого, подумал он, пожав плечами, используя каждый тайный приём, какой у меня есть. Он сдастся, когда будет мёртв.
Если кто и мог принять это, так это она. Современные женщины отличались от девушек его времени. В то время как девушки шестнадцатого века были скоры на то, чтобы видеть «колдовство» в необъяснимом, женщины двадцать первого века искали научные объяснения, были более способны смиряться с мыслью о естественных законах и физике за пределами понимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
- Ты пугаешь меня, - сказала Хлоя беспокойно.
- Тебя ещё даже не начинали пугать. Один вопрос, только между нами, и не лги мне: ты его хочешь?
Она долгие минуты пристально смотрела на Гвен в молчании.
- Это действительно между нами?
Гвен кивнула.
- Да, с того самого момента, как встретила его, - просто признала она. - И я ни капли не понимаю этого. Я такая собственница по отношению к нему, и у меня нет на это права. Это сумасшествие. Я никогда не чувствовала ничего подобного раньше. Я даже не могу найти этому обоснование, - сказала она, акцентируя разочарованностью свои слова.
Улыбка Гвен была ослепительной.
- О, Хлоя, только в одном случае обоснование подводит - когда мы пытаемся убедить наши умы в чём-то, что, как наши сердца знают, является неправдой. Перестань пытаться. Слушай своим сердцем.
- Не нравится мне это, - зарычал Драстен на Дэйгиса.
- Ты дал Гвен выбор? - возразил Дэйгис, пока заканчивал наносить предпоследнюю формулу на центральную плиту.
Ему осталось только нанести последнюю формулу, чтобы открыть мост сквозь время. Он и Драстен сошлись на том, что ему следует вернуться шесть месяцев спустя последнего раза, когда он был там, чтобы избежать своё бывшее я, и в надежде, что Сильвен может обнаружить что-нибудь полезное за этот промежуток времени.
- Хлоя - сильная девушка, Драстен. Она удерживала остриё моего собственного меча на моей груди. Она храбро отбивалась от человека, напавшего на неё. Она решила приехать в Шотландию со мной. Хотя иногда она сомневается, она ничего не боится. Она умная, она говорит на многих языках, она знает старинные мифы, и она любит артефакты. Я собираюсь доставить её к ним. Если ни за что другое, так за это она простит меня, - сухо добавил он.
О, да, она простит. Он мог вложить в её руки тексты, которые заставят её рыдать от восторга, как истинного библиофила и хранителя реликвий. Они разделяли это: выбранная ею профессия заключалась в сохранении старинных вещей, и она не довольствовалась просто хранением, она изучала всё это, почти такой же была его роль как Келтара Друида.
- Гвен знала, кем я был.
- Но она не верила тебе, - напомнил Дэйгис. - Она думала, что ты был сумасшедшим.
- Да, но…
- Никаких но. Если ты заткнешься на минуту, ты услышишь, что я намерен дать ей выбор.
- Неужели?
- Я ещё не совсем потерял совесть, - был его насмешливый ответ.
- Ты собираешься рассказать ей?
Дэйгис пожал плечами.
- Я сказал, что дам ей выбор.
- Будет честным рассказать ей…
Дэйгис резко мотнул головой, и его глаза опасно сверкнули.
- У меня нет времени рассказывать ей! - прошипел он. - У меня нет времени пытаться убедить её или помочь ей понять!
Серебристый взгляд сражался со взглядом цвета меди.
- Ты действительно осознаёшь, что стоит тебе единожды взять её туда, и она узнает, что ты - Друид, Дэйгис. Ты не сможешь больше делать вид, что ты не более, чем просто мужчина.
- Я разберусь с этим. Она знает, что во мне есть что-то не совсем правильное.
- Но что, если она… - Драстен замолчал, но Дэйгис знал, что он собирался озвучить тот страх, с которым был вынужден столкнуться, когда отослал Гвен назад.
- Что если она убежит от меня с криком? Закричит «язычник-колдун» и возненавидит меня? - сказал Дэйгис с холодной улыбкой. - Это моя проблема, не твоя.
- Дэйгис…
- Драстен, она нужна мне. Она нужна мне.
Драстен пристально посмотрел на едва скрываемое отчаяние в глазах брата, и почувствовал внезапную вспышку озарения: Дэйгис шёл по лезвию бритвы, и знал об этом. Он знал, что не имел права забирать с собой Хлою, поистине, он знал, что не имел права забирать её с собой так далеко. Но откажись Дэйгис от тех вещей, которых он хотел, признай что, став тёмным, он не имел перспектив на будущее, не имел истинного права ни на что - и у него ничего не останется, ради чего стоило бы жить. Не будет ничего, что заставит его бороться за следующий день.
И что тогда победит? Честь? Или соблазн абсолютной власти?
«Боже, - подумал Драстен, и холод проник в его вены, - в тот день, когда его брат перестанет хотеть, в тот день, когда он перестанет верить, что есть надежда, ему придётся взглянуть в лицо тому факту, что его единственным выбором должно стать или полнейшее зло… или…»
Драстен не мог заставить себя закончить свою мысль. И в измученном взгляде Дэйгиса, он мог видеть, что его брат-близнец понял это уже давно, и боролся единственным способом, каким мог. Если страсть Дэйгиса к Хлое была тем, что надёжней всего вставало у него на пути к вратам самого ада, сам Драстен прикуёт девочку-крошку к своему брату.
Горькая улыбка скривила губы Дэйгиса, словно он почувствовал мысли Драстена.
- Кроме того, - сказал Дэйгис с лёгкой насмешкой. - По крайней мере я знаю, что могу вернуть её. У Гвен не было такой уверенности, и всё же ты взял её с собой. Если что-то не так пойдёт со мной, я обещаю отослать Хлою обратно, так или иначе.
Это будет значить, что он умирает, потому как это было единственной причиной, по которой он позволил бы ей уйти. Даже тогда, она, возможно, была бы вынуждена вырываться из его пальцев, пока жизнь вытекала бы из его тела.
- Хорошо, - Драстен медленно кивнул. - Когда ты вернёшься?
- Ищи нас три дня спустя. Это тот срок, в течение которого я могу не тревожиться о том, что пересекусь с самим собой.
Они смотрели друг на друга молча, многое осталось недосказанным между ними. К тому же не было больше возможности, из-за того, что Хлоя и Гвен присоединились к ним в кругу.
- Что вы делаете? - любопытно спросила Хлоя, глядя на них. - Почему ты пишешь на этих камнях, Дэйгис?
Дэйгис смотрел на неё долгие минуты, жадно упиваясь ею. О, она была красива, не осознающая своей притягательности, стоящая здесь в своих обтягивающих синих брючках, в свитере, в туристических высоких ботинках; с волосами в буйстве кудрей, стянутыми в свободный узел, который уже почти распался. С огромными глазами, широко раскрытыми и наполненными невинным восторгом. Шотландия шла ей на пользу. С румянцем на щеках и блеском в глазах.
Глаза, которые через короткое время, могли бы разглядывать его со страхом и отвращением, как девушки его столетия делали бы это, покажи он им меру своего могущества Друида.
А если такое случится? - подстрекала его честь.
Я сделаю всё, что смогу, чтобы выманить её обратно из этого, подумал он, пожав плечами, используя каждый тайный приём, какой у меня есть. Он сдастся, когда будет мёртв.
Если кто и мог принять это, так это она. Современные женщины отличались от девушек его времени. В то время как девушки шестнадцатого века были скоры на то, чтобы видеть «колдовство» в необъяснимом, женщины двадцать первого века искали научные объяснения, были более способны смиряться с мыслью о естественных законах и физике за пределами понимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91