— Ну, я вам говорю, — продолжал Гаэте, — идите и сделайте мне приятное: сядьте здесь, вас не собака просит об этом!
— Идите, дон Кандидо! — прибавил министр.
Дон Кандидо поднялся и, тяжело ступая направился к указанному месту.
— Хорошо, — сказал последний. — Итак, я вошел под навес, где было темно, и — трах! — натолкнулся на какого-то человека.
С этими словами Гаэте подошел к дону Кандидо и стал прямо против него.
— Тотчас же я вытащил свой кинжал, этот федеральный кинжал, сеньор Арана, — прибавил он, вытаскивая из-за пояса длинный нож, — этот кинжал, который отечество дало мне и всем своим детям для защиты святого дела. «Кто тут?» — спросил я, приставив этот кинжал к груди этого человека.
И падре Гаэте приставил к груди дона Кандидо свой кинжал.
— Он отвечал мне, что друг, но я не верю друзьям, рыщущим под навесом. Я навалился на него и схватил за горло.
С этими словами падре Гаэте схватил дона Кандидо за галстук.
Бедный профессор чуть не вскрикнул, но имел еще силу удержаться: его спасение зависело от молчания. Падре продолжал:
— Но в тот момент, когда я уже готов был задушить его, я выронил свой кинжал и наклонился, чтобы поднять его, как вдруг на меня неожиданно наскочил другой человек и приставил пистолет к моему виску, и вот безоружный, под дулом пистолета я был осыпан оскорблениями со стороны этого человека, изруганы были также и федерация, и Ресто-радор; затем, наговорив мне всего, что только ему приходило в голову, этот человек и его товарищ схватили меня и, так как случайно вернулись женщины, заперли меня в гостиной и убежали.
— О, это невероятная дерзость! — вскричал дон Фелипе.
— Не говорил ли я вам этого?
— Кто же эти люди?
— В том-то и дело, что я не узнал их. Зная, что никого нет в доме, они проникли туда с помощью подобранного ключа, чтобы подстеречь меня. Я смог узнать только одного из них по голосу.
— Вы слышали весьма любопытную вещь, не правда ли дон Кандидо?
Секретарь молча кивнул.
— Необычайную!
— Но что с вами? Вы бледны как полотно.
Дон Кандидо поднял свою руку к голове и приложил ее ко лбу.
— А, у вас болит голова? Секретарь сделал утвердительный знак.
— Хорошо, составьте записку о жалобе сеньора кура Гаэте, и затем можете уйти домой!
Дон Кандидо сел за стол и принялся писать. Падре продолжал.
— Это событие чуть не стоило мне жизни, перед этим я обильно пообедал с четырьмя друзьями, поэтому ночью у меня был апоплексический удар.
— О, это ужасно!
— Но, как я уже говорил, я знаю одного из этих неизвестных и, если мне откажут в правосудии, то вот что мне его заменит! — прибавил он, указывая на свой длинный кинжал.
— Как его имя?
— Я его не знаю. Дайте мне бланк приказа об аресте, я сам потом проставлю его имя.
— Однако…
— Вот то, чего я хочу!
— Вы кончили, дон Кандидо? — спросил министр, не знавший, как ему выйти из этого лабиринта.
Дон Кандидо сделал утвердительный знак.
— Ну так прочтите это сеньору Гаэте. Бедняга медлил.
— Читайте, Бог ты мой! Читайте, что вы написали! Дон Кандидо, поручив себя Богу, взял бумагу и начал читать:
Жалоба достойного, почтенного и уважаемого выдающегося патриота федерации…
— Он! — вскричал священник, неестественно широко раскрывая свои глаза и простирая руки к дону Кандидо.
— Что такое? — спросил министр.
— Вот другой!
— Кто?
— Этот, он был под навесом!
— В уме ли вы? — вскричал дон Фелипе.
— Оба найдены! — вскричал падре, потирая руки.
— Но…
— Да, сеньор дон Фелипе, а этот и был другим неизвестным.
— Я? Мне желать убить достойного и уважаемого падре де Ла Пьедада? — вскричал дон Кандидо, внезапно обретя смелость, которая ему самому, без сомнения, показалась чрезвычайно странной, невероятной.
— Тота! Поговорите еще немножко…
— Вы ошибаетесь, уважаемый сеньор, жар, возбуждение…
— Как вас зовут?
— Кандидо Родригес, готов услужить вам и всей вашей почтенной семье…
— Семье?.. Ну, все равно. Это он.
— Сеньор падре Гаэте, сядьте, во всем этом есть что-то необычайное! — сказал министр.
— Это ясно, высокочтимый сеньор! — вскричал дон Кандидо, набравшись смелости. — Я думаю, что этому почтенному падре приснился сон, посланный ему нечистым.
— Я вам задам сон!
— Тише, сеньор Гаэте! Этот сеньор — старец, давший мне многочисленные доказательства своей честности и благоразумия!
— Да, он прелестен!
— Послушайте, слово «сон», произнесенное моим секретарем, навело меня на блестящую идею.
— Я ничего не смыслю в идеях, сеньор дон Фелипе, это один, а другого я тоже знаю.
— Послушайте, Бог ты мой, послушайте!
— Ну, я слушаю.
— В тот день, вы обедали с несколькими друзьями?
— Да, сеньор, я обедал.
— А затем спали? -Да.
— Ну, так нет ничего удивительного в том, что вы нам рассказали: все это было не что иное, как проявление лунатизма.
— Что все это значит?
— Я объясню вам: лунатизм — есть явление, недавно открытое, не знаю кем. Известно, что многие люди говорят во сне, встают, одеваются, садятся на лошадь, прогуливаются, поддерживают разговор с отсутствующими лицами — и все это во сне. Есть среди них и такие, которые бросаются на стену, воображая, что они сражаются с врагами. Всем этим явлениям и присвоено название лунатизма или магнетизма.
— Высокочтимый сеньор губернатор совершенно прав! Больше всего этим вопросом занимаются в Германии, стараясь проникнуть в таинственные явления человеческой природы, эти исследования подтвердили, что наиболее подвержены этим таинственным явлениям особы нервного, горячего, впечатлительного характера, подобные почтенному падре Гаэте. Итак, высокочтимый сеньор губернатор своим просвещенным умом совершенно правильно решил, что уважаемый сеньор Гаэте подвергся припадку лунатизма.
— Вы хотите посмеяться надо мной?
— Я, уважаемый сеньор?
— Сеньор дон Фелипе, разве вы не временный губернатор?
— Да, но в случае, подобном данному…
— В этом случае вы должны не отказать мне в правосудии. Если вы не прикажете арестовать этого человека и того другого, которого я знаю, то я завтра обращусь к Ресторадору.
— Поступайте, как вам угодно. Что касается меня, то я не могу арестовать никого без приказания его превосходительства.
— Даже этого человека?
— Его менее, чем кого-либо другого! Дайте мне доказательства, сеньор Гаэте, доказательства!
— Я вам говорю, что это он!
— Вы его видели?
— Нет, я его слышал.
— Сон, лунатизм, мой дорогой сеньор! — сказал дон Кандидо.
— Я вас заставлю уснуть навсегда!
— О, сеньор Гаэте, вы — священник, — прервал его министр, — человек с таким положением и обвиняете без всяких доказательств, хотите отвлекать внимание правительства, в то время как мы поглощены вторжением этого мерзавца Л аваля!
— Да, но я также поглощен оскорблением этого человека и его сообщника, которому я подвергся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65