Тут уж ничего не поделаешь. Вот сколько невзгод нам пришлось испытать за три года – и все из-за Махпари. А когда уж совсем было кусок ко рту поднесли – из рук вывалился! Надо нам написать письмо шаху Фагфуру и известить его обо всем. Сообщим ему, что мы отправимся в Мачин. Ведь если мы туда не пойдем – позор нам и бесчестье: мы так старались, а они девушку увезли! А еще говорят, что Самак-айяр, благородный человек, который сделал нам столько добра, в Мачин ради нас отправился. Когда он узнает, что мы туда прибыли, он присоединится к нам, мы ему обо всем расскажем, и он опять добудет нам Махпари. Ведь он мастер на такие дела!
– Так и поступим, – решил Хоршид-шах.
Хаман-везир тотчас написал шаху Фагфуру письмо, известил о сражении и о бегстве врагов, о захвате крепости Шахак и о похищении Махпари. Потом добавил, что отправляются они в Мачин, на поиски Махпари, и просил, если возможно, прислать корма для скота.
Запечатал он письмо, положил перед Хоршид-шахом. Тот взял и сказал Шогалю:
– Вели кому-нибудь доставить это послание шаху Фагфуру.
Шогаль вызвал Махруйе, вручил ему письмо и послал его к шаху Фагфуру, а они собрались и двинулись в Мачин.
Собиратель известий и составитель книги, а также рассказчик истории сей повествуют, что Канун и Кафур, взявши Мах-пари и– Рухафзай, направились к крепости Фалаки. А эта крепость расположена была посреди леса обширного, в четыре фарсанга длиной и шириной, к подножию ее море подступало, а видно ее было за десять фарсангов.
Когда Канун миновал лес и подъехал ко входу в крепость, дозорный с крепостной башни увидел их. Он пошел к кутвалю крепости и доложил:
– Показался какой-то отряд, путь держат к крепости, и похоже, что едут со стороны Чина.
Кутваль приказал хаджибу выйти узнать, кто такие. Вышел хаджиб за крепостные ворота, поглядел и узнал Кануна: он его много раз видал в Мачине. Поклонился он, а Канун с ним поздоровался. Потом Канун сказал:
– Ступай доложи кутвалю, что я приехал с поручением от царевича Газаль-малека, который вверяет ему на сохранение и сбережение Махпари, дочь шаха Фагфура. Царевич сам с войском Фагфура сражается, а девушку надо сторожить так, чтобы даже ветер до нее не долетал. Из-за этой девицы весь мир переполошился, и, ради того, чтобы дело к такому концу пришло, много людей жизни лишилось. Надо бы ее из рук в руки передать, да некогда. Оставляю с ней Кафура, пусть за ней присматривает.
Хаджиб говорит:
– Исфахсалар, пожалуй в крепость!
– Никак не могу, тороплюсь сильно, – отвечает Канун.
Тут хаджиб назад возвратился, сообщил кутвалю, в чем дело. Адхан-кутваль выслушал его и сказал:
– Пойди приведи их сюда. Коли не может Канун крепость навестить – не беда. Видно, у него дела поважнее есть. Передай ему мой привет и забери охраняемых. Да возьми с собой несколько невольниц и слуг, это ведь царская дочь!
Вышел хаджиб вместе с невольницами и рабами, принял от Кануна Махпари и Рухафзай и доставил их в крепость. Махпари пришла в себя, вздохнула, но тут ее до того досада разобрала, что она слова не могла выговорить, в таком расстройстве ее в крепость и принесли. Увидела она Рухафзай, та к ней подошла, а Махпари спрашивает:
– А с Лала-Салехом что? Видно, прикончили они его – иначе он бы с нами был. Ох, бедняжка Лала-Салех!
Начала Махпари плакать, да тут за ними пришли, чтобы отвести их в царские покои – ведь такое помещение в каждой крепости содержат. Кутваль велел развязать им связанные дотоле руки, водворил в те покои и приказал:
– Чтоб никто к ним не заходил, кроме слуги и двух невольниц, а коли им что понадобится, пусть скажут, им туда доставят.
Отвез Канун Махпари в крепость, а потом вместе с Кафуром и тем отрядом, который был с ними, устремился в Мачин. Приехали они туда, Канун отправился к себе домой и спросил у слуг:
– Где Бехзад и Размьяр?
– О богатырь, через несколько дней после твоего благополучного отбытия, – ответили слуги, – появились два человека, сказали, что они приехали тебе послужить. Бехзад и Размьяр за ними ухаживали, привечали их и почитали, два дня их принимали. А потом те ушли, куда – неизвестно. А еще Дельарам пропала, и утварь пиршественную ценою в сто тридцать тысяч динаров найти не Могут. Сыновья твои тоже исчезли. Наш мудрый царь их искать приказал, да не нашли. А кроме того, Сиях-Гиля и Сама ночью похитили из темницы Термеше.
Вслед за тем рассказали ему все про Термеше и двух братьев-мясников, про то, как их освободили, про то, как обнаружили тайный ход, как шах решил устроить заставы на всех дорогах.
Огорчился Канун. Ночь он провел дома, а наутро оделся с большой пышностью, как у него в обычае было, и вместе со своими слугами отправился в шахское присутствие.
Подошел Канун к шахскому трону, поклонился, землю поцеловал и встал почтительно перед шахом. Тот с ним поздоровался, а потом спросил:
– Как там мой сын, что поделывает?
– О шах, он здоров и невредим, – ответил Канун. – Но когда я там был, прошел слух, что явилось стотридцатитысячное войско из Халеба. Больше мне ничего не известно.
Потом он заговорил о других делах, но тут послышался шум, поднялась суматоха. Армен-шах сказал было:
– Посмотрите, что там такое!
И вдруг ввалились во дворец Газаль-малек и Катран, а с ними пятьдесят воинов. Армен-шах обрадовался, но сказал:
– Что случилось, отчего вы безоружные, да и ранены все, где остальное войско?
Газаль-малек поведал, что их постигло. Тут поднялся в городе крик и стон, в каждом доме поминки справляли. Рассказал Газаль-малек обо всем, что произошло с тех пор, как они с отцом расстались, а тот спрашивает:
– Сынок, а сюда-то они придут или нет?
– Отец, да ведь коли Махпари у нас, значит, непременно ожидать надо, – ответил Газаль-малек.
Шахран-везир сказал:
– Не знаю, что это за войско и зачем пришло. Если это и правда войско Марзбан-шаха, которое он за сыном прислал, без сомнения, сюда явятся, разве их удержать!
Задумался Армен-шах, а Шахран-везир опять говорит:
– О шах, не надо нам было в это ввязываться, но, видно, такова господня воля. Теперь они обязательно станут разыскивать Махпари, а Махпари в крепости Фалаки, и добыть им ее не удастся, но, когда они сюда доберутся, придется нам сражаться с ними, а ведь у нас войска совсем больше нет. Одно нам остается: пока они не пришли, разослать грамоты во все края, созвать такое ополчение, с которым никто совладать не сумеет. Однако исход всякой битвы зависит не от большого или малого войска, а от удачи. Если бы не везение Хоршид-шаха, разве заявился бы он в нашу страну? Видишь, чего он достиг после того, как пребывал в таком ничтожестве?
Армен-шах, и Газаль-малек, и Мехран-везир, и все богатыри, которые там присутствовали, сказали:
– Ты рассудил правильно, так и следует поступить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
– Так и поступим, – решил Хоршид-шах.
Хаман-везир тотчас написал шаху Фагфуру письмо, известил о сражении и о бегстве врагов, о захвате крепости Шахак и о похищении Махпари. Потом добавил, что отправляются они в Мачин, на поиски Махпари, и просил, если возможно, прислать корма для скота.
Запечатал он письмо, положил перед Хоршид-шахом. Тот взял и сказал Шогалю:
– Вели кому-нибудь доставить это послание шаху Фагфуру.
Шогаль вызвал Махруйе, вручил ему письмо и послал его к шаху Фагфуру, а они собрались и двинулись в Мачин.
Собиратель известий и составитель книги, а также рассказчик истории сей повествуют, что Канун и Кафур, взявши Мах-пари и– Рухафзай, направились к крепости Фалаки. А эта крепость расположена была посреди леса обширного, в четыре фарсанга длиной и шириной, к подножию ее море подступало, а видно ее было за десять фарсангов.
Когда Канун миновал лес и подъехал ко входу в крепость, дозорный с крепостной башни увидел их. Он пошел к кутвалю крепости и доложил:
– Показался какой-то отряд, путь держат к крепости, и похоже, что едут со стороны Чина.
Кутваль приказал хаджибу выйти узнать, кто такие. Вышел хаджиб за крепостные ворота, поглядел и узнал Кануна: он его много раз видал в Мачине. Поклонился он, а Канун с ним поздоровался. Потом Канун сказал:
– Ступай доложи кутвалю, что я приехал с поручением от царевича Газаль-малека, который вверяет ему на сохранение и сбережение Махпари, дочь шаха Фагфура. Царевич сам с войском Фагфура сражается, а девушку надо сторожить так, чтобы даже ветер до нее не долетал. Из-за этой девицы весь мир переполошился, и, ради того, чтобы дело к такому концу пришло, много людей жизни лишилось. Надо бы ее из рук в руки передать, да некогда. Оставляю с ней Кафура, пусть за ней присматривает.
Хаджиб говорит:
– Исфахсалар, пожалуй в крепость!
– Никак не могу, тороплюсь сильно, – отвечает Канун.
Тут хаджиб назад возвратился, сообщил кутвалю, в чем дело. Адхан-кутваль выслушал его и сказал:
– Пойди приведи их сюда. Коли не может Канун крепость навестить – не беда. Видно, у него дела поважнее есть. Передай ему мой привет и забери охраняемых. Да возьми с собой несколько невольниц и слуг, это ведь царская дочь!
Вышел хаджиб вместе с невольницами и рабами, принял от Кануна Махпари и Рухафзай и доставил их в крепость. Махпари пришла в себя, вздохнула, но тут ее до того досада разобрала, что она слова не могла выговорить, в таком расстройстве ее в крепость и принесли. Увидела она Рухафзай, та к ней подошла, а Махпари спрашивает:
– А с Лала-Салехом что? Видно, прикончили они его – иначе он бы с нами был. Ох, бедняжка Лала-Салех!
Начала Махпари плакать, да тут за ними пришли, чтобы отвести их в царские покои – ведь такое помещение в каждой крепости содержат. Кутваль велел развязать им связанные дотоле руки, водворил в те покои и приказал:
– Чтоб никто к ним не заходил, кроме слуги и двух невольниц, а коли им что понадобится, пусть скажут, им туда доставят.
Отвез Канун Махпари в крепость, а потом вместе с Кафуром и тем отрядом, который был с ними, устремился в Мачин. Приехали они туда, Канун отправился к себе домой и спросил у слуг:
– Где Бехзад и Размьяр?
– О богатырь, через несколько дней после твоего благополучного отбытия, – ответили слуги, – появились два человека, сказали, что они приехали тебе послужить. Бехзад и Размьяр за ними ухаживали, привечали их и почитали, два дня их принимали. А потом те ушли, куда – неизвестно. А еще Дельарам пропала, и утварь пиршественную ценою в сто тридцать тысяч динаров найти не Могут. Сыновья твои тоже исчезли. Наш мудрый царь их искать приказал, да не нашли. А кроме того, Сиях-Гиля и Сама ночью похитили из темницы Термеше.
Вслед за тем рассказали ему все про Термеше и двух братьев-мясников, про то, как их освободили, про то, как обнаружили тайный ход, как шах решил устроить заставы на всех дорогах.
Огорчился Канун. Ночь он провел дома, а наутро оделся с большой пышностью, как у него в обычае было, и вместе со своими слугами отправился в шахское присутствие.
Подошел Канун к шахскому трону, поклонился, землю поцеловал и встал почтительно перед шахом. Тот с ним поздоровался, а потом спросил:
– Как там мой сын, что поделывает?
– О шах, он здоров и невредим, – ответил Канун. – Но когда я там был, прошел слух, что явилось стотридцатитысячное войско из Халеба. Больше мне ничего не известно.
Потом он заговорил о других делах, но тут послышался шум, поднялась суматоха. Армен-шах сказал было:
– Посмотрите, что там такое!
И вдруг ввалились во дворец Газаль-малек и Катран, а с ними пятьдесят воинов. Армен-шах обрадовался, но сказал:
– Что случилось, отчего вы безоружные, да и ранены все, где остальное войско?
Газаль-малек поведал, что их постигло. Тут поднялся в городе крик и стон, в каждом доме поминки справляли. Рассказал Газаль-малек обо всем, что произошло с тех пор, как они с отцом расстались, а тот спрашивает:
– Сынок, а сюда-то они придут или нет?
– Отец, да ведь коли Махпари у нас, значит, непременно ожидать надо, – ответил Газаль-малек.
Шахран-везир сказал:
– Не знаю, что это за войско и зачем пришло. Если это и правда войско Марзбан-шаха, которое он за сыном прислал, без сомнения, сюда явятся, разве их удержать!
Задумался Армен-шах, а Шахран-везир опять говорит:
– О шах, не надо нам было в это ввязываться, но, видно, такова господня воля. Теперь они обязательно станут разыскивать Махпари, а Махпари в крепости Фалаки, и добыть им ее не удастся, но, когда они сюда доберутся, придется нам сражаться с ними, а ведь у нас войска совсем больше нет. Одно нам остается: пока они не пришли, разослать грамоты во все края, созвать такое ополчение, с которым никто совладать не сумеет. Однако исход всякой битвы зависит не от большого или малого войска, а от удачи. Если бы не везение Хоршид-шаха, разве заявился бы он в нашу страну? Видишь, чего он достиг после того, как пребывал в таком ничтожестве?
Армен-шах, и Газаль-малек, и Мехран-везир, и все богатыри, которые там присутствовали, сказали:
– Ты рассудил правильно, так и следует поступить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89