Но, по моему мнению, исключение только подтверждает правило.
– Мадам, – судья Давстон возвысил голос, – я буду вынужден попросить вас хранить молчание, или мне придется удалить вас из зала суда и бросить в грязную лужу.
– У вас славные глаза, ваша честь, – произнесла дама в соломенной шляпке. – Голубые, как синяки, и чистые, как совесть автора.
– Спасибо, – ответил судья. – Можете остаться. Встретимся у меня за ланчем.
– Ваша честь, – продолжал Гуинплен Дхарк. – Не думаю, что возникнет необходимость задерживать вас до ланча. При мне грубо подделанный документ, подписанный Ее Величеством королевой, благослови ее Бог. Этот документ предписывает немедленно доставить обоих обвиняемых в Тибурн для срочной публичной казни. – И мистер Дхарк вручил бумагу судье.
– Мне это кажется достаточно убедительным, – судья Давстон обменялся с советником обвинения масонским подмигиванием.
– Нет! – крикнул Уилл.
– Нет! – крикнул Уилл-второй.
Однако полицейские дубинки опустились им на головы строго одновременно – весьма гармоничное зрелище.
– Я проиграл, – произнес Фредди Лонсдейл по прозвищу Проигрыватель. – Невозможно выигрывать все дела. Правда, я пока не выиграл ни одного. Но… такова жизнь.
– Примите это как неизбежность, – посоветовал мистер Дхарк. – Я могу забронировать вам место в переднем ряду на казни, если вы не против. Возьмите свою жену, ей давно пора куда-нибудь выбраться.
– Сердечно вас благодарю.
– Протестую! – Уилл прикрылся ладонями, чтобы защитить свою многострадальную макушку.
– Протестуете? – переспросил судья Давстон. – Вам не кажется, что для протестов несколько поздновато? Вот чистосердечное раскаяние, пожалуй, могло бы смягчить вашу участь.
– В самом деле?
– Нет, – ответил судья, – это просто шутка.
И рассмеялся. Мистер Гуинплен Дхарк тоже рассмеялся. Рассмеялся Фредди Лонсдейл по прозвищу Проигрыватель. Рассмеялись констебли. Рассмеялась дама в соломенной шляпке. Рассмеялись верзила-барочник, его приятель-коротышка и вся публика на галерее.
– Кажется, я не понял, в чем соль анекдота, – признался Уилл-второй.
– Протестую, – повторил Уилл-первый. – Прошу меня выслушать.
– Тогда продолжайте, – произнес судья. – Я справедливый человек. Скажите, что считаете нужным, затем я вынесу приговор, и мы отправим вас на казнь.
– Мне нужен один момент. Только один момент. Я должен подумать.
– Вам угодно, чтобы я отложил слушание дела? – спросил судья Давстон.
– Да, если можно, – ответил Уилл.
– Слушание дела отложено.
– Благодарю вас.
– Это была шутка, – сказал судья. И все, включая и прочих лиц, среди коих был мистер Монтегю Саммерс, снова рассмеялись.
– Все пропало, – пробормотал Уилл-второй.
– Один момент, – сказал Уилл. – Только один момент, пожалуйста.
– Господин секретарь, – произнес судья Давстон. – Я намерен дать обвиняемому один момент. Какова должна быть продолжительность этого момента?
Секретарь суда принялся листать толстые тома с описанием прецедентов.
– Итак, – сообщил он, – в деле «Бэкон против Королевского дома» подсудимому было предъявлено обвинение в подрывной деятельности и намерении задеть одну из фрейлин Ее Величества (благослови ее Бог). Подсудимому было дарован один момент для того, чтобы обдумать заявление о том, что фрейлина нарывалась сама. В вышеприведенном случае продолжительность момента составляла ровно два мгновенья ока и три четверти мига.
– А это прецедент?
– Я могу сослаться также на дело «Шилдс против Кэрролла», когда два боксера-любителя подали друг на друга в суд; причиной послужил удар по лицу на ринге. По этому случаю…
– Вы меня утомили, – перебил судья Давстон. – Я дарую обвиняемому три мгновенья ока, один миг и еще полсекунды, потому что я очень славный человек.
– Еще бы, – подтвердила дама в соломенной шляпке. – Такие чудесные глаза. Точь-в-точь как у моего Малькольма, хотя Малькольм был человек со странностями. Он был помешан на тубах, потому что они напоминали ему золотые унитазы. Однажды вечером он отправился слушать Лондонский симфонический оркестр и…
– Мадам, – сказал судья Давстон.
– Простите, ваша милость, – ответила дама в соломенной шляпке.
– Прямо сейчас, – торжественно произнес судья Д., – начинаются три мгновенья ока, один миг и полсекунды… – он достал золотые карманные цифровые часы фирмы «Бэббидж и Со» и взглянул на циферблат. – Время пошло.
В зале суда воцарилось гробовое молчание. Все взгляды устремились на Уилла. Уилл поднял руку, чтобы прикрыть рот. Но его запястье было стянуто браслетом наручников. Хотя на самом деле оба его запястья были стянуты браслетами наручников.
– Ты должен что-нибудь для меня сделать, Барри, – прошептал Уилл.
– Хр-р-р, – ответил Барри.
– Барри, проснись, это важно.
– Это была шутка, шеф. Я весь внимание.
– Тогда ты должен что-то для меня сделать. Немедленно. Если не ошибаюсь, ты мой Кочешок-святой хранитель… или святой кочешок-хранитель… да еще и Кочешок Времени. В общем, вытащи меня отсюда.
– Все в порядке, шеф. Считай, что мы уже на свободе.
– А второй Уилл?
– Что, шеф?
– Я не могу уйти без него, верно? Его же казнят.
– Ну, тут я бессилен. Прости.
– Используй свое волшебство, Барри. Вытащи нас.
– Невозможно, шеф. Если бы его голова была свободна, я бы смог. Я могу перенести двух человек во времени одновременно. Но в нем сидит этот. И я не могу.
– Ну так заставь его святого хранителя действовать. Время истекает.
– Время истекает, – объявил судья Давстон.
– Вот что я скажу, шеф. Я забираю тебя и…
– Не пойдет, Барри. Я не могу бросить второго себя погибать здесь. Не могу. А все идет к этому. Но… погоди, ты подал мне просто блестящую идею. Мы немного пошушукаемся… пошушукаемся…
– Почему пошушукаемся-пошушукаемся, шеф?
– Я не хочу испортить эффект, – прошептал Уилл.
– Это скверная идея, – заявил Барри. – А если разобраться, очень скверная.
– Время истекло, – объявил мистер Давстон. – Полагаю, вы сполна воспользовались вашими три мгновеньями ока, одним мигом и половиной секунды?
– Да, – ответил Уилл. Он был одет совершенно не так, как три мгновенья ока, один миг и еще полсекунды назад. Впрочем, возможно, это только казалось. – Я решил отказаться от услуг моего защитника? мистера Фредди Лонсдейла по прозвищу Проигрыватель, и взять нового защитника.
– Это разрешается? – спросил судья Давстон. Секретарь снова углубился в изучение своих томов.
– Такой прецедент имел место, – произнес он наконец. – Дело «Королевский дом против Хилла». Ответчик, мистер Грэм Хилл, управляющий гостиницей «Большой Петух», Тиллет, Хертс, которому предъявили обвинение в нанесении бомбового удара по германскому посольству и анархизме…
– Я сейчас усну, – пожаловался судья Давстон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
– Мадам, – судья Давстон возвысил голос, – я буду вынужден попросить вас хранить молчание, или мне придется удалить вас из зала суда и бросить в грязную лужу.
– У вас славные глаза, ваша честь, – произнесла дама в соломенной шляпке. – Голубые, как синяки, и чистые, как совесть автора.
– Спасибо, – ответил судья. – Можете остаться. Встретимся у меня за ланчем.
– Ваша честь, – продолжал Гуинплен Дхарк. – Не думаю, что возникнет необходимость задерживать вас до ланча. При мне грубо подделанный документ, подписанный Ее Величеством королевой, благослови ее Бог. Этот документ предписывает немедленно доставить обоих обвиняемых в Тибурн для срочной публичной казни. – И мистер Дхарк вручил бумагу судье.
– Мне это кажется достаточно убедительным, – судья Давстон обменялся с советником обвинения масонским подмигиванием.
– Нет! – крикнул Уилл.
– Нет! – крикнул Уилл-второй.
Однако полицейские дубинки опустились им на головы строго одновременно – весьма гармоничное зрелище.
– Я проиграл, – произнес Фредди Лонсдейл по прозвищу Проигрыватель. – Невозможно выигрывать все дела. Правда, я пока не выиграл ни одного. Но… такова жизнь.
– Примите это как неизбежность, – посоветовал мистер Дхарк. – Я могу забронировать вам место в переднем ряду на казни, если вы не против. Возьмите свою жену, ей давно пора куда-нибудь выбраться.
– Сердечно вас благодарю.
– Протестую! – Уилл прикрылся ладонями, чтобы защитить свою многострадальную макушку.
– Протестуете? – переспросил судья Давстон. – Вам не кажется, что для протестов несколько поздновато? Вот чистосердечное раскаяние, пожалуй, могло бы смягчить вашу участь.
– В самом деле?
– Нет, – ответил судья, – это просто шутка.
И рассмеялся. Мистер Гуинплен Дхарк тоже рассмеялся. Рассмеялся Фредди Лонсдейл по прозвищу Проигрыватель. Рассмеялись констебли. Рассмеялась дама в соломенной шляпке. Рассмеялись верзила-барочник, его приятель-коротышка и вся публика на галерее.
– Кажется, я не понял, в чем соль анекдота, – признался Уилл-второй.
– Протестую, – повторил Уилл-первый. – Прошу меня выслушать.
– Тогда продолжайте, – произнес судья. – Я справедливый человек. Скажите, что считаете нужным, затем я вынесу приговор, и мы отправим вас на казнь.
– Мне нужен один момент. Только один момент. Я должен подумать.
– Вам угодно, чтобы я отложил слушание дела? – спросил судья Давстон.
– Да, если можно, – ответил Уилл.
– Слушание дела отложено.
– Благодарю вас.
– Это была шутка, – сказал судья. И все, включая и прочих лиц, среди коих был мистер Монтегю Саммерс, снова рассмеялись.
– Все пропало, – пробормотал Уилл-второй.
– Один момент, – сказал Уилл. – Только один момент, пожалуйста.
– Господин секретарь, – произнес судья Давстон. – Я намерен дать обвиняемому один момент. Какова должна быть продолжительность этого момента?
Секретарь суда принялся листать толстые тома с описанием прецедентов.
– Итак, – сообщил он, – в деле «Бэкон против Королевского дома» подсудимому было предъявлено обвинение в подрывной деятельности и намерении задеть одну из фрейлин Ее Величества (благослови ее Бог). Подсудимому было дарован один момент для того, чтобы обдумать заявление о том, что фрейлина нарывалась сама. В вышеприведенном случае продолжительность момента составляла ровно два мгновенья ока и три четверти мига.
– А это прецедент?
– Я могу сослаться также на дело «Шилдс против Кэрролла», когда два боксера-любителя подали друг на друга в суд; причиной послужил удар по лицу на ринге. По этому случаю…
– Вы меня утомили, – перебил судья Давстон. – Я дарую обвиняемому три мгновенья ока, один миг и еще полсекунды, потому что я очень славный человек.
– Еще бы, – подтвердила дама в соломенной шляпке. – Такие чудесные глаза. Точь-в-точь как у моего Малькольма, хотя Малькольм был человек со странностями. Он был помешан на тубах, потому что они напоминали ему золотые унитазы. Однажды вечером он отправился слушать Лондонский симфонический оркестр и…
– Мадам, – сказал судья Давстон.
– Простите, ваша милость, – ответила дама в соломенной шляпке.
– Прямо сейчас, – торжественно произнес судья Д., – начинаются три мгновенья ока, один миг и полсекунды… – он достал золотые карманные цифровые часы фирмы «Бэббидж и Со» и взглянул на циферблат. – Время пошло.
В зале суда воцарилось гробовое молчание. Все взгляды устремились на Уилла. Уилл поднял руку, чтобы прикрыть рот. Но его запястье было стянуто браслетом наручников. Хотя на самом деле оба его запястья были стянуты браслетами наручников.
– Ты должен что-нибудь для меня сделать, Барри, – прошептал Уилл.
– Хр-р-р, – ответил Барри.
– Барри, проснись, это важно.
– Это была шутка, шеф. Я весь внимание.
– Тогда ты должен что-то для меня сделать. Немедленно. Если не ошибаюсь, ты мой Кочешок-святой хранитель… или святой кочешок-хранитель… да еще и Кочешок Времени. В общем, вытащи меня отсюда.
– Все в порядке, шеф. Считай, что мы уже на свободе.
– А второй Уилл?
– Что, шеф?
– Я не могу уйти без него, верно? Его же казнят.
– Ну, тут я бессилен. Прости.
– Используй свое волшебство, Барри. Вытащи нас.
– Невозможно, шеф. Если бы его голова была свободна, я бы смог. Я могу перенести двух человек во времени одновременно. Но в нем сидит этот. И я не могу.
– Ну так заставь его святого хранителя действовать. Время истекает.
– Время истекает, – объявил судья Давстон.
– Вот что я скажу, шеф. Я забираю тебя и…
– Не пойдет, Барри. Я не могу бросить второго себя погибать здесь. Не могу. А все идет к этому. Но… погоди, ты подал мне просто блестящую идею. Мы немного пошушукаемся… пошушукаемся…
– Почему пошушукаемся-пошушукаемся, шеф?
– Я не хочу испортить эффект, – прошептал Уилл.
– Это скверная идея, – заявил Барри. – А если разобраться, очень скверная.
– Время истекло, – объявил мистер Давстон. – Полагаю, вы сполна воспользовались вашими три мгновеньями ока, одним мигом и половиной секунды?
– Да, – ответил Уилл. Он был одет совершенно не так, как три мгновенья ока, один миг и еще полсекунды назад. Впрочем, возможно, это только казалось. – Я решил отказаться от услуг моего защитника? мистера Фредди Лонсдейла по прозвищу Проигрыватель, и взять нового защитника.
– Это разрешается? – спросил судья Давстон. Секретарь снова углубился в изучение своих томов.
– Такой прецедент имел место, – произнес он наконец. – Дело «Королевский дом против Хилла». Ответчик, мистер Грэм Хилл, управляющий гостиницей «Большой Петух», Тиллет, Хертс, которому предъявили обвинение в нанесении бомбового удара по германскому посольству и анархизме…
– Я сейчас усну, – пожаловался судья Давстон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112