Тео опустил письмо. «Обстоятельства, которых нельзя изменить». Да, Анна, тебе-то об этом было доподлинно известно.
– Она хотела, – Айрис всхлипнула, – чтобы у меня была такая же жизнь, как у нее с папой, вот что означает это письмо. И если бы она тогда не свела нас с тобой вместе, ты бы ушел, ушел навсегда. Я сама бы отослала тебя от себя. О Господи, Тео, ты понимаешь? Она права. Что, в сущности, имеет в этой жизни значение? Мы работаем и переживаем из-за детей и работы, денег и дома… Всю радость и надежду, – продолжала она уже более спокойно, – я похоронила в самой глубине своего сердца, в том ледяном месте, где сложено все: и то, как я тебя обижала, и то, как обижал меня ты, все, все, что вызвало во мне когда-либо гнев, лежит там, словно высеченное на камне. И я забыла начало. Что мы сделали? Что мы разбили, Тео?
Огромная, ни с чем не сравнимая радость охватила все его существо.
– Ничего такого, чего нельзя склеить в пашей постели наверху.
– Как, Тео?! Неужели человек должен заглянуть в глаза смерти, чтобы поверить в жизнь?
– Возможно, так оно и есть, моя дорогая.
Она уже тянулась к нему, сжимала его в Объятиях. И он начал целовать ее: прохладный нежный лоб, веки и все еще дрожащие теплые и нетерпеливые губы. Как же давно все это было, как давно! Он едва не зарыдал от счастья.
Внезапно он вспомнил, и его бросило в дрожь.
– Подумать только, что я чуть было не ушел! И хотел уйти навсегда! А ты мне так нужна, нужна больше, чем… – он едва не сказал «моя правая рука».
Айрис взяла его правую руку и, поднеся к губам, принялась целовать каждый палец… Он выключил фонарь, и в голубом полумраке они направились к дому, поднялись по лестнице, вошли в спальню и закрыли за собой дверь.
19
Машина отъехала от миланского аэропорта и понеслась по шоссе, лавируя в потоке дневного транспорта, потом свернула на север к озерам. Сидевший за рулем Пол взглянул на Ильзу и изумленно покачал головой. Он почти не отрываясь смотрел на нее с того самого момента, как она сошла с самолета, пока получала багаж и проходила таможенный досмотр.
– Я получил твое письмо на прошлой неделе. Сначала я глазам своим не поверил. Трижды перечитал его, прежде чем до меня дошло, что ты действительно приезжаешь. – Он сжал ее худую загорелую руку. – Но почему же ты не приезжала так долго?
Она повернула к нему улыбающееся лицо.
– Не ругай меня, Пол. Я здесь, и у нас впереди достаточно времени, чтобы наверстать упущенное.
Несмотря на улыбку, брови ее были сдвинуты, придавая лицу слегка укоризненное выражение. Он хотел было спросить, как долго она собирается пробыть с ним, но, немного подумав, не стал этого делать, а сказал совсем другое:
– Ты не представляешь, как я скучал без тебя.
Волосы Ильзы, как и его собственные, сильно поседели. Но седина шла ей, прекрасно гармонируя с загорелой кожей и черными блестящими глазами. На ней был темно-голубой дорожный костюм и красивая белая блузка с довольно низким вырезом, так что в глаза сразу бросилось золотое колье, охватывавшее обнаженную шею.
– Ты и в самом деле его носишь, – показал он на колье. – А я всегда представлял, что оно лежит в своем бархатном футляре в каком-нибудь верхнем ящике комода вместе с перчатками и носовыми платками.
– Я все время его ношу, – серьезно ответила Ильза. – Даже когда на мне платье с закрытым воротом.
– Господи, как же я по тебе соскучился, – повторил Пол.
Он подумал о том – это была не самая романтичная мысль, свидетельствующая лишь о стойкости его привязанностей, но, если разобраться, разве стойкость привязанностей не романтична по своей сути – что вот рядом с ним сидит та единственная в мире женщина, с которой он мог быть до конца откровенным. Она будет внимать ему и разумом, и сердцем, никогда не стараясь поддакивать, лишь бы доставить ему удовольствие, но пытаясь вникнуть в смысл его слов. Видит Бог, он тоже не всегда соглашался с ней, но душевно они всегда были настроены на одну волну.
– Я заказал столик в вилле д'Эсте, – сказал он. – Мы доберемся туда как раз ко времени ланча. Поедим в свое удовольствие, не торопясь, как принято в Италии. Ты, наверное, не делала ничего подобного с тех пор, как живешь в Израиле.
– Да, там мы не можем позволить себе слишком долго рассиживаться за ланчем.
Полу хотелось, чтобы атмосфера была светлой и радостной, хотелось говорить о чем-то приятном, а положение в Израиле было неподходящей темой для такого разговора. Достаточно было заглянуть утром в газету, и ты тут же вспоминал, что эта маленькая страна по-прежнему со всех сторон окружена врагами.
– Чудесная машина. Это что за марка? – спросила Ильза, и он понял, что она тоже хочет отвлечься от серьезных и печальных мыслей.
– «Феррари», стоит целое состояние, но мне не пришлось тратить на нее свое. Она мне досталась вместе с домом за арендную плату. Мощная, как лев, и на автостраде развивает колоссальную скорость, но нам сегодня торопиться некуда. Мы поедем медленно, ты сможешь насладиться окружающими красотами.
– Я уже наслаждаюсь чудесным мягким воздухом.
– Открыть верх?
– Да, пожалуйста.
– Ветер не испортит тебе прическу? Она засмеялась.
– Ты все-таки меня забыл. Мою прическу!
Он не забыл, а спросил из привычной вежливости. Он прекрасно знал, что Ильза ничего не имела против того, чтобы ветер трепал ей волосы.
– Мы едем на озеро Комо. Ты слышала о вилле д'Эсте? В эпоху Возрождения она была резиденцией кардинала. Она великолепна. Подожди, и ты убедишься.
– О, я слышала. Верх роскоши.
– Да. Ты заслужила немного роскоши, – просто ответил он.
На берегу озера у подножия невысокого холма стояло во всем своем великолепии большое каменное здание. Вокруг росли ухоженные, подстриженные кусты, среди которых виднелись белые статуи и урны с пышными петуниями. Выше по склону тянулись сады, цветущие сейчас последним бурным цветом поздней весны. Заказанный Полом столик был расположен у окна, распахнутого в это время года настежь. Ресторан был уже полон туристов и миланских бизнесменов с их шикарными женами в белых полотняных или шелковых пастельных тонов платьях. И снова Пол отметил про себя, как делал не раз за годы, проведенные с Ильзой, что ее нисколько не занимал вопрос, достаточно ли хорошо она одета; элегантная простота ее туалетов подходила к любому случаю.
Женщина за соседним столиком задержала взгляд на колье Ильзы. Пол угадал взгляд знатока; эта женщина явно знала толк в драгоценностях.
Ильза спросила, чему он улыбается.
– Хорошее настроение. Посмотри туда, – он показал рукой, – там, у дальнего конца озера есть площадка, где по вечерам устраивают танцы. Чарующее это зрелище – танцующие молодые пары и огни, отраженные в озере. Такие красивые молодые люди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113