— Гладиатор?
Сьюбери с трудом оторвал взгляд от девушки, и Джек готов был поклясться в том, что раньше посчитал бы абсурдом: оказывается, черный великан мог краснеть!
— Я очень виноват перед вами, милорд, — тяжело вздохнул Сьюбери, глядя куда-то вдаль. — Виноват в том, что позволил себе непростительный поступок.
— А именно?
— Я вернулся в «Линкольн инп филд» и всю неделю после вашего отъезда из Лондона проводил вечера в тамошнем театре. Трижды был свидетелем, как эта очаровательная девушка одерживала победы над всеми своими противницами — огромными и свирепыми проститутками.
— Только не пытайся меня уверить, что воспылал такой любовью к этому Геркулесу в юбке, что уговорил ее бежать с тобой.
Голос Дарлингтона был насквозь пропитан ядовитейшим сарказмом.
— О, нет, милорд! Для меня было огромным счастьем предложить ей работу после поражения.
— Ты хочешь сказать, что она проиграла бой? Джек тут же вспомнил о двадцати тысячах фунтов, которые он потерял благодаря ее прошлой победе. И с сожалением подумал: почему бы этой девице не проиграть тогда?!
— Ничего подобного! — воскликнула ирландка. — Я не проиграла бой. Наоборот, выиграла. За что и была выброшена на улицу. Хозяин велел мне проиграть. А я не послушалась. Вот он меня и выгнал!
— Вот оно что! — пробурчал Джек, хотя ровным счетом ничего не понял.
— Она сильнее всех! — с гордостью заявил Сьюбери. — А сильные не могут проигрывать по чьему-то приказу. Я сказал ей: «Мой хозяин сможет найти тебе другую работу. Поедем к нему!» И вот мы здесь.
Прежде чем ответить, виконт поднес к губам бутылку с коньяком и сделал большой глоток.
— Поскольку ты сделал это без моего разрешения, то сам и ищи ей работу. Надеюсь, поиски окажутся успешными. Но без моей помощи и без всяких ссылок на меня во время переговоров.
Девушка бросила на Дарлингтона обвиняющий взгляд. Но Джек был достаточно наслышан об ирландском самолюбии и гордости, поэтому не придал этому особого значения.
Она обернулась к Сьюбери:
— Извини, что я назвала тебя зверем. Наверное, потому, что ты черный.
— Ты уверена?
Сьюбери демонстративно поднес руку к глазам и несколько секунд внимательно ее рассматривал.
— А ведь верно — черный! — совершенно серьезно ответил он, но тут же не выдержал и рассмеялся.
— Рехнулся! — захихикала девушка. — Вот балбес! Сьюбери нахмурился:
— Разве это плохо, быть черным?
— Не так плохо, как могло бы быть! — снова прохихикала ирландка.
Красивое, обрамленное бородой лицо Сьюбери с крупными чертами расцвело доброй улыбкой. Дарлингтон взглянул на слугу, и его без того плохое настроение окончательно испортилось. Сьюбери и его подружка, казалось, совсем забыли о существовании виконта. Взгляд Джека скользнул по лицу девушки, прижавшейся к огромной руке могучего черного великана.
Черт побери! Неужели эта девчонка успела соблазнить его верного слугу?
Глава 13
— Вы снова выиграли, милорд! — В знойном голосе Гвендолин Каррингтон чувствовалось растущее раздражение. — Это означает, что мой долг вам возрос до пятидесяти соверенов.
Она откинулась на обитые шелком подушки кушетки, служившей им карточным столом.
Не стесненную корсетом стройную фигуру молодой женщины мягко облегало тонкое шелковое платье цвета каштана, подчеркивающее каждый изгиб ее молодою тела. Взгляд Гвендолин, одновременно чувственный и практичный, выдавал в ней любовницу. Она и была таковой. Любовницей графа Лавлейса.
— Может быть, мне уже пора подумать о том, как расплатиться с вами, лорд Рэндольф? — проворковала Гвендолин.
Рандольф же только снисходительно улыбнулся и сказал:
— Не сыграть ли нам еще партию? Как знать, вдруг на этот раз удача вам улыбнется?
Он потянулся к лежащей на столе колоде нарисованных от руки французских карт.
Равнодушный ответ любовника стал еще одним ударом по и Без того ущемленной гордости Гвендолин. Лорд Рэндольф за последний месяц провел с ней всего три ночи, а затем и вовсе потерял интерес к их любовным играм. Он настолько упорно сопротивлялся ее ласкам, что Гвендолин начала беспокоишься, не завел ли Рэн себе еще кого-нибудь. Нет, сегодня Гвендолин должна сделать все возможное, чтобы вновь уложить его в постель и заставить почувствовать всю сладость ее жарких объятий
— Вы не находите, что в комнате стало душновато? — спросила она. — Наверное, огонь в камине слишком разгорелся.
Видя, что Рэн не реагирует на ее слова и продолжает тасовать карты, Гвендолин вырвала у него колоду. Рэндольф улыбнулся л поднял вверх руки в знак капитуляции.
— Хорошо! Больше никаких карт! Тем более что мне уже пора.
— Пора?
Одарив Рэна обворожительной улыбкой, Гвендолин развязала голубые ленты, удерживающие платье под грудью. Но даже это не вывело Рэндольфа из мрачного расположения духа. Лотта ушла от него… Все напоминало ему об этом прискорбном факте.
Не желая сдаваться, Гвендолин положила ногу на ногу, как бы случайно обнажив стройные бедра и пастельного цвета подвязки с вышитыми бордовыми розочками.
Однако тем самым она еще раз напомнила Рэну о жене. О том, как Шарлотта наконец позволила ему раздеть себя, чему в первые после свадьбы дни решительно противилась.
Рэндольф невольно улыбнулся.
Ободренная этой улыбкой, Гвендолин принялась кокетливо играть локонами своих волос, ниспадавших до самой талии. Ведь Рэн в свое время положил на нее глаз именно из-за роскошных волос! Но сейчас он вспомнил другие волосы, каштановые локоны которых обрамляли очаровательное женское лицо, отмеченное к тому же и печатью недюжинного ума.
Желание, вспыхнувшее в глазах Рэна, еще больше воспламенило Гвендолин. Она чуть приподнялась и пробежалась кончиками пальцев по своей высокой и сильной груди.
— Я прихожу в отчаяние от одной только мысли, что вы можете не получить выигрыш, — театрально вздохнула Гвендолин.
Ее палец на мгновение остановился, потом очертил маленький кружок па коже и как бы случайно задел последнюю ленту, на которой держалось платье. Лепта тут же развязалась, и Гвендолин оказалась почти раздетой.
— Вы уверены, что мне нечего предложить вам в счет уплаты долга?
Улыбка, которой сопровождались эти слова, могла бы воспламенить любого сорокалетнего мужчину, а потому Рэндольф почувствовал, как его мужская плоть все более и более выходит из повиновения. Впрочем, начало тому было положено несколько минут назад воспоминаниями о Лотте…
Все же он стал с возрастающим интересом следить за тем, как миниатюрные пальчики Гвендолин порхают по ее телу. Она явно намекала, что и ему может быть позволено делать то же самое. Однако в его мыслях и ощущениях по-прежнему царила жена, которую он не так уж давно сам обучал подобного рода любовным играм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90