Когда Газаль-малек услышал грохот барабанов, волей-неволей пришлось и ему выходить на мейдан. С обеих сторон старшины ряды выстроили.
В том войске, что прибыло из Халеба, был богатырь по имени Хормоз-Гиль. Подошел он к царевичу, поклонился и сказал:
– О великий государь, разреши мне сегодня на поле выйти, силу показать.
Хоршид-шах ответил:
– Жалую тебя, богатырь, предводителем войска.
Поблагодарил Хормоз-Гиль, вскочил в седло и поскакал на поле. И сам он, и конь его в доспех железный облачены, едет он, грозный клич испуская, себя восхваляя, оружием бряцая, врагов устрашая. Поравнялся с войском Газаль-малека, ударил оземь копьем, шлем с головы снял, на луку седельную положил и вскричал:
– Я – наименьший войска нашего, Хормоз-Гиль, раб Марзбан-шаха, слуга сына его Хоршид-шаха. Выходите кто посмелее, померимся силами!
Не договорил он еще свои слова, как с правого крыла войска Газаль-малека всадник выскочил, вместе с лошадью в броню одет, копье наперевес, с боевым кличем подскакал он к Хормоз-Гилю и закричал ему:
– О презренный, кто ты такой?! Неужели ваш царь воображает, что в мире храбрецов нету? Показывай, на что ты годишься!
Газаль-малек сам лихости этого воина удивился.
– Что это за смельчак выискался? – спросил он.
– Да ведь это Катур, брат Катран-пахлавана, – отвечали ему.
Газаль-малек похвалил его, а Хормоз-Гиль, услышав слова Катура, ничего ему не ответил, только в гневе за копье схватился и на него ринулся. Катур тоже выставил копье, и так они скрестили копья и бились ожесточенно. Хормоз-Гиль от ярости прямо из себя выходил, потому что никто лучше него не знал копейного боя. И вот одержал он верх, ударил Катура в грудь копьем с такою силой, что острие копья через спину наружу вышло. Копье согнулось, а Катур рухнул с коня. И пронесся по войску Газаль-малека стон, а войско Хоршид-шаха возрадовалось.
Хормоз-Гиль опять вызов бросил. Другой воин выехал на поле, он и его сразил. Так положил он пятьдесят человек, а у самого даже кровь из носа не пошла! Всех он повергал наземь и приговаривал:
– Эх, Газаль-малек, с такими-то воинами ты мнишь отпор нам дать? Пошли-ка на мейдан такого бойца, что хотя бы недолго мог устоять!
Хотел Катран-пахлаван на поле выходить, но Гиль-Савар схватил за повод его коня и сказал:
– Обожди, богатырь, давай я отомщу за кровь твоего брата – не стоит тебе нынче на мейдан выезжать, ведь ты расстроен.
С этими словами он погнал коня на поле и набросился на Хормоз-Гиля. Долго они копьями бились – никому победа не досталась, ведь Гиль-Савар тоже хорошо копьем владел. Тогда отложили они копья, выхватили мечи, прикрылись щитами и обрушили друг на друга удары.
А Хоршид-шах в середине своего войска вино попивал, за боем наблюдал. Разгорячился он от вина, говорит себе: «Да что Долго возиться с этим войском?» И как был в шелковой рубахе, так на мейдан и поскакал. Богатыри дорогу ему заступили, кланяясь, сказали:
– О царевич, оставайся на месте, мы, рабы твои, отразим врага!
Выехал Хоршид-шах, окруженный богатырями, на поле, а Хормоз-Гиль с Гиль-Саваром все еще бьются. Был средь них один богатырь по имени Джебкейли. Он вложил в лук стрелу, никого не спросясь, выстрелил и пробил бок Гиль-Савару, так что наконечник стрелы из другого бока показался. Ударила Гиль-Савару желчь в голову, руки-ноги у него ослабели, в голове помутилось, упал он и умер. Прокатился по войску Газаль-малека стон – ведь Гиль-Савар был великий богатырь и шахский родич.
Тут Хаман-везир закричал на войско:
– На поглядение вас сюда привели, что ли? Ну-ка, возьмитесь все разом, да и истребите вражью силу! Или вас дела царевича не касаются?
Собрались богатыри все вместе: Хормоз-Гиль и Хордасп-шиду, Шерван Халаби, Сорхаб Голаби и Сорх Маргази, Шахак Гази и Абре-Сиях, все эти халебские богатыри со статридцати-тысячным войском и богатырями Чина Карамуном, Шируйе, Самуром, Аргуном Сарчупаном, Санджаром и другими окружили войско Газаль-малека и разгромили его. Только Газаль-малеку, Катрану, Сейлему да еще воинам двадцати удалось спастись, да и то все они были изранены. Они обратились в бегство, а казну их, и все добро, и шатры разграбили. Когда они бежали, Хоршид-шах с радостью и ликованием возвратился в свой шатер, а с ним и Хаман-везир и военачальники.
Хоршид-шах сказал:
– О Шогаль, не знаю я, как дела у брата моего Самака, ведь он в Мачине и пленные богатыри Сам и Сиях-Гиль тоже там. Поэтому нужен нам какой-нибудь человек, который поедет и заберет Махпари из крепости Шахак, ведь мы возвращаемся к шаху Фагфуру и уладим все, так что Самак тоже пусть возвращается. Ведь больше мучений, чем мы за это время претерпели, ни одному человеку в мире и за сто лет не доставалось.
Фаррох-руз поклонился и сказал:
– Великий государь, прикажи мне, и, коли нет здесь Самака, я поеду и привезу Махпари из крепости Шахак.
– Отлично, – согласился Хоршид-шах, – ведь ты мой брат, а Самака нет с нами.
Фаррох-руз с Самраном и еще несколько богатырей, учеников Шогаля-силача, отправились в путь и добрались до крепости Шахак. Вдруг сверху на них обрушился камень.
– Лала-Салех, ты что же бунтуешь?! – воскликнул Фаррох-руз. – Или ты нас не узнал? Ведь это я, брат Хоршид-шаха. Я приехал, чтобы доставить Махпари к царевичу: ведь мы обратили в бегство войска Мачина.
А Мефтах с крепости ему отвечает:
– Никакой я не Лала-Салех, меня Мефтахом звать, я слуга Армен-шаха. А Махпари, Рухафзай и Лала-Салеха давным-давно в Мачин отвезли.
Тут Фаррох-руз крикнул:
– Да что ты болтаешь, Лала?!
– То, что слышишь, – отвечает Мефтах, – крепость мы захватили, и она теперь наша, а Махпари увезли. Возвращайся, пока цел!
Огорчился Фаррох-руз, повернул назад, говоря себе: «Да как же это получилось? Я-то думал, что уже все уладилось, а дело вон как оборачивается!»
Приехал он к Хоршид-шаху, приветствовал его как положено и говорит:
– Царевич, крепость-то, оказывается, пала, а Махпари увезли! – И рассказал ему, что произошло.
Хоршид-шах так и подскочил:
– Да как это возможно?! Кто мог такое совершить?!
– Этого нам не сказали, – ответил Фаррох-руз.
Тогда Хоршид-шах к Аргуну обратился:
– О богатырь, вот они каковы, твоя крепость и ущелье! Крепость захватили, и Махпари увезли, а ведь я все эти невзгоды только ради нее и терпел. Уговорили меня ее в крепость поместить. И вот теперь я ее потерял, не найти мне ее больше! Захватили крепость, что же теперь делать, как Махпари отыскать? Горе мне, а я-то говорил, что все беды позади! Теперь-то я и попал в беду! Увы, Самак своей смелостью такого добился, а мы все зазря загубили…
Так горевал царевич, пока Хаман-везир не сказал ему:
– О царевич, на свете храбрецов много. Нашелся такой Самак, взял крепость, а потом другой явился, ее отобрал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
В том войске, что прибыло из Халеба, был богатырь по имени Хормоз-Гиль. Подошел он к царевичу, поклонился и сказал:
– О великий государь, разреши мне сегодня на поле выйти, силу показать.
Хоршид-шах ответил:
– Жалую тебя, богатырь, предводителем войска.
Поблагодарил Хормоз-Гиль, вскочил в седло и поскакал на поле. И сам он, и конь его в доспех железный облачены, едет он, грозный клич испуская, себя восхваляя, оружием бряцая, врагов устрашая. Поравнялся с войском Газаль-малека, ударил оземь копьем, шлем с головы снял, на луку седельную положил и вскричал:
– Я – наименьший войска нашего, Хормоз-Гиль, раб Марзбан-шаха, слуга сына его Хоршид-шаха. Выходите кто посмелее, померимся силами!
Не договорил он еще свои слова, как с правого крыла войска Газаль-малека всадник выскочил, вместе с лошадью в броню одет, копье наперевес, с боевым кличем подскакал он к Хормоз-Гилю и закричал ему:
– О презренный, кто ты такой?! Неужели ваш царь воображает, что в мире храбрецов нету? Показывай, на что ты годишься!
Газаль-малек сам лихости этого воина удивился.
– Что это за смельчак выискался? – спросил он.
– Да ведь это Катур, брат Катран-пахлавана, – отвечали ему.
Газаль-малек похвалил его, а Хормоз-Гиль, услышав слова Катура, ничего ему не ответил, только в гневе за копье схватился и на него ринулся. Катур тоже выставил копье, и так они скрестили копья и бились ожесточенно. Хормоз-Гиль от ярости прямо из себя выходил, потому что никто лучше него не знал копейного боя. И вот одержал он верх, ударил Катура в грудь копьем с такою силой, что острие копья через спину наружу вышло. Копье согнулось, а Катур рухнул с коня. И пронесся по войску Газаль-малека стон, а войско Хоршид-шаха возрадовалось.
Хормоз-Гиль опять вызов бросил. Другой воин выехал на поле, он и его сразил. Так положил он пятьдесят человек, а у самого даже кровь из носа не пошла! Всех он повергал наземь и приговаривал:
– Эх, Газаль-малек, с такими-то воинами ты мнишь отпор нам дать? Пошли-ка на мейдан такого бойца, что хотя бы недолго мог устоять!
Хотел Катран-пахлаван на поле выходить, но Гиль-Савар схватил за повод его коня и сказал:
– Обожди, богатырь, давай я отомщу за кровь твоего брата – не стоит тебе нынче на мейдан выезжать, ведь ты расстроен.
С этими словами он погнал коня на поле и набросился на Хормоз-Гиля. Долго они копьями бились – никому победа не досталась, ведь Гиль-Савар тоже хорошо копьем владел. Тогда отложили они копья, выхватили мечи, прикрылись щитами и обрушили друг на друга удары.
А Хоршид-шах в середине своего войска вино попивал, за боем наблюдал. Разгорячился он от вина, говорит себе: «Да что Долго возиться с этим войском?» И как был в шелковой рубахе, так на мейдан и поскакал. Богатыри дорогу ему заступили, кланяясь, сказали:
– О царевич, оставайся на месте, мы, рабы твои, отразим врага!
Выехал Хоршид-шах, окруженный богатырями, на поле, а Хормоз-Гиль с Гиль-Саваром все еще бьются. Был средь них один богатырь по имени Джебкейли. Он вложил в лук стрелу, никого не спросясь, выстрелил и пробил бок Гиль-Савару, так что наконечник стрелы из другого бока показался. Ударила Гиль-Савару желчь в голову, руки-ноги у него ослабели, в голове помутилось, упал он и умер. Прокатился по войску Газаль-малека стон – ведь Гиль-Савар был великий богатырь и шахский родич.
Тут Хаман-везир закричал на войско:
– На поглядение вас сюда привели, что ли? Ну-ка, возьмитесь все разом, да и истребите вражью силу! Или вас дела царевича не касаются?
Собрались богатыри все вместе: Хормоз-Гиль и Хордасп-шиду, Шерван Халаби, Сорхаб Голаби и Сорх Маргази, Шахак Гази и Абре-Сиях, все эти халебские богатыри со статридцати-тысячным войском и богатырями Чина Карамуном, Шируйе, Самуром, Аргуном Сарчупаном, Санджаром и другими окружили войско Газаль-малека и разгромили его. Только Газаль-малеку, Катрану, Сейлему да еще воинам двадцати удалось спастись, да и то все они были изранены. Они обратились в бегство, а казну их, и все добро, и шатры разграбили. Когда они бежали, Хоршид-шах с радостью и ликованием возвратился в свой шатер, а с ним и Хаман-везир и военачальники.
Хоршид-шах сказал:
– О Шогаль, не знаю я, как дела у брата моего Самака, ведь он в Мачине и пленные богатыри Сам и Сиях-Гиль тоже там. Поэтому нужен нам какой-нибудь человек, который поедет и заберет Махпари из крепости Шахак, ведь мы возвращаемся к шаху Фагфуру и уладим все, так что Самак тоже пусть возвращается. Ведь больше мучений, чем мы за это время претерпели, ни одному человеку в мире и за сто лет не доставалось.
Фаррох-руз поклонился и сказал:
– Великий государь, прикажи мне, и, коли нет здесь Самака, я поеду и привезу Махпари из крепости Шахак.
– Отлично, – согласился Хоршид-шах, – ведь ты мой брат, а Самака нет с нами.
Фаррох-руз с Самраном и еще несколько богатырей, учеников Шогаля-силача, отправились в путь и добрались до крепости Шахак. Вдруг сверху на них обрушился камень.
– Лала-Салех, ты что же бунтуешь?! – воскликнул Фаррох-руз. – Или ты нас не узнал? Ведь это я, брат Хоршид-шаха. Я приехал, чтобы доставить Махпари к царевичу: ведь мы обратили в бегство войска Мачина.
А Мефтах с крепости ему отвечает:
– Никакой я не Лала-Салех, меня Мефтахом звать, я слуга Армен-шаха. А Махпари, Рухафзай и Лала-Салеха давным-давно в Мачин отвезли.
Тут Фаррох-руз крикнул:
– Да что ты болтаешь, Лала?!
– То, что слышишь, – отвечает Мефтах, – крепость мы захватили, и она теперь наша, а Махпари увезли. Возвращайся, пока цел!
Огорчился Фаррох-руз, повернул назад, говоря себе: «Да как же это получилось? Я-то думал, что уже все уладилось, а дело вон как оборачивается!»
Приехал он к Хоршид-шаху, приветствовал его как положено и говорит:
– Царевич, крепость-то, оказывается, пала, а Махпари увезли! – И рассказал ему, что произошло.
Хоршид-шах так и подскочил:
– Да как это возможно?! Кто мог такое совершить?!
– Этого нам не сказали, – ответил Фаррох-руз.
Тогда Хоршид-шах к Аргуну обратился:
– О богатырь, вот они каковы, твоя крепость и ущелье! Крепость захватили, и Махпари увезли, а ведь я все эти невзгоды только ради нее и терпел. Уговорили меня ее в крепость поместить. И вот теперь я ее потерял, не найти мне ее больше! Захватили крепость, что же теперь делать, как Махпари отыскать? Горе мне, а я-то говорил, что все беды позади! Теперь-то я и попал в беду! Увы, Самак своей смелостью такого добился, а мы все зазря загубили…
Так горевал царевич, пока Хаман-везир не сказал ему:
– О царевич, на свете храбрецов много. Нашелся такой Самак, взял крепость, а потом другой явился, ее отобрал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89