— Где находится Луис?
— В безопасности.
— Но они пойдут к нему?
— Вероятно, пойдут.
— У него есть необходимые бумаги?
— Нет.
— Ну, а мы с тобой в каком положении?
— В плохом.
— В плохом?
— В очень плохом с этого вечера. К несчастью, мы ничего не можем сделать. Надо выжидать событий и в них самих искать средств избежать угрожающих нам опасностей.
— Когда же, наконец, я увижу Луиса?
— Через несколько дней!
— Как через несколько дней! Ведь было условлено, что мы увидимся завтра утром.
— Это правда, но в условие не входило то, что Китиньо посетит нас сегодня ночью.
— Ну, если он не приедет сюда, то я отправлюсь к нему!
— Великолепно. Я не могу тебе ничего обещать и не могу отказать ни в чем. Все будет зависеть от дальнейших действий женщины-демона, навестившей тебя сегодня. Неужели ты полагаешь, что эта страшная сивилла будет довольна тем, что здесь случилось с Китиньо? Она будет разъярена и станет изыскивать всевозможные средства вредить нам. Впрочем, во всем этом есть одно обстоятельство, которое меня успокаивает.
— Какое, Мигель?
— То, что в этот момент у Росаса и его друзей много дел.
— Что такое? Договаривай, ради Бога!
— Ничего, ерунда, дорогая Эрмоса, — отвечал он, улыбаясь.
— Да говори же, ты, право, невыносим.
— Спасибо!
— Ты заслуживаешь этого своей вечной улыбкой.
— Это потому, что я доволен.
— Доволен?
— Да.
— У тебя хватает смелости говорить мне это?
— Конечно.
— Но чем же ты доволен? Тем, что мы находимся на краю вулкана?
— Нет, я доволен… слушай хорошенько, что я тебе скажу.
— Я тебя слушаю.
— Хорошо! Но прежде, Лиза, доставь мне удовольствие и скажи слуге дона Луиса, что так как его господина нет, то я вместо него выпью чашку чаю.
— Повторяю тебе, что ты невыносим, — вскричала донья Эрмоса, когда Лиза вышла из гостиной.
— Я это знаю. Итак, я тебе сказал, что я доволен и хотел объяснить причину этого, когда остановился, не правда ли?
— Не знаю! — отвечала молодая вдова с прелестной гримасой.
— Очень хорошо. Я доволен прежде всего тем, что Луис скрыт в надежном убежище, еще тем, что Лаваль, как известно всем и каждому, находится теперь в прелестном городке Сан-Педро.
— Уже! — вскричала донья Эрмоса, сжимая в своих руках руки кузена, и глаза ее засветились радостью.
— Да, уже! Освободительная армия наконец вступила в провинцию Буэнос-Айрес. Она находится теперь не более чем в тридцати лье от тирана, и мне кажется, что это событие довольно важно для того, чтобы привлечь внимание нашего Ресторадора.
— Ах! Так мы будем свободны?
— Кто знает, дорогое дитя? Это будет зависеть от хода дел.
— О Боже мой! Когда я подумаю о том, что через несколько дней Луису уже нечего будет опасаться!.. Лаваль может быть в Буэнос-Айресе дня через три, не так ли Мигель?
— Не будем спешить, Эрмоса, он может прибыть через восемь дней, даже через шесть, но он может также и никогда не прибыть.
— О! Это невозможно!
— Возможно, Эрмоса, возможно. Он прибудет, если воспользуется моментом, чтобы овладеть городом, не дав Росасу времени войти и стать во главе сил, которые еще остались у него, или если город будет атакован и Росас покинет его, обратившись в бегство. Но если генерал Лаваль будет упорно заниматься маневрами в окрестностях, то удача может оказаться не на его стороне. Хочешь я тебе прочитаю некоторые отрывки из его дневного приказа по армии?
— Да, да! — воскликнула с восторгом донья Эрмоса. Дон Мигель достал из портфеля одну из бумаг, развернул и прочел следующее:
Главная квартира в Сан-Педро.
Через несколько дней армия решит участь всех жителей республики, она разрешит великую задачу свободы двадцати народов, беспокойные взгляды которых устремлены на пики ее храбрых солдат.
Главнокомандующий просит всех офицеров, унтер-офицеров и солдат армии глубоко проникнуться этой важной и славной миссией, которую они призваны исполнить в своем отечестве…
Сеньоры генералы, офицеры и солдаты освободительной армии! Вскоре участь республики будет решена, вскоре нам предстоит или быть покрытыми славой и благословениями шестисот тысяч аргентинцев, или умереть в тюрьмах тирана и влачить жалкую жизнь в иностранных государствах, между тем как ярость тирана обрушится на наших отцов, жен и детей. Выбирайте, мои храбрые товарищи, полчаса храбрости достаточны для славы и счастья республики!
Враг в будущем сражении, вероятно противопоставит нам, многочисленную армию. Но ничто не должно нас смущать. Если главнокомандующий отдаст приказ к атаке, победа будет за нами. Все будет зависеть от храбрости освободителей. Пусть кавалерия стремительно бросится на центр неприятельской армии — она не выдержит. Важно, чтобы одни легионы, назначенные главнокомандующим, соединили свои усилия для того, чтобы обратить неприятеля в бегство, а другие должны преследовать его.
Главнокомандующий верит в свою армию!
Хуан Лаваль
— О, как это возвышенно! — восторженно вскричала молодая женщина, когда Мигель закончил свое чтение.
— Да, дорогая Эрмоса, я всегда находил, что все прокламации и дневные приказы армиям очень похожи друг на друга и что все они возвышенны, но хотелось бы увидеть возвышенность в действиях. Предприятие генерала Лаваля
будет великолепно, если он бросит свои эскадроны на улицы Буэнос-Айреса.
— Он придет.
— Дай Бог!
— Но скажи мне, почему ты так неосмотрительно носишь при себе такую важную бумагу?
— Я ее получил в том доме, куда отвел Луиса.
— Какой же этот дом?
— Просто дом одного служащего.
— Боже мой! Ты спрятал Луиса в доме служащего Росаса?
— Нет, сеньора, в доме моего служащего.
— Твоего?
— Да, но тише!.. У ворот на улице остановилась лошадь.
— Хосе! — крикнул он, выходя во двор.
— Сеньор? — отвечал ветеран.
— Кто-то находится за воротами?
— Нужно открыть, сеньор?
— Да, открой, уже стучат.
Дон Мигель вернулся в гостиную и сел рядом с кузиной. Донья Эрмоса побледнела, а молодой человек был так же спокоен и уверен в себе, как и всегда: он ожидал нового события, которое, без сомнения, должно было усложнить положение как его собственное, так и его друзей. Уже минула полночь. Кто мог прийти в такой поздний час, как не посланный тех, против кого была начата борьба?
В этот момент вошел Хосе с письмом в руке.
— Какой-то солдат принес это письмо сеньоре! — проговорил он.
— Он один? — спросил дон Мигель.
— Один.
— Ты осмотрел дорогу?
— Там нет никого.
— Хорошо, иди и смотри в оба.
— Вскрой это письмо! — сказала донья Эрмоса, протягивая письмо своему кузену.
— Ага! — вскричал дон Мигель, быстро пробежав глазами письмо. — Взгляни на подпись: она принадлежит важной особе, которую ты знаешь.
— Мариньо! — пробормотала она, краснея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65