Ведь теперь в глазах света, в глазах лорда Лавлейса он выглядел трусом и несостоятельным должником!
Джек придержал лошадь, вынул из седельной сумки флягу с коньяком и сделал несколько больших глотков. Огненная жидкость обожгла горло, но при этом наполнила пустой желудок приятным теплом. После еще двух-трех глотков Джек почувствовал прилив сил, а оскорбленная гордость вновь подняла голову и заклокотала в груди, стремясь вырваться наружу.
Итак, чтобы разом покончить со всеми неприятностями, надо уплатить долг. И как можно скорее! Свое неожиданное исчезновение на несколько дней он вполне может объяснить болезнью кого-нибудь из живущих в провинции родственников. Но только при условии, что вернется с туго набитым кошельком. Тогда, расплатившись с Лавлейсом, он легко сможет уклониться от ссоры с ним.
Джек закрыл глаза и погрузился в угрюмые размышления. Боже, какой же он болван! Почему он должен заботиться о добром имени лорда Лавлейса? Да и Шарлотты тоже? Причем ценой своего благополучия и беззаботной жизни?! В конце концов, эта женщина ничего для него не значит. Она лишь отражение далеких воспоминаний!
Джек тяжело вздохнул. Что же делать?
И тут он услышал это. Неожиданный и неясный звук долетел к нему с утренним ветерком. Нет, Джек сразу понял, что на этот раз не ошибся. Он натянул поводья, остановился и посмотрел через плечо в сторону леса, откуда и прилетел непонятный звук.
Черная карета, запряженная парой лошадей, показалась из-за деревьев и медленно поползла по дороге. В предрассветном тумане серебрилась ее крыша, а через стекло боковой двери пробивался свет фонаря.
— Наверное, еще какая-нибудь отчаявшаяся душа, — уныло пробормотал Дарлингтон, пригнувшись к шее коня и внимательно рассматривая карету.
Действительно, кроме переполненной отчаяния души, никакая другая, наверное, не решилась бы путешествовать ночью по этой пустынной и далеко не безопасной местности. Здесь можно было наткнуться на кого угодно — от мелкого грабителя, подстерегающего жертву в канаве у обочины дороги, до конной бандитской шайки.
Карета тем временем приближалась. Источником звука, который Джек первоначально услышал, был небольшой колокольчик, подвешенный к дуге.
Наконец карета поравнялась с деревом, под которым укрылся Дарлингтон. Это была, несомненно, очень богатая карета. Сказочная Золушка, ехавшая на бал, не могла и мечтать о такой роскоши. Однако он не увидел вооруженных мушкетами охранников, которые обычно сопровождают путешественников в этих местах.
Карета проехала. Джек понял, что остался незамеченным, и с усмешкой наблюдал, как она медленно спускается под горку. Потом посмотрел на небо, все еще усыпанное звездами, уже бледнеющими на востоке, что говорило о близком рассвете.
Покойный дед Джека, будучи навеселе, любил похвастаться, что в молодые годы носил прозвище рыцаря больших дорог. Как и многие другие роялисты, лишенные Кромвелем своих поместий и собственности, он превратился в дорожного грабителя. Объяснял же подобную метаморфозу тем, что ему не на что было жить. Свое новое ремесло дедушка Джека называл временным и уверял всех вокруг, что откажется от него с восстановлением в стране монархии. При этом, как гласила легенда, он и остальные роялисты, ставшие грозой больших дорог, нападали только на своих врагов — сторонников Кромвеля
Сменилось несколько поколений, а дороги в Англии все еще оставались опасными, ибо теперь уже менее знатные господа, нежели дедушка Джека, промышляли на них грабежом.
Может, под действием выпитого коньяка или в силу вдруг возникшего какого-то фаталистического чувства Дарлингтон решил, что за эти последние часы его недооценка самого себя перешла все разумные границы. Им неожиданно овладело страстное желание доказать, насколько безрассудным и дерзким может быть виконт Дарлингтон.
Что, если он позаимствует пару соверенов из туго набитых кошельков этих путешественников, которые воображают, будто огромные состояния надежно ограждают их от всех превратностей этого мира?
— Все дьяволы в аду, вместе взятые, не смогли бы придумать ничего лучшего! — пробормотал Джек и громко рассмеялся.
Глава 5
Подпрыгивание кареты на ухабах и стук колес по мощенной булыжником дороге, казалось бы, делали совершенно нереальной саму возможность уснуть. Разве что вдребезги пьяные или по каким-то причинам лишившиеся сознания люди могли составлять исключение. Миссис Варней не относилась ни к первым, ни ко вторым. Тем не менее она уже давно мирно посапывала, обхватив обеими руками свое полное тело, в то время как голова болталась из стороны в сторону при каждом толчке кареты.
Слишком взволнованная, чтобы даже попытаться заснуть, Сабрина бросала раздраженные взгляды на шипящий фитиль висевшего под потолком фонаря, грозившего в любой момент оставить обеих женщин в полной темноте.
После ужасного разговора с опекуном Сабрина в крайнем раздражении поднялась к себе и легла в постель. Она почему-то была уверена, что этой ночью кузен не исполнит свою угрозу и не отправит ее к своей тетушке. Однако едва голова Сабрины коснулась подушки, в дверь постучали, и на пороге возникла миссис Варней. Безапелляционным тоном, сославшись на приказ кузена Роберта, она велела Сабрине собираться в дорогу…
Чтобы хоть немного защититься от холодного ночного ветра, с воем проникавшего во все щели кареты, Сабрина плотно закуталась в бархатный плащ на меховой подкладке. Под ним было лишь легкое шелковое платье, а ноги девушки были обуты в мягкие домашние туфли. Все это годилось лишь для того, чтобы спуститься на первый этаж и заявить кузену об отказе ехать куда бы то ни было до наступления утра. Что она и сделала. Но…
Сейчас, сидя в громыхающей по булыжникам карете, Сабрина чувствовала, как пылают щеки при одном воспоминании о холодном тоне, которым Роберт приказал двум лакеям насильно отнести ее в карету.
Тем временем сонный кучер снес вниз ее вещи и небрежно забросил на крышу кареты. Буквально за несколько мгновений до того, как они отъехали, опекун Сабрины передал ей в окно кареты вот этот самый плащ и шляпу.
— Надеюсь, вы научитесь скромности и послушанию, моя девочка! — крикнул Роберт со злостью и триумфом в голосе.
Сабрина вытерла полой плаща навернувшиеся па глаза слезы. Как этот человек посмел выгнать ее из дома и заставить покинуть Лондон посреди ночи?! Если он надеялся, что подобное наказание сделает кузину более покладистой и она согласится на брак с лордом Меррипейсом, то…
Кузен Роберт считал ее упрямой девчонкой, привыкшей потворствовать своим желаниям и безнадежно испорченной. Конечно, она могла быть такой! Но все же Сабрину отличало и еще кое-что, помимо пороков, — сообразительность и умение за себя постоять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Джек придержал лошадь, вынул из седельной сумки флягу с коньяком и сделал несколько больших глотков. Огненная жидкость обожгла горло, но при этом наполнила пустой желудок приятным теплом. После еще двух-трех глотков Джек почувствовал прилив сил, а оскорбленная гордость вновь подняла голову и заклокотала в груди, стремясь вырваться наружу.
Итак, чтобы разом покончить со всеми неприятностями, надо уплатить долг. И как можно скорее! Свое неожиданное исчезновение на несколько дней он вполне может объяснить болезнью кого-нибудь из живущих в провинции родственников. Но только при условии, что вернется с туго набитым кошельком. Тогда, расплатившись с Лавлейсом, он легко сможет уклониться от ссоры с ним.
Джек закрыл глаза и погрузился в угрюмые размышления. Боже, какой же он болван! Почему он должен заботиться о добром имени лорда Лавлейса? Да и Шарлотты тоже? Причем ценой своего благополучия и беззаботной жизни?! В конце концов, эта женщина ничего для него не значит. Она лишь отражение далеких воспоминаний!
Джек тяжело вздохнул. Что же делать?
И тут он услышал это. Неожиданный и неясный звук долетел к нему с утренним ветерком. Нет, Джек сразу понял, что на этот раз не ошибся. Он натянул поводья, остановился и посмотрел через плечо в сторону леса, откуда и прилетел непонятный звук.
Черная карета, запряженная парой лошадей, показалась из-за деревьев и медленно поползла по дороге. В предрассветном тумане серебрилась ее крыша, а через стекло боковой двери пробивался свет фонаря.
— Наверное, еще какая-нибудь отчаявшаяся душа, — уныло пробормотал Дарлингтон, пригнувшись к шее коня и внимательно рассматривая карету.
Действительно, кроме переполненной отчаяния души, никакая другая, наверное, не решилась бы путешествовать ночью по этой пустынной и далеко не безопасной местности. Здесь можно было наткнуться на кого угодно — от мелкого грабителя, подстерегающего жертву в канаве у обочины дороги, до конной бандитской шайки.
Карета тем временем приближалась. Источником звука, который Джек первоначально услышал, был небольшой колокольчик, подвешенный к дуге.
Наконец карета поравнялась с деревом, под которым укрылся Дарлингтон. Это была, несомненно, очень богатая карета. Сказочная Золушка, ехавшая на бал, не могла и мечтать о такой роскоши. Однако он не увидел вооруженных мушкетами охранников, которые обычно сопровождают путешественников в этих местах.
Карета проехала. Джек понял, что остался незамеченным, и с усмешкой наблюдал, как она медленно спускается под горку. Потом посмотрел на небо, все еще усыпанное звездами, уже бледнеющими на востоке, что говорило о близком рассвете.
Покойный дед Джека, будучи навеселе, любил похвастаться, что в молодые годы носил прозвище рыцаря больших дорог. Как и многие другие роялисты, лишенные Кромвелем своих поместий и собственности, он превратился в дорожного грабителя. Объяснял же подобную метаморфозу тем, что ему не на что было жить. Свое новое ремесло дедушка Джека называл временным и уверял всех вокруг, что откажется от него с восстановлением в стране монархии. При этом, как гласила легенда, он и остальные роялисты, ставшие грозой больших дорог, нападали только на своих врагов — сторонников Кромвеля
Сменилось несколько поколений, а дороги в Англии все еще оставались опасными, ибо теперь уже менее знатные господа, нежели дедушка Джека, промышляли на них грабежом.
Может, под действием выпитого коньяка или в силу вдруг возникшего какого-то фаталистического чувства Дарлингтон решил, что за эти последние часы его недооценка самого себя перешла все разумные границы. Им неожиданно овладело страстное желание доказать, насколько безрассудным и дерзким может быть виконт Дарлингтон.
Что, если он позаимствует пару соверенов из туго набитых кошельков этих путешественников, которые воображают, будто огромные состояния надежно ограждают их от всех превратностей этого мира?
— Все дьяволы в аду, вместе взятые, не смогли бы придумать ничего лучшего! — пробормотал Джек и громко рассмеялся.
Глава 5
Подпрыгивание кареты на ухабах и стук колес по мощенной булыжником дороге, казалось бы, делали совершенно нереальной саму возможность уснуть. Разве что вдребезги пьяные или по каким-то причинам лишившиеся сознания люди могли составлять исключение. Миссис Варней не относилась ни к первым, ни ко вторым. Тем не менее она уже давно мирно посапывала, обхватив обеими руками свое полное тело, в то время как голова болталась из стороны в сторону при каждом толчке кареты.
Слишком взволнованная, чтобы даже попытаться заснуть, Сабрина бросала раздраженные взгляды на шипящий фитиль висевшего под потолком фонаря, грозившего в любой момент оставить обеих женщин в полной темноте.
После ужасного разговора с опекуном Сабрина в крайнем раздражении поднялась к себе и легла в постель. Она почему-то была уверена, что этой ночью кузен не исполнит свою угрозу и не отправит ее к своей тетушке. Однако едва голова Сабрины коснулась подушки, в дверь постучали, и на пороге возникла миссис Варней. Безапелляционным тоном, сославшись на приказ кузена Роберта, она велела Сабрине собираться в дорогу…
Чтобы хоть немного защититься от холодного ночного ветра, с воем проникавшего во все щели кареты, Сабрина плотно закуталась в бархатный плащ на меховой подкладке. Под ним было лишь легкое шелковое платье, а ноги девушки были обуты в мягкие домашние туфли. Все это годилось лишь для того, чтобы спуститься на первый этаж и заявить кузену об отказе ехать куда бы то ни было до наступления утра. Что она и сделала. Но…
Сейчас, сидя в громыхающей по булыжникам карете, Сабрина чувствовала, как пылают щеки при одном воспоминании о холодном тоне, которым Роберт приказал двум лакеям насильно отнести ее в карету.
Тем временем сонный кучер снес вниз ее вещи и небрежно забросил на крышу кареты. Буквально за несколько мгновений до того, как они отъехали, опекун Сабрины передал ей в окно кареты вот этот самый плащ и шляпу.
— Надеюсь, вы научитесь скромности и послушанию, моя девочка! — крикнул Роберт со злостью и триумфом в голосе.
Сабрина вытерла полой плаща навернувшиеся па глаза слезы. Как этот человек посмел выгнать ее из дома и заставить покинуть Лондон посреди ночи?! Если он надеялся, что подобное наказание сделает кузину более покладистой и она согласится на брак с лордом Меррипейсом, то…
Кузен Роберт считал ее упрямой девчонкой, привыкшей потворствовать своим желаниям и безнадежно испорченной. Конечно, она могла быть такой! Но все же Сабрину отличало и еще кое-что, помимо пороков, — сообразительность и умение за себя постоять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90