Ей показалось, что наверху кто-то кричит. Она прислушалась.
Точно. Тоненький детский голосок кого-то жалобно звал.
– Там ребенок! – воскликнула она.
Все настороженно посмотрели на потолок.
– Я ничего не слышу, – сказал управляющий.
– Наверху остался ребенок, – повторила Мерседес.
– Наверное, вам просто послышалось.
– Нет, не послышалось! – Мерседес сидела на корточках возле парового котла, привалившись спиной к стене. Она решительно встала и, расталкивая сидящих, стала пробираться к двери.
Бросавший на нее взгляды зеленоглазый солдат с акцентом заговорил по-испански:
– Куда вас черт несет?
– Надо принести ребенка сюда.
– Наверх нельзя! – Его сильные пальцы сжали ее руку – Бомбардировщики почти прямо над нами!
Мерседес рывком высвободила руку и побежала вверх по винтовой лестнице. Однако в подъезде дома было темно и пусто. Может быть, ей действительно послышалось?
От грохота бомб звенело в ушах. Она чувствовала, как дрожит под ногами пол. Будто топают тяжелые сапоги сказочного великана, несущегося по городу. Она вспомнила окровавленные, изувеченные детские тела в госпитале и выбежала на улицу.
Там не было ни души. Лишь несколько брошенных автомобилей, пассажиры которых впопыхах даже не захлопнули за собой дверцы. На растущих вдоль тротуара липах начинали распускаться листья. Было холодно и ветрено.
И тут, в сотне ярдов от себя, Мерседес увидела беззаботно прыгающую маленькую фигурку. Прыгающую так, словно ужасная смерть вовсе не распростерла над ней свои черные крылья.
Кто же мог ее потерять? Где ее родители? Попрятались? Или, может, убиты?
Ругаясь на чем свет стоит, Мерседес побежала к девочке, которая, болтая косичками, неловко прыгала через скакалку – то на одной ноге, то на другой. И пела песенку!
– Малышка! – на бегу закричала Мерседес. – Сюда! Иди сюда!
Наконец девочка услышала ее. Она остановилась и обернулась. При виде бегущей к ней незнакомой женщины, ее глаза испуганно округлились.
– Сюда! – звала Мерседес. – Иди же ко мне! Прогремел взрыв, так близко, что взрывная волна чуть не сбила Мерседес с ног. Земля содрогнулась. Над крышами стали подниматься клубы дыма. Неожиданно девочка повернулась и побежала прочь.
– О-о, черт! – Мерседес бросилась вдогонку. Ее длинные ноги давали ей некоторое преимущество, но девочка неслась изо всех сил. Добежав до угла дома, она повернула и скрылась из виду.
Бомбы рвались все ближе.
Чувствуя, как сильно колотится сердце, Мерседес завернула за угол.
Вдруг она увидела проплывающие над крышами на фоне голубого неба черные кресты бомбардировщиков.
За первой группой этих черных распятий проплыла вторая. Какая-то сюрреалистическая картина.
Как безумная, она стала лихорадочно метаться по улице. Где же девочка? Слава Богу, вот она! Всего в нескольких футах от нее. Притулилась под деревом. Мерседес бросилась к ней. На нее уставилось круглое, побледневшее, ничего не выражающее лицо с раскосыми глазами и монголоидными чертами. Ребенок был явно умственно отсталый. Вот почему никому до нее не было дела. Подхватив на руки малышку, Мерседес побежала обратно.
Девочка оказалась невероятно тяжелой. Она крепко вцепилась Мерседес в шею, обхватив ее бедра ногами. Мерседес отчаянно хотелось остановиться и передохнуть, но она не смела. Ее переполняло ощущение близости смерти. Было больно дышать. Она уже двигалась из последних сил.
Внезапно ей в глаза ударил коричневато-желтый свет. Ее словно обдало горячей волной. А потом все стало, как в замедленном кино: страшный взрыв, сдавив ей грудь, швырнул на землю.
Мерседес лежала на тротуаре, чувствуя невыносимую боль в спине и удивляясь, что до сих пор жива. В голове проносились обрывки мыслей. Сверху на нее что-то сыпалось. Она попыталась прикрыть лицо руками. В ушах стоял невыносимый гул.
Сквозь завесу черного дыма она увидела девочку и, шатаясь, пошла к ней Девочка была жива и пронзительно визжала, ее руки и ноги были в крови.
Половина улицы превратилась в руины Мерседес снова взяла ребенка на руки и, спотыкаясь, побрела к убежищу, которое казалось таким немыслимо далеким. Спина болела, голова была разбита.
Ей вспомнился тот далекий день в отцовской кузнице, когда серебряная монета обожгла ей руку и от страшной боли у нее перед глазами все стало красным. Однако какая же тяжелая эта девочка!
И тут Мерседес увидела бегущего ей навстречу американского добровольца. Он отчаянно жестикулировал и что-то ей громко кричал. Она не могла понять его слов, но была рада, что он пришел ей на помощь.
Американец взял у нее ребенка и крепко схватив ее саму за руку, бегом потащил их обеих к высокому зданию в конце улицы. Обессиленная, задыхающаяся, Мерседес волочилась за ним, едва переставляя ноги и почти теряя сознание.
Они спрятались в подъезде дома. Мерседес сделалось совсем дурно, ее мутило. Она почувствовала, как американец грубо схватил ее за волосы и потянул за собой.
– Ты психопатка! – орал он, стаскивая ее вниз по ступеням – Сука бешеная! Идиотка!
Мерседес попыталась оттолкнуть его, но он лишь разразился новой бранью, которой осыпал ее до тех пор, пока наконец сам не выбился из сил и они не ввалились в подвал.
При виде этой перепачканной грязью и кровью группы, бывшие в бомбоубежище люди с криками повскакивали со своих мест. Кто-то подхватил перепуганную насмерть девочку, у которой, однако, кроме царапин на руках и ногах, ничего серьезного не было.
– Они прямо над нами, – задыхаясь, сообщил американец – Вниз по улице прямым попаданием разрушен жилой дом.
– Который?
– Высокий такой, возле площади.
– Слава тебе Господи! Там уже никто не живет. Вчера вечером всех эвакуировали.
От взрывов фугасных бомб сотрясалась земля. Американец и Мерседес без сил рухнули возле первого парового котла. Он обнял ее за плечи. Она гневно оттолкнула его от себя.
Никогда в жизни ей не случалось еще оказаться так близко к смерти. Но она почему-то все продолжала думать о той серебряной монете и о том дне, когда она узнала, что ее отец вовсе не был ее отцом.
Мерседес дотронулась до раны на голове. Она была липкой от крови и уже начинала припухать. Волосы в грязи. Голова раскалывается от боли.
Девочка снова принялась кричать. Она звала свою маму. А наверху страшный сказочный великан все продолжал топать ногами. И каждый раз, когда он опускал свой громадный сапог, рушился дом, заваливая обломками улицу. Если бы он топнул слишком близко, их дом тоже обрушился бы, а подвал превратился в братскую могилу. Какая-то женщина взяла девочку на руки и стала ее утешать, но та никак не успокаивалась и все плакала и плакала.
После воздушного налета все укрывшиеся в подвале вывалили на улицу. Они бесцельно бродили среди развалин, удивляясь царившему здесь хаосу и морщась от едкого запаха взрывчатки, витавшего в воздухе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102