Час ночи. Прошло двадцать минут, как ушел последний клиент. Я читал вечернюю газету, которую оставил один из посетителей. Шрифт крупный, информации, помимо той, что я узнал из телевизора, никакой. Я сложил газету и встал с места. Пора закрывать бар. Выпил еще один стаканчик виски, взял табличку «Бар закрыт» и вышел на улицу, чтобы забрать электрическую вывеску.
И тут – сильный удар в живот. Следующий удар – в висок. Меня будто переломило надвое. Я худо-бедно выстоял, но из-за спины ко мне потянулась рука. Наверное, хотели схватить меня. Я согнул правую руку под прямым углом и подался корпусом назад, выдвинув локоть. Послышался тихий стон. Я двинулся вбок. Тело не забыло базовых движений. Мне удалось увеличить расстояние, и я огляделся. Трое парней. Никого из них я раньше не видел. Наверное, нет и тридцати, самое большее лет тридцать – тридцать пять. Может, из той крупной компании, о которой говорил Асаи. Все одеты во что-то темное, незаметное. По крайней мере не похоже, чтобы у них было оружие. Что им надо, неизвестно.
В любом случае перспективы на победу у меня отсутствовали. Разве может победить помятый старый алкаш? Но я не сдавался: встал в стойку, сжал кулаки. Послышались голоса: «Поглядите на боксера!» – и парни набросились на меня. Один размахивал рукой. Дилетант. Не знает элементарных вещей: удар выполняется поясницей. Я качнулся и резко выдвинул на небольшое расстояние левый кулак. Важно дать направление левой. Удар пришелся четко в подбородок. Теперь правой. Кулак вошел в живот, послышался вопль. Я развернулся и сделал обманный маневр левой. Второй парень отшатнулся, и я двинул его коленом между ног. Парень скрючился и заорал. Я схватил его за руку, выкрутил ее и ударил по ней коленом. Послышался хруст сломанной кости. В этот момент сзади на меня накинулся последний. Я обхватил его за голову и упал, потянув за собой. Но маневр был неправильным: я получил удар ногой по ребрам. В этот раз удар достиг цели. Я задыхался. Катался по земле и думал: ну вот и все. Собственно говоря, так оно и было. Я свернулся креветкой, чтобы спасти свои внутренности. Тут же на меня с шумом обрушились удары кожаных ботинок. Все медленно поднялись и стали лупить по мне ногами. Омерзительный звук кожаных ботинок, бьющих по телу. Я напоминал остановившийся футбольный мяч. Какие добросовестные ребята. Ни одного кусочка тела не хотят оставить неповрежденным. Сколько времени продолжалось мое избиение, я не знаю. Постепенно я перестал чувствовать боль. Вкус крови во рту усиливался. Могут и убить, в первый раз за все время подумал я. Даже если это не входит в их планы, стоит им увлечься, и я долго не протяну. Вдруг послышался окрик:
– Стоп.
Голос не принадлежал никому из юнцов. Голос мужчины за пятьдесят. Вскоре он спокойно обратился ко мне откуда-то сверху:
– Это предупреждение. Понятно? Забудь обо всем.
Неожиданно вежливый тон. Я с трудом произнес:
– О чем мне забыть?
– Обо всем. Обо всем, что ты мог сегодня увидеть.
– А что я видел-то? Ничего я не видел.
– Хорошо. Ты ничего не видел. А будешь болтать лишнее, в следующий раз можешь попасть в переплет похуже.
– Ах вот что. Методы у вас банальней не придумаешь.
– Чем выступать понапрасну, лучше сначала пойми, о чем говоришь.
– О'кей, – ответил я. – Я ничего не видел.
– Похоже, ты кое-что соображаешь. Мы тебя предупредили.
Кто-то пнул меня разок. Со всей силы. Наверное, тот парень, которому я сломал руку. Он продолжал лупить меня ногой. Кто-то другой, видимо, пытался его остановить. Потом послышался звук удаляющихся неровных шагов. Я долго лежал не шевелясь. Нюхал асфальт. Его холод проник во все уголки моего тела. Я попытался подняться на локтях. Понемногу собрался с силами и привстал. Застыл в одной позе. Потом приподнял колено и встал, оттолкнувшись руками. Земля покачнулась. Конечно, на самом деле шатался я. Я поплелся в бар. Искать полотенце сил не было. Полил водой бумажную салфетку, которая лежала на стойке, и приложил ее к лицу. Хотел вернуться к себе в комнату, но упал на пол. Кажется, перед тем как потерять сознание, я засмеялся. Сегодня за один день я получил и советы, и предупреждение. Видел взрыв и погибших от взрыва. Странный денек. Я вспомнил слова девчонки. «Выпивка не имеет никакого значения».
– Нет, имеет, – пробурчал я.
Победить этих сосунков я не смог.
Через мгновение мир вокруг меня погрузился во тьму.
4
Я приоткрыл глаза. Ко мне вернулось смутное восприятие реальности. Неяркий свет люминесцентных ламп. Я лежу на спине. Мимо лица ползет здоровенный таракан. Я перевел взгляд: в поле зрения попали часы. Начало одиннадцатого. По крайней мере, мои внутренние часы не сбились с ритма. В это время я обычно встаю. Я поднялся, пошатываясь. Тело – будто рваная тряпка. Но встать я все-таки смог. Я сел на стул около стола и разделся. Подвигал разными частями тела. Медленно, будто проверял работу механизма. То здесь, то там меня пронзала острая боль. Следов от побоев осталось хоть отбавляй, но переломов, похоже, не было. Да и вывихов тоже. Мои внутренности, хотя и с трудом, казалось, справились с выпавшей на них нагрузкой. Я посмотрел на руки. Трясутся. Значит, день начался нормально. Я придвинул к себе бутылку виски. Налил стакан и выпил залпом. Тут же неприятно засосало под ложечкой от голода. Вспомнил, что ничего не ел со вчерашнего утра.
Я помочился в туалете, посмотрел на себя в зеркало. По всему лицу – кусочки салфетки. Я осторожно отодрал их и умылся. Без салфетки лицо выглядело одной сплошной раной. Под глазами – черные синяки. Я поискал темные очки в комнате. Лет двадцать назад я никогда не снимал темных очков. Привычка осталась, и очки у меня были всегда. Я вышел на улицу. Поднял с тротуара вывеску «Бар закрыт» и прикрепил ее к ручке двери. Может, за мной кто и следил, но по сторонам я не стал оглядываться. Ну и пусть следят, подумаешь. Средь бела дня никто не осмелится устроить заваруху. По крайней мере, из штатских. К тому же свою работу – предупредить меня – они выполнили с лихвой.
Сегодня опять ясный день. Я попробовал пройтись. Дикая боль пронзила икры обеих ног, но кроме нее никаких проблем, похоже, не было. Я медленно шагал под утренним солнцем, и боль, казалось, начала утихать. Улица Ясукуни в воскресенье словно вымерла. И машин, и людей немного. Солнце светило точно так же, как вчера, но что-то отличалось. Наконец-то я понял, в чем дело. Я смотрю сквозь темные очки. Я дошел до третьего квартала, до станции метро, и купил в киоске две утренние газеты. Зашел в незнакомую забегаловку и заказал там большую порцию риса с говядиной и пиво. Ни официанты, ни посетители не обращали на меня никакого внимания. Наверное, насмотрелись на таких, как я, до отвращения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
И тут – сильный удар в живот. Следующий удар – в висок. Меня будто переломило надвое. Я худо-бедно выстоял, но из-за спины ко мне потянулась рука. Наверное, хотели схватить меня. Я согнул правую руку под прямым углом и подался корпусом назад, выдвинув локоть. Послышался тихий стон. Я двинулся вбок. Тело не забыло базовых движений. Мне удалось увеличить расстояние, и я огляделся. Трое парней. Никого из них я раньше не видел. Наверное, нет и тридцати, самое большее лет тридцать – тридцать пять. Может, из той крупной компании, о которой говорил Асаи. Все одеты во что-то темное, незаметное. По крайней мере не похоже, чтобы у них было оружие. Что им надо, неизвестно.
В любом случае перспективы на победу у меня отсутствовали. Разве может победить помятый старый алкаш? Но я не сдавался: встал в стойку, сжал кулаки. Послышались голоса: «Поглядите на боксера!» – и парни набросились на меня. Один размахивал рукой. Дилетант. Не знает элементарных вещей: удар выполняется поясницей. Я качнулся и резко выдвинул на небольшое расстояние левый кулак. Важно дать направление левой. Удар пришелся четко в подбородок. Теперь правой. Кулак вошел в живот, послышался вопль. Я развернулся и сделал обманный маневр левой. Второй парень отшатнулся, и я двинул его коленом между ног. Парень скрючился и заорал. Я схватил его за руку, выкрутил ее и ударил по ней коленом. Послышался хруст сломанной кости. В этот момент сзади на меня накинулся последний. Я обхватил его за голову и упал, потянув за собой. Но маневр был неправильным: я получил удар ногой по ребрам. В этот раз удар достиг цели. Я задыхался. Катался по земле и думал: ну вот и все. Собственно говоря, так оно и было. Я свернулся креветкой, чтобы спасти свои внутренности. Тут же на меня с шумом обрушились удары кожаных ботинок. Все медленно поднялись и стали лупить по мне ногами. Омерзительный звук кожаных ботинок, бьющих по телу. Я напоминал остановившийся футбольный мяч. Какие добросовестные ребята. Ни одного кусочка тела не хотят оставить неповрежденным. Сколько времени продолжалось мое избиение, я не знаю. Постепенно я перестал чувствовать боль. Вкус крови во рту усиливался. Могут и убить, в первый раз за все время подумал я. Даже если это не входит в их планы, стоит им увлечься, и я долго не протяну. Вдруг послышался окрик:
– Стоп.
Голос не принадлежал никому из юнцов. Голос мужчины за пятьдесят. Вскоре он спокойно обратился ко мне откуда-то сверху:
– Это предупреждение. Понятно? Забудь обо всем.
Неожиданно вежливый тон. Я с трудом произнес:
– О чем мне забыть?
– Обо всем. Обо всем, что ты мог сегодня увидеть.
– А что я видел-то? Ничего я не видел.
– Хорошо. Ты ничего не видел. А будешь болтать лишнее, в следующий раз можешь попасть в переплет похуже.
– Ах вот что. Методы у вас банальней не придумаешь.
– Чем выступать понапрасну, лучше сначала пойми, о чем говоришь.
– О'кей, – ответил я. – Я ничего не видел.
– Похоже, ты кое-что соображаешь. Мы тебя предупредили.
Кто-то пнул меня разок. Со всей силы. Наверное, тот парень, которому я сломал руку. Он продолжал лупить меня ногой. Кто-то другой, видимо, пытался его остановить. Потом послышался звук удаляющихся неровных шагов. Я долго лежал не шевелясь. Нюхал асфальт. Его холод проник во все уголки моего тела. Я попытался подняться на локтях. Понемногу собрался с силами и привстал. Застыл в одной позе. Потом приподнял колено и встал, оттолкнувшись руками. Земля покачнулась. Конечно, на самом деле шатался я. Я поплелся в бар. Искать полотенце сил не было. Полил водой бумажную салфетку, которая лежала на стойке, и приложил ее к лицу. Хотел вернуться к себе в комнату, но упал на пол. Кажется, перед тем как потерять сознание, я засмеялся. Сегодня за один день я получил и советы, и предупреждение. Видел взрыв и погибших от взрыва. Странный денек. Я вспомнил слова девчонки. «Выпивка не имеет никакого значения».
– Нет, имеет, – пробурчал я.
Победить этих сосунков я не смог.
Через мгновение мир вокруг меня погрузился во тьму.
4
Я приоткрыл глаза. Ко мне вернулось смутное восприятие реальности. Неяркий свет люминесцентных ламп. Я лежу на спине. Мимо лица ползет здоровенный таракан. Я перевел взгляд: в поле зрения попали часы. Начало одиннадцатого. По крайней мере, мои внутренние часы не сбились с ритма. В это время я обычно встаю. Я поднялся, пошатываясь. Тело – будто рваная тряпка. Но встать я все-таки смог. Я сел на стул около стола и разделся. Подвигал разными частями тела. Медленно, будто проверял работу механизма. То здесь, то там меня пронзала острая боль. Следов от побоев осталось хоть отбавляй, но переломов, похоже, не было. Да и вывихов тоже. Мои внутренности, хотя и с трудом, казалось, справились с выпавшей на них нагрузкой. Я посмотрел на руки. Трясутся. Значит, день начался нормально. Я придвинул к себе бутылку виски. Налил стакан и выпил залпом. Тут же неприятно засосало под ложечкой от голода. Вспомнил, что ничего не ел со вчерашнего утра.
Я помочился в туалете, посмотрел на себя в зеркало. По всему лицу – кусочки салфетки. Я осторожно отодрал их и умылся. Без салфетки лицо выглядело одной сплошной раной. Под глазами – черные синяки. Я поискал темные очки в комнате. Лет двадцать назад я никогда не снимал темных очков. Привычка осталась, и очки у меня были всегда. Я вышел на улицу. Поднял с тротуара вывеску «Бар закрыт» и прикрепил ее к ручке двери. Может, за мной кто и следил, но по сторонам я не стал оглядываться. Ну и пусть следят, подумаешь. Средь бела дня никто не осмелится устроить заваруху. По крайней мере, из штатских. К тому же свою работу – предупредить меня – они выполнили с лихвой.
Сегодня опять ясный день. Я попробовал пройтись. Дикая боль пронзила икры обеих ног, но кроме нее никаких проблем, похоже, не было. Я медленно шагал под утренним солнцем, и боль, казалось, начала утихать. Улица Ясукуни в воскресенье словно вымерла. И машин, и людей немного. Солнце светило точно так же, как вчера, но что-то отличалось. Наконец-то я понял, в чем дело. Я смотрю сквозь темные очки. Я дошел до третьего квартала, до станции метро, и купил в киоске две утренние газеты. Зашел в незнакомую забегаловку и заказал там большую порцию риса с говядиной и пиво. Ни официанты, ни посетители не обращали на меня никакого внимания. Наверное, насмотрелись на таких, как я, до отвращения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63